Возрождение (ЛП) - Мартин Трейси. Страница 14

— София!

Группа людей, входящих в кофейню, попадаются на пути, давая Кайлу шанс догнать меня. Двери закрываются за ним. Хотя я направляюсь в наименее переполненном направлении, люди создают препятствия на пути, а кирпичный тротуар — опасность из льда и слякоти.

Я могла бы обогнать Кайла, но, пожалуй, это не самая лучшая идея. У него есть ответы. Я хочу их.

Возможно, мое настоящее имя — «Нерешительность».

Мы оба спешим и уже достигли следующего перекрестка. Оживленные районы города исчезли позади, но движение вниз на этой дороге тяжелое. Впереди, вдоль улицы, расположены причудливые на вид магазины. Справа от меня жилая улица клонится вверх, обустроенная в стиле старых домов, которые ограждены железными заборами и украшены зеленью.

Бикон−Хилл — место, в котором я сейчас нахожусь. Само название района ничем не полезно, но каждое знакомое ощущение заставляет меня чувствовать себя лучше. Намного лучше, чем целое воспоминание.

Продвигаюсь вниз по улице, которая оказывается пустынной и тихой. Скрестив руки, поворачиваюсь кругом, Кайл врезается прямо в меня, ведь не может остановиться вовремя.

— Это ты сделал со мной?

Он отступает назад, вздрагивая от удара.

— Что?

— Это ты сделал со мной? — указываю на свой порез. — Накачал меня наркотиками или чем−то еще? Вот почему в моей голове все перемешано? Вот почему я упала и ударилась?

— Конечно нет! — глаза Кайла расширяются. Он снова тянется ко мне, и на этот раз я перехватываю его руку. Не знаю, что я собиралась сделать. Это тоже рефлекс, вызванный паранойей. Я развернула его кисть, удерживая в захвате. Я могла бы легко сломать ему руку. Потребовалось бы немного давления и… Кайл шипит.

— Соф, дерьмо. Прекрати. Я не знаю, что случилось. Ты была в порядке, потом пошла в уборную, и когда я нашел тебя…

Он звучит искренне, но как можно доверять кому−либо?

— Тогда почему ты не рассказал мне все?

— Что все? Не могла бы ты прекратить? Ты делаешь мне больно.

Отпускаю его и поднимаю руки в отчаянии.

— Извини. Чувствую, словно ты скрываешь что−то от меня. Я стараюсь вернуть воспоминания, а ты что−то скрываешь от меня. А затем начинаешь вести себя странно и все из−за телефона. Что я должна была подумать? Если ты не один из тех, кто сделал это со мной, тогда скажи мне то, что ты знаешь.

Думаю, я напугала его. Сейчас он убежит, а я потеряю единственную связь со своими воспоминаниями. Но Кайл стоит, и это еще более удивительно. Больше причин задуматься, почему мы были вместе этим утром. Больше причин задуматься, что ему нужно от меня.

Кайл сует руки в карманы и пинает груду слякоти.

— Я рассказал тебе все, о чем ты спросила. Что еще хочешь, чтобы я сказал?

— Мы можем начать с того, почему ты изменил мнение насчет звонка моему отцу после того, как я сказала, чем занималась в КиРТе?

— Я уже объяснил это.

— Ты лгал.

Он открывает рот, чтобы возразить, но слишком долго подбирает слова. Это неважно. Поверх его плеча я вижу вдалеке нечто более важное, чем поведение Кайла.

Человек с Южной Станции нашел меня.

Глава 5

Одиннадцать недель назад

Трибуны трясутся под топотом ног паникующих студентов. Затем один мальчик выходит из толпы и падает на пол. Зал сотрясает еще больше криков. Я напрягаюсь, чтобы увидеть за девушкой передо мной толпу, собирающуюся вокруг мальчика.

— Дэвид! Дэвид, ты меня слышишь? — кричит кто−то рядом с ним на коленях.

Другой человек убирает руки Дэвида от его лица, и я задерживаю дыхание. Сначала его кожа кажется красной — нормальная реакция на АнХлор. Но потом я вижу, что происходит на самом деле. Это не кожа покраснела. Это кровь, и она течет из его глаз и носа. Мальчик лежит на полу и не реагирует.

Я хватаюсь за перила, замерев.

— Выведите всех отсюда! — кричит один из преподавателей, а кто−то уже вызывает по телефону скорую помощь.

Позади плачущие студенты, скорее всего, не зная того, что происходит, проталкиваются к выходу, потерянные в собственном дискомфорте и отчаянно нуждающиеся в свежем воздухе.

Я тоже потеряна. Не могу двигаться, а меня только пихают и толкают, поскольку другие торопятся уйти.

Этого не должно было случиться. АнХлор должен быть безопасным. Мой план был хорош. Но тело Дэвида все еще здесь и истекает кровью, и я по−прежнему здесь, и внутри чувство, что будто бы тоже истекаю кровью.

Жизнь Х важна, гораздо важнее, чем жизни большинства людей. Я знаю это. Это рационально. Это логично. Я ЗНАЮ. Но все же, насколько это правильно или справедливо? Как я могу говорить себе, что это нормально?

Иногда надо идти на компромисс с самим собой.

Я делала так раньше. Иногда я позволяла людям умереть ради блага других. Но те люди были не случайными. Они не были невинны. Их смерть делает миру одолжение.

Этот студент невиновен. Он кто−то вроде Одри, или Кайла, или Чейза. Кто−то вроде Софии. И вовсе не должен быть компромиссом. Этого не должно было случиться, и я не могу выбросить прочь мысли о том, что истекающее кровью тело на полу спортзала могло быть одним из тех людей, с которыми я смеялась ранее во время обеда. Не могу игнорировать тот факт, что я пришла сюда, чтобы спасти одну невинную жизнь, а в итоге забрала другую невинную жизнь?

Х важнее, напоминаю я себе. Но думать об этом и ощущать — совсем разные вещи. Единственное, что чувствую сейчас — это боль.

Отворачиваю голову прочь от Дэвида и волочу ноги вниз с трибуны. Это слабость, и, надеюсь, что скоро все же перестану ее чувствовать. К тому времени АнХлор рассеялся. Я рада, что избавилась от улик. У меня все еще есть время. Очередная попытка найти Х в следующий раз не будет столь опасной для окружающих.

К черту эффективность. Есть более важные вещи.

Глава 6

Десять недель назад

Как и предполагалось, АнХлор рассеялся, прежде чем вещество смогли обнаружить. Инженеры и пожарники осмотрели каждый дюйм здания и сочли его безопасным. Никто не уверен в том, что вызвало такую реакцию, только я знаю, что этого больше не повторится. И потому, я ясно дала понять в своем последнем отчете, что не буду делать подобное еще раз.

С тех пор, как я провалилась в сборе информации, жду, что меня отправят назад, но до сих пор этого не произошло. Однако нужно привести свой медленный, утомительный резервный план в действие или это точно произойдет.

Дождь заливает все вокруг, пока я жду Одри у главных дверей. Предполагалось, что мы направимся на декламацию по физике, которая проходит в другой стороне кампуса. Сказать, что мы промокнем к тому времени как дойдем туда — ничего не сказать. Дожди идут непрерывно последние три дня. Кампус — это гигантская грязевая яма, и я чувствую, что никогда не выйду оттуда сухой.

— Бегу! — Одри спрыгивает с последних двух ступенек и скользит по влажному полу, останавливаясь прямо у дверей. — Мне нужно было вернуться за телефоном.

— И наверняка произошла бы трагедия, если бы его не было с тобой следующие пятьдесят минут?

Одри накидывает свой капюшон:

— Точно. Тьфу. Я сыта этим дождем по горло.

Как и все, судя по пустым дорожкам. Обычно кампус кипит во время перемены, но сегодня большинство пропустили занятия. Я бы сделала то же самое, но Одри нужно на декламацию, и я подавила в себе желание прогулять, чтобы пойти с ней.

Наши ноги тонут в нескончаемом количестве луж, и проходит всего минута, прежде чем мои джинсы промокают насквозь. Мокрые листья задевают лицо, а весь кампус воняет сыростью и плесенью. Думаю, мне, как разумному человеку, следовало взять зонтик, но с ними ходят лишь профессора. Студенты колледжа определенно не разумные существа. И с тех пор, как я стала здесь жить, приходится вливаться, поэтому я мокну под дождем вместе со всеми остальными.