Склизкий Переворот (СИ) - Блуд Бальтазар. Страница 7

Хуанита докуривает. Протягивает руку, чтобы щелчком отправить сигарету с крыльца. И останавливается, вспомнив, за что ей платят.

— Лу, идём работать. Молчун уже заждался, чтоб ему сдохнуть.

Потаскухи из тёмного подвала под гордым названием «Салон Мамы Оломбе» не горят желанием отрабатывать свои деньги. Профессиональная лень дешевой проститутки — лишь часть причины. Их клиент — далеко не самый симпатичный парень в округе. Он по всем статьям проигрывает ребятам со стоянки дальнобойщиков, пьяным рэднекам, и даже латиносам со стройки. Молчун странный. Странное и отвратительное существо.

Если бы у проституток в голове побывало что-то кроме дешевого бухла, дешевых наркотиков, и членов дешевых клиентов, они бы поняли — с толстяком происходит что-то странное. Еще более странное, чем дикие увлечения и уединённое существование на краю болот.

Лу и Хуанита резали, жгли, терзали плетками этот омерзительный ком из жира, мяса и дерьма. Совсем не так, как действует умелая и опытная садистка — луизианские шлюхи без всяких фантазий делали то, за что он платил. В ход шли ножи, иглы, газовые горелки, раскалённые железные прутья. В первый день впечатлительная Лу едва не зарыдала, увидев, как из разреза на жирной спине брызжет кровь. На третий день она смогла резать толстяка без всяких соплей. Через неделю это превратилось в рутину.

Разрезы исчезали за ночь. Следы от плети — через несколько часов. Ожоги и рубцы растворялись, оставляя лишь розовые пятна, напоминающие раздражение на заднице у младенца. А затем исчезали и они. Однако, это заботило шлюх гораздо меньше чем дармовая еда, выпивка, травка, и самое главное — ежедневная банкнота в сто баксов. Ещё один плюс в работе с Молчуном — гадкому фрику не надо было напоминать об оплате.

Шлюхи делают последний глоток спёртого болотного воздуха. И направляются к своим трудам. Затянутая москитной сеткой дверь громко хлопает. Тяжело вздыхая и морща носы, размалёванные красотки скрываются в душной тени.

Жилище Молчуна представляет собой что-то среднее между домом охотника, лавкой мясника, и декорациями для съемок садомазохистской порнографии. Высушенные головы аллигаторов на стенах. Старые плакаты Луизианского Охотничьего Общества. Фрагменты чучел животных. Полки и бесконечные ряды вешалок с плётками, блестящими железными членами, полицейскими шокерами, удавками, резиновыми дубинками, цепями, ремнями, клещами. И даже пилами, кастетами, ножами, дрелями и паяльными лампами. Словно какой-то шутник перемешал ассортимент секс-шопа с экспонатами выставки средневековых орудий пыток.

В углу тёмного помещения возвышается клетка из ржавых стальных прутьев. Из мебели — в клетки лишь собачья пластиковая миска, покрытая пятнами засохшего томатного супа. На миске выведено имя питомца: «Молчун».

На приваренной к полу металлической плите закреплена рама электрической лебёдки. Хромированный металл и ярко-жёлтый корпус электродвигателя контрастирует с выцветшими обоями, тусклыми лампами, и грязным дощатым полом. Трос лебёдки в палец толщиной уходит к потолочному блоку.

Посередине тёмной комнаты — главный экспонат странного и пугающего вернисажа.

В воздухе парит обнажённый гигант, раблезианский пропорций мешок с жиром и дерьмом.

Десятки тонких цепей с крюками оттягивают кожу на его спине. Он медленно покачивается в метре от пола, роняя капли крови и пота. Лицо толстяка скрывает тугая латексная маска с дырами для рта и глаз.

Одна из девок берёт пульт от лебёдки. Нажимает кнопку «вниз». Туша Молчуна опускается. Шлюха тушит сигарету о о его огромную жирную задницу. Из-под маски раздаётся довольное хрюканье.

В другом углу комнаты — ещё не задействованная красотка роется в ящиках с пластмассовыми членами, хромированными страпонами, плётками и ножами. Ищет, чем порадовать толстяка. Поиски не занимают много времени. Дуговые разряды пляшут на контакторах полицейского шокера в руках Лу. Через секунду — они вонзаются в грудь жирного фрика. Комната наполняется треском, искрами, вонью палёного мяса. Мерзкая, гнусная какофония. Еще более мерзкой её делает восторженное мычание подвешенного извращенца.

Хуанита морщится. За последние несколько дней, нечленораздельный визг этой свиньи успел надоесть. Она вспоминает о единственном способе его заглушить. Но вот незадача — ей лень запихивать латексный шарик на ремнях в слюнявое отверстие маски. Шлюха отходит от лебёдки. Втыкает в розетку вилку старого радиоприёмника. Сквозь треск и шипение пробиваются новости второй свежести.

….национальная гвардия продолжает операцию по поимке заключённых Сприг Поинта. С момента побега Хельги Химмельарх прошло более пятидесяти часов, однако, ФБР до сих пор воздерживается от заявлений. Все силы полиции штата брошены на поис…

Стены содрогаются от дикого, нечеловеческого рёва!

Висящий на крюках толстяк бьется как рыба, выброшенная на берег!

Тросы трещат, крюки рвут кожу, из жирных складок бьют алые ручейки! Шлюхи визжат от ужаса и носятся по комнате!

— Лу! Лу, это сердце или инсульт!!! Молчун, чтоб ты сдох, твою мать!!! Только попробуй откинуться, толстожопая свинья!!! Только попробуй, тупой ублюдок!!! Лу, опускай его, опускай!!!

Медицинский диагноз от Хуаниты неверен. Слова ведущего новостей произвели на Молчуна гораздо большее впечатление, чем набор стальных членов в заднице, удушение колючей проволокой, поджигание яиц пропановой горелкой, подвешивание за ноздри — и всё это вместе взятое. Он услышал единственное, что желал услышать за долгий, долгий, бесконечно долгий срок!

Конец веренице скучных, душных, безрадостных дней!

Конец бессмысленному прозябанию вдалеке от госпожи Хельги!

Подвешенное на лебёдке обнаженное тело исступлённо бъётся! Цепи звенят, крючья рвут кожу! Жирная туша шлёпается на пол, ломая несколько досок! И тут же быстро ползёт на четвереньках, гремя цепями и оставляя за собой дорожки крови! Комнату наполняет дружный визг перепуганных шлюх. Теперь им нет дела, хватил ли Молчуна инсульт — они думаю, что клиент съехал с катушек! Они боятся за свою жизнь!

Молчун оказывается между дамами и дверью! С разгона бьет плечом в комод. Не вставая с четверенек, выдергивет ящик. Запускает руку, что-то лихорадочно нашаривая. А затем ползёт прямо на кричащих потаскух, пыхтя и громко мыча, словно кошмарная окровавленная улитка!

Вереща и задыхаясь от ужаса, специалистки из «Салона Мадам Оломбе» бросаются в разные стороны! Не сговариваясь, оббегают мерзкую тушу — и вылетают тёмной комнаты, едва не стукнувшись лбами в дверях. Через несколько секунд звучит рёв мотора, визг шин, шум уезжающего пикапа.

Лазердильдо, он же Молчун, он же Мазопик, он же Подставка, он же Поросёнок, он же Ёбаная Свинья — разочарованно сопит. Разжимает кулак. На вспотевшей ладони лежит мятая стодолларовая банкнота.

Из кожаной маски выходит гневное хрюканье. Милые дамы покинули дом на болотах без оплаты — а ведь эти сто баксов были данью, частью ритуала. Без этой бумажки их работа не закончена. И это неправильно. Чертовски неправильно!

4-1. Суета на Блю-Драйв

=================================

Блю-Драйв

автомобильная трасса в черте города

=================================

Кэтти Смит желает лишь одного — провалиться сквозь землю.

И вовсе не от стыда за пьяный флирт, ночную суету и утреннюю гимнастику.

До брифинга на двадцатом этаже осталось меньше часа. Она опоздает. Опоздает впервые за всё время работы на федеральное правительство.

Опоздает на встречу с главой отдела национальной безопасности, самим Техасцем!

Пробка на Блю-Драйв двигается так же медленно, как и всегда. Здание офиса ФБР едва проступает из смога над нескончаемым потоком автомобилей. Чуда не произойдет.

Кэтти готова зарыдать от отчаяния. Или взвыть от злости на саму себя. Дело дойдет до записи в личном деле. До дисциплинарного взыскания. И, всего хуже, она снова увидит снисходительные взгляды старших агентов. Эти засранцы лишь полгода назад начали обращаться к ней «Агент Смит» вместо «Новичок».