Последний остров (СИ) - Неверов Александр Сергеевич. Страница 16

Окружающие слушали рассказчика внимательно. Даже Добер, равнодушный вначале, внимал с большим интересом.

— На следующий день я, и еще кучка балбесов, почти все только на днях прибыли в город, отправились на причал. Там у него и правда оказалась посудина — небольшая шхуна "Гридос". Вот Арчак этот и еще несколько его матросов, стали учить нас. Тут я уже совсем успокоился, вижу — дело чисто, все как обещалось. Показывали, как управляться со шхуной, разные там понятия — киль, бизань, фок-мачта…

Бывший раб усмехнулся.

— Через пару дней вышли, в первый раз, в море. Конечно не море, а так, в бухту, рядом с берегом. Но это было незабываемо. Конечно, первый раз трудно было, помучаться пришлось, но зато как вернулись в порт, так не ходили там, а летали на крыльях от счастья. Любой кабак или бардак были для нас теперь открыты. Да вот незадача. Денег у меня уже почти не осталось.

— Вот так неделю "проучились" и нам объявляют — пожалуйте за получкой. Хотя мы ничего еще не делали толком, но капитан зазывал всех, по одному, к себе в каюту и с серьезной рожей выкладывал зарплату. За неделю я там заработал в несколько раз больше, чем бригадир на болотах за несколько месяцев! Только сейчас на руки я ничего не получил — все к тому хмырю ушло, ну, что нас свел. Только нас это мало расстроило. Как получу следующую зарплату, думал я, первым делом совершу вояж по публичным домам. Ни одного не пропущу!

Коляныч снова усмехнулся.

— Как раз, после этой "получки" Арчак собрал нас всех и объявил, что завтра выходим в большое море, за рыбой. Ну, мы все заорали: "Ура капитану!". И на следующий день вышли в открытое море!

— Отошли, значит, мы немного от берега, пару раз забросили сети. Пусто! Арчак и говорит — надо идти за Лысые острова.

— Там ведь как. В этом заливе Фергус, в котором стоит Сиралис, на расстоянии нескольких десятков миль от города находятся Лысые острова. Они идут по дуге и внутри их территория, которую местные моряки зовут Акваторией. Там безопасно, но рыбы почти и нет. Давно ее уже вместе с камнями вычерпали. А вот за пределами уже куда как опаснее, поскольку там власти нет, а есть пираты. В самой Акватории они не шалят, у них договоренности с властями города и они свободно заходят в порт и пополняют там запасы воды или торгуют. В общем, подошли мы к одному из Лысых островов. Небольшой остров, меньше километра в длину, одни скалы. Хоть никто из нас пиратов и в глаза не видел, но как-то тревожно нам стало.

— Ну, Арчак нас всех успокоил. Не волнуйтесь, говорит. Я уже тут десять лет работаю, и все окрестные пираты меня знают. Волноваться, мол, совсем не стоит.

— Ну и, не успел этот Лысый остров скрыться из вида, как смотрим — пираты. Они нас там уже ждали. Большой такой корабль — в порту Сиралиса подобных ему совсем мало я видел. К тому же без парусов, а с двигателями. Мы вылупились на него, а Арчак знай себе по палубе расхаживает, улыбается и всех успокаивает. Говорит, сейчас подойдем, поздороваемся и кое-что примем на борт. Тут я, да и остальные, наверное, тоже, подумали, что никакой этот капитан Арчак не рыбак, а самый настоящий контрабандист. Видимо, давно уже имеет темные делишки с пиратами.

— От таких мыслей, как ни странно, я только успокоился. Какое мне дело, думаю, лишь бы деньги платили. А при таком заработке я годик тут покручусь, а затем отчалю в родные края и заделаюсь плантатором.

— В общем, подошли мы к пиратскому кораблю. Назывался он "Уфегус". Это на борту у него было написано. Не успели мы пришвартоваться, как пираты повалили к нам на палубу. Мы и ойкнуть не успели, как нас скрутили. Я говорю "нас", имея в виду новую команду. Самого Арчака и его матросов они и пальцем не тронули.

— Это потом я уже узнал, что все было подстроено. Этот Арчак толково дело поставил. Вербовал пришлых лохов и передавал их на руки пиратам. Да… И вот так оказался я в рабстве у капитана Сильвестра. Уже на следующий день мне клеймо поставили.

Бывший раб почесал рубец на предплечье.

— Тут раньше знак стоял "Си", то есть Сильвестр. Вот так попал, ребятки, я в рабство. А рабство, это такое дело, что… Лучше вам и не знать никогда, что это такое. В общем, пробыл я у капитана Сильвестра три дня. Три адских дня. Насмотрелся и ума набрался за эти дни больше, чем за всю предыдущую жизнь. А потом он меня к капитану Рамосу переправил.

— Так он тебя купил? — спросил Агей.

— Да нет. Не купил, а… Слышал, что вроде у них какой-то обмен там был и меня и еще нескольких несостоявшихся матросиков Арчака отдали в придачу к сделке. Вот так я и оказался на "Дрифте". Это корабль Рамоса. Самый большой из всех, что я видел, а повидал с тех пор я немало. Говорили, что он построен в незапамятные времена и принадлежал еще прадеду Рамоса.

— Странные названия, — перебил его Нос.

— Да. Про "Уфегус" я ничего не могу сказать, а про "Дрифт" говорили, что он так называется из-за своей маневренности. Болтали, что он может даже на месте развернуться.

— А зачем это надо? — спросил Агей.

— Понятия не имею. На моей памяти мы особо там никаких особых маневров не делали. Но как бы там ни было, на этом корабле я и пробыл десять лет! Только вдумайтесь — десять лет! Обычный раб живет на корабле в среднем два-три года, а я десять лет выдержал! И при этом на обычных правах, не торгуя своей задницей и не наяривая на кожаной флейте.

— Не понимаю, — подал голос удивленный Агей. — Как это, торговать задницей? И что плохого в игре на флейте?

Коляныч хмыкнул.

— Ну, вы тут совсем от жизни оторвались.

Он коротко и ясно с помощью неприличных жестов показал, что имелось в виду.

Парень озабоченно обхватил рукой подбородок. Стражники тоже призадумались. Бригадир же, не мигая, смотрел на Коляныча внимательным взглядом.

— И у Рамоса с этим делом еще ничего, — продолжал рассказывать бывший раб. — На "Дрифте" такие дела только по согласию, да и вообще у команды с женщинами проблем не было. А вот у Сильвестра — полный беспредел. Там тебя любой пиратик может оттащить в темный угол, нагнуть и… Ну, вы поняли…

— Но, я что хочу сказать: жил я на самых обычных основаниях и так десять лет отбарабанил. Были там, конечно, и старше меня рабы, но это те, кто на особом положении — например Сакл — личный повар капитана, или там парикмахер Нахерт. А я так, просто раб для обслуги. Сперва грязную работу делал, а потом еще на кухне последнее время часто работал, но это когда мне уже доверять стали. Там главное, что? Знать свое место! Делать работу и помнить, что ты в самом низу. Я десять лет этому дерьму кланялся и прислуживал, но всегда знал, что убегу.

— Так что же ты сразу не убежал-то? — поинтересовался Добер, посмотрев на бывшего раба снисходительным взглядом.

Коляныч не менее снисходительно посмотрел на того и презрительно хмыкнул.

— Ты что же, думаешь, это так просто? Начнем с того, что через пару недель после моего прибытия на борт "Дрифта", два балбеса решили сбежать. Во время стоянки в порту Куша, они разоружили охранника и бежали вплавь в город. Через несколько часов, в городе, одного шлепнули на месте, а другого поймали и приволокли на борт. И, знаете, что с ним сделал капитан? Когда мы вышли в море, он собрал всех рабов на палубе, запихал этого бедолагу в бочку, плеснул туда горючего и бросил спичку! Вот тот орал!.. А когда заткнулся, бочку выбросили за борт. Вот так-то! Понимаете теперь, что бывает у капитана Рамоса за побег? Поневоле задумаешься!

Бывший раб сделал большой глоток воды из кувшина.

— Конечно, это не значит, что я смирился и не думал о побеге. Думал, конечно! Везде, где мы только ни были: в Самандере, далеко на Юге; в Перголо, это на Севере; на Фаллесовых и Генеральских островах. И везде, я думал о побеге, но возможностей не было! Даже спустя годы, когда ко мне привыкли и даже одного частенько отпускали с поручениями на берег во время стоянок, и тогда я не мог бежать!