Возрождение (ЛП) - Мартин Трейси. Страница 50

Я отталкиваю эту мысль в сторону. Не хочу думать о лагере или о своей миссии. Я хочу чувствовать.

− Соф? − рука Кайла останавливается на моей ноге.

Мне не нравится это. Я хочу, чтобы он продолжал двигаться, и я передвигаюсь ближе, чтобы поощрить его.

— Мне хорошо, − я опускаю голову так близко и целую его в подбородок, пока говорю.

Он смеется.

— Очень хорошо.

Я проскальзываю своими руками по его спине, упиваясь теплом через его рубашку, и перемещаю их вперед, где пальцы парят над его пуговицами. Кайл тяжело дышит, его горячее возбуждение ощущается напротив меня. Я концентрируюсь на этом, и кажется, будто мой мозг окончательно отключается. Есть только мои губы, руки и сердце. Ни один компьютер не работает в моей голове. Я даже не понимаю, что сделал Кайл, пока не чувствую другую руку на моей шее.

Затем дверь в уборную открывается. У нас есть секунда, чтобы разойтись. Кайл тянется за бумажным полотенцем, которое уронил, и вот тогда я вижу его правую руку.

Его совершенно идеальную правую руку с корочкой засохшей крови возле большого пальца.

Он хватает полотенце, которое не запятнано кровью, и оборачивает его вокруг руки, словно он в ней нуждается. Но уже слишком поздно. Я увидела. Там даже не осталось шрама.

Я делаю вид, что не замечаю, но я − единственная, кому понадобилась бы помощь, потому что меня сейчас стошнит. Так же сильно, как я не хочу, чтобы Кайл был вражеским агентом, я теперь могу сказать с полной уверенностью, что Кайл в роли Х гораздо хуже. Каждая клетка и цепь в моем мозге воет сиреной.

− Соф, какого черта ты здесь делаешь? − кричит Чейз вслед за мной.

Я оставляю объяснения Кайлу, как только выбегаю из уборной в дамскую комнату по соседству. Может, мое поведение поможет Кайлу так, как я должна помочь ему.

Может быть, это отвлечет всех от слишком пристального осмотра его совершенной руки.

Глава 22

Полдень воскресенья: Сейчас

Кайл. Вот дерьмо.

Кайл. Кайл. КАЙЛ.

Должно быть, я произношу его имя вслух, в то время как отталкиваю Коула, потому что он смотрит на меня, словно я дала ему пощечину.

− Что? Кто это?

Я закрываю свой рот рукой и успокаиваю себя, ухватившись за дерево другой рукой. Мир вращается. Я вращаюсь, или это мой желудок. Меня не может стошнить перед Коулом. Если не считать того, что я его целовала, это просто унизительно.

− Семь, поговори со мной, − Коул стоит в нескольких метрах от меня и не делает никаких движений, чтобы помочь мне. Я обидела его, произнеся имя Кайла, но он обижает меня, называя именем Семь. Почему он не называет меня Софией, когда мы одни? Он будет целовать меня, но не будет называть меня тем именем, которое я хочу?

Что еще более важно, почему я думаю об этом сейчас? Это смешно.

Нет, это потрясение. Очнись и вспомни свои тренировки.

Я впиваюсь своими пальцами в кору, и она крошится.

— Кайл − это Х.

Кайл — это Х. Кайл в опасности. Приближались плохие люди, поэтому я взяла его на Южную станцию с собой − зачем? Другая группа тоже о нем узнала? Произошло ли что-то еще на танцах, то что я не могу вспомнить? Пришли ли эти люди в КиРТ?

Я сама отправила его обратно в КиРТ. О, черт. Если Кайл станет заложником или погибнет, это будет моя вина.

Так почему я стою здесь? Если бы Фитцпатрик узнала, она бы кричала на меня, и была бы права.

− Я должна идти к Мэлоуну.

Коул дотрагивается до моей руки, и я съеживаюсь. Мне так холодно, я чувствую, словно никогда снова не почувствую тепло, и потею от страха.

− Ты вспомнила? Семь, это здорово. Пойдем.

− Нет, это не здорово, − мы срываемся с места, мчась по лесу. − Я cразу поняла это вчера утром, случилось что-то плохое. Мы уже, наверное, опоздали.

− Не говори так. Что бы ни случилось с тобой, никто не рассчитывал на то, что твои воспоминания перезагрузятся.

Ветка бьет меня по ноге.

− Когда Мэлоун рассказал тебе о моих воспоминаниях? Я сама только что об этом узнала.

− Тогда же, когда и тебе. Он рассказал мне, когда ты переодевалась после сканирования, − Коул достает свой телефон и звонит Мэлоуну.

В то время как я жду, пока он расскажет ему все, мои мысли продолжают вертеться в голове. Лучше это, чем если бы скручивался живот, но вопросы все равно головокружительные.

− У Семь есть имя Х, − говорит Коул Мэлоуну. − Мы направляемся в ваш офис.

− Отлично, − слышу я, как говорит Мэлоун. — Отдай ей трубку.

Коул протягивает мне телефон. В спешке, я едва не роняю его.

− Его зовут Кайл Чен. Нам нужно спешить. Я думаю, он в опасности.

− Думаешь? Я сейчас работаю над техническим обеспечением. Приходи в мой офис.

Я возвращаю телефон Коулу, пока мы выходим из леса. Мэлоун говорит ему проводить меня в офис, если мне нужна помощь, а в противном случае он должен идти на обед.

− Я знаю дорогу, − говорю ему, срываясь на бег.

Я пробегаю всю дистанцию к главному зданию. Помощник Мэлоуна бросает на меня взгляд полный отвращения и без слов указывает на лифт. В обычной ситуации, я бы хотела высказаться в ответ, но все, о чем я могу думать — это убедиться в безопасности Кайла. И это значит, что я могу снова его увидеть, если еще не слишком поздно.

Я не знаю, что вызывает во мне к себе большее отвращение: то, что я перегружаю свой мозг, и, возможно, из-за этого, подвожу Кайла, или то, что я настолько эгоистична, что среди всей этой опасности, счастлива из-за возможности увидеть его еще раз.

− Входи, − Мэлоун протягивает руки в приветственном жесте, затем предлагает мне сесть.

Я бы предпочла продолжать двигаться. Эта нервная энергия убивает меня, но я делаю так, как он говорит.

У Мэлоуна гудит телефон, и он поднимает указательный палец в мою сторону, прежде чем ответить.

− Чен. Кайл Чен. Мы найдем тебе фотографию.

− У меня есть его фотография, − говорю я, когда он вешает трубку. — Она в моем телефоне.

− Твой телефон находится в рюкзаке?

Я киваю.

− Отлично, − Мэлоун открывает тумбочку в своем столе, и достает мою сумку. − Я держал его на случай, если бы тебе нужно было вернуться в колледж ближайшее время. Похоже, у тебя там лежит несколько классных работ.

Мэлоун ставит сумку на стол, и я достаю телефон. Ничего из того, что лежало в сумке не подвергалось осмотру, и скорее всего, Мэлоун был слишком занят, чтобы осмотреть ее содержимое или просто не заинтересован в моих художественных начинаниях.

Я пролистываю свои папки, не вспоминая, как я сделала и половину этих фотографий. Некоторые из них − случайные студенты, за которыми я должна была приглядывать. Другие − места вокруг КиРТа. Есть одна папка с надписью «друзья», в которой есть несколько фотографий Кайла, Одри и других. Я проглатываю комок в горле и выбираю одну необходимую с Кайлом.

— Вот она, я отправлю вам ее.

− И я отправлю ее. − Мэлоун нажимает несколько кнопок на своем телефоне. Он борется с собой, но я могу сказать, что он практически подпрыгивает, насколько это возможно для него. Я бы сказала, что он был искренне рад почувствовать облегчение.

Я прочищаю горло.

− Я думаю, что Кайлу может угрожать опасность.

Не-совсем-радость Мэлоуна исчезает. Он садится, нахмурившись.

− Да, скорее всего. Но почему ты так думаешь? Расскажи мне, что ты помнишь.

− Ничего нового. Я поняла, что Кайл — это Х в пятницу вечером, но что-то еще должно было произойти позже.

− Потому что ты не сразу связалась со мной.

И потому что я вытащила Кайла из кампуса.

− Да. Я боюсь, что, возможно, меня обнаружили, но я не могу это вспомнить.

В рассеянности, я потираю свою шею, и это заставляет Мэлоуна сесть ровнее.

− Возможно. Это может объяснить, как твой жучок был удален. Ты рассказала Кайлу что-нибудь?

− Кайлу? Я не знаю. Я так не думаю.

Мэлоун складывает вместе кончики пальцев и тщательно все обдумывает.