Практические основы маркетинга для теоретизирующего попаданца (СИ) - Салимов Марк Юрьевич. Страница 9

— Ага, — мечтательно улыбаясь своим сытым воспоминаниям поделилась третья девушка, назвавшаяся Зиной крашеная зеленоглазая блондинка с пышными формами, — Макароны!

— Так что ж мы тогда тут с вами сидим?! — с жаром воскликнул от природы сердобольный Ванька, — Девчонки, пошли к нам! У пацанов там уже, наверное, чайник давно закипел, у меня с собой из дома деревенских вкусностей семерым на неделю хватит, а вы тут сопли зелёные на кулак мотаете. Что значит, неудобно? Неудобно гамаши на голову надевать!

— Нет, ну ты понял, Фрейд несчастный, как он тебя сделал! — не удержался кто-то из хора в Ванькиной голове, — А то, чувство юмора, шаблонные фразы, тьфу на тебя, Петрович! Не, Виталька, ну с кем мы с тобой связались, с кем связались?! Один крутого съёмщика из себя строит, взломщик мохнатых сейфов понимаешь, а другой ни то Рэмбо, ни то Командо изображает, причём в нашем российском ремейке с Кошей Гуценко в главной роли!

— Физкульт-привет товарищу Сухову и освобождённым женщинам Дальнего Востока! — подняв над головой свои сомкнутые в шутливом приветствии морщинистые руки, ехидно приветствовала возвращающуюся во главе с Ванькой живописную девичью процессию всевидящая и всезнающая вахтёрша «Железная тётя».

— Где взяли? — охотно поддержал Ванька игру скучающей вахтёрши, кивая головой себе за спину и с удовольствием вспоминая при этом один из забавных эпизодов о находке ящика динамита из фильма «Белое солнце пустыни».

— Давно-о-о здесь сидим! — с не меньшим удовольствием и в полном соответствии с этим сценарием ответила тётя Лена, которой в силу её возраста даже не пришлось как-то особо напрягаться, чтобы вполне натурально изобразить голос седобородого аксакала.

И снова эти ступеньки, и снова заходящееся от восторга сердце уже без участия стыдливо прячущегося эгрегора, воспевающее всё выше, выше и выше стремимых в небо стальных краснозвёздных птиц, в каждом из пропеллеров которых, как оказалось, прямо так и всё дышит, дышит и ещё раз дышит спокойствие наших нерушимых советских границ.

Да и как же тут не воспевать, когда тебе уже целых семнадцать лет, на дворе прекрасное, хотя и довольно короткое сибирское лето, рядом с тобой три симпатичных девчонки, а впереди тебя ждут только все возможные и не возможные радости человеческого бытия!

— Растриякоренный ты среднеазиатский Раздол-бабай! — услышал Ванька, торжественно открывая перед девчонками дверь в комнату, которую абсолютно справедливо считал уже и своей, — Это, по-твоему, музыка, да, музыка?

— Почему сразу среднеазиатский? — обиженно отвечал Малик Сашке, — Ну сколько раз мне тебе говорить, что я живу не в одной из республик Средней Азии, а в Казахстане, который большей своей частью относится к Центральной Азии!

— Да ну нафиг?! — притворно изумился Сашка, — А меньшей частью ты куда относишься?

— К Восточной Европе! — вильнув взглядом и гордо выпятив подбородок, ответил Малик.

— Ты?! К Восточной Европе?!! — уже совершенно искренне изумился Сашка, — Нет, вы это видели, нет? Ванёк, ты это слышал? О, привет, девчонки! Проходите-проходите, я вас тут сейчас с одним истинным арийцем познакомлю! Маленький, кривоногий, скуластенький, узкоглазый, но зато наш, ей-богу, наш! Из ГДР, наверное! Посмотрите, какую классную полуакустическую электрогитару он нам развлекаться притащил, нет-нет, полюбуйтесь!

— Саш, ну ты же и сам просил, хотя бы электродомбру какую-нить найти! — оправдывался монголоидный брюнет, — Я думал, ты будешь нам играть весь вечер…

— Ага-ага, — с ироничной готовностью согласился Сашка, — Пока вы за меня вкусняшки прямо на моих же глазах будете трескать, да?! Я имел в виду музыку какую-нибудь, то есть, магнитофон там кассетный, к примеру, или там радиоприёмник транзисторный… Нашёл, понимаешь, великого гитариста! Это Паганини мог на одной струне играть, когда фашисты все остальные струны на его гитаре порвали, а я на трёх аккордах не смогу…

— Ванюша-а-а! — нежданно раздался в Ванькиной голове дрожащий от возбуждения голос уже почти забытого им Григория Хорового, — Ванюш, это только Петрович сейчас с тобой говорит. Миха наш с расстройства, что флакон с лимонкой спутал и тебя чуть не подвёл, ушёл виртуальную водку пьянствовать, Марк с Виталькой от скуки фантастику советскую в твоей памяти перечитывают, а я одним глазом тут остался дежурить, для врача-то дело привычное. А тут, смотрю настоящий раритетный полуакустический Гибсон серии ES, а судя по форме резонаторных отверстий, чуть ли не легендарный ES-150S! Вань, хотя бы подержать на минуточку, а? Пожалуйста-пожалуйста, ну пожалуйсточки!!!

От природы обладающий не только по-христиански сердобольной душой, но и простым русским великодушием, Ванька молча протянул Малику руку и тот с явственно слышным вздохом облегчения, но так же молча, передал ему инструмент.

— Послушай, Петрович или как там тебя, — решил только сразу уточнить Ванька у своего дежурного хориста, — Во-первых, что это ещё за такая вертолётная водка, которую Миха там у меня пьянствует, а, во-вторых, откуда она в моей голове взялась? Вы что, её с собой притащили? Или вам её некто в голубом вертолёте привёз, отсюда и название?

— Да не заморачивайся ты, Ванюша, — отмахнулся Петрович, — Виртуальная, по крайней мере, в данном случае, означает как бы воображаемая. А по поводу того, откуда она тут у тебя в голове взялась, так есть такая технология бинауральных биений Хемисинк, которая, в принципе, и не такое может, вплоть, как говорят, до виртуального секса. Я тебе всё это потом, когда тебе восемнадцать лет исполнится, как-нибудь расскажу.

— А чего это ты, вдруг, Петрович, — донёсся откуда-то из-за подкорок ехидный голос окосевшего от виртуального пойла Михаила, — Чего это ты вздумал на гитаре чуть ли не самого Орвила Гибсона поиграть? Лавры коллеги Розенбаума покоя не дают?

— Ну как тебе сказать, Миха, — с притворным смущением замялся Петрович, — Наверное, это то же самое, что и тебе из маузера товарища Дзержинского пострелять!

— Григорьюшка, Гриха, Гриша, Гришко, Гришака, Гришука, Гришаня, Гришата, Гришоня, Гришуня, Гришута, Гришуха, Гриня, Гринюка, Гринюха, Гринюша, Грика, Горя, Григоря, Гора, Григора, Григория…

— Акын, однако! — с уважением отметил Малик, — У нас в Тургайской степи такие тоже в южных районах местами до сих пор водятся. Они как что увидят, так об этом всё и поют. Выпьют кумыса, выйдут из юрты, вскочат на лошадку и поют. Едут и поют, поют и едут!

— Это ты, Вань, так собственный голос распеваешь, что ли? — с интересом спросила Вика, — А почему тогда у тебя вся распевка про каких-то Гришек? Может лучше про Викусек?

Вместо ответа, проштрафившийся сегодня Петрович в Ванькином обличье, не прекращая важнейшего процесса точной настройки, и в самом деле, очень неплохой, хотя и не совсем акустической гитары, только неопределённо пожал широкими плечами, улыбнулся Вике и пихнул ногой переполненный припасами рюкзак по направлению к Сашке с Маликом.

Пока, дружно охая и ахая при появлении каждого очередного деревенского гостинца из, кажущихся бездонными Ванькиных закромов, Сашка с Маликом заставляли яствами стол, три голодные девчонки сновали между ним и раковиной туалетной комнаты, отмывая всю имеющуюся немудрёную посуду, быстро и умело сервируя безалкогольный банкет.

— Застенчивый Александр Яковлевич тут же пригласил пожарного инспектора отобедать чем бог послал, — не совсем точно процитировал Сашка, наконец-то довольно оглядывая готовый к пиршеству стол голодными глазами, — Меня, правда, Александр Владимирович зовут, а не Яковлевич, и зубровки у меня нет, но, один хрен, девчонки, прошу к столу!

— Точно» — охотно подтвердила сглатывающая слюну пухленькая Зина, — Если не считать имевшейся у голубого воришки бутылки зубровки, то почти всё остальное на нашем столе присутствует. Домашние грибочки есть? Есть! Форшмак из селёдки есть? Ну, рыба какая-то точно есть, а форшмак это или не форшмак мы сейчас проверим! О, курочка домашняя! Опять же нам без разницы, с рисом там она или нет, как у Альхена. Борщ с мясом первого сорта я вам, мальчики, как-нибудь в другой раз сварганю, а вместо компота будет чай!