Чистильщики (СИ) - Булавин Иван. Страница 30

Доктора не нужно было просить дважды, он сразу взял скальпель и провёл по шее, разрезая её вдоль оси тела. Вместе с Барменом они стали ковырять рану, пока не вытянули из неё какую-то длинную нить, напоминающую оптоволоконный провод.

— Они создали дублирующую нервную систему, — сообщил нам Бармен и тут же перевёл фразу на английский.

— Кто они? — уточнил Глобус. — Холопы?

— Холопы — полуразумная раса, на уровне шимпанзе-вундеркинда или очень умного человека-кретина, — отмахнулся Бармен. — На подобны фокусы они не способны. Тут поработал кто-то иной.

— Змеелюды? — вспомнил я.

— Думаю, что да, по крайней мере, из всех наших противников они самые умные и технически развитые.

— Значит, придётся идти на кладбище ещё раз, — заметил Скелет. — Там для нас есть работа.

— Джентльмены, — вмешался доктор, — не могли бы вы и меня просветить, о чём вы только что говорили?

Бармен, как смог, тщательно подбирая выражения и проводя ликбез в области физиологии человека, рассказал доктору о том, что означают наши находки. Собственно, ничего хорошего. Доктор, некоторое время поразмыслив, вдруг задал вопрос, я не всё понял из длинной фразы, но речь шла о живом человеке.

— Я об этом не подумал, — растерянно проговорил Бармен.

— О чём? — хором спросили мы. Видеть начальника таким доводилось редко, а потому был повод насторожиться.

— Доктор сказал, что, если такое можно проделать с мёртвым человеком, полностью подчинив его себе, то кто помешает сделать то же самое с живым, сделав из него послушного раба. У живого есть масса преимуществ, тело его работает куда лучше и трупному разложению он не подвержен.

— Плохо, — выдохнул Глобус.

— Ждём утра, — я устало опустился на стул. — Утром идём на кладбище, откапываем остальных, вскрываем, делаем выводы и дальше действуем по обстановке.

Шериф достал из кармана толстый окурок сигары, снял с лампы колпак и прикурил, выпустив обильные клубы ароматного дыма. Потом что-то негромко сказал. Бармен, помедлив секунду, перевёл:

— Скоро, возможно, прибудет некая подмога из столицы штата, поблизости заметили банду, которую уже разгромили, но не смогли добить. Он не счёл нужным об этом говорить, но когда придёт помощь, мы сможем сделать больше.

— А они станут нам помогать?

— Думаю да, если шериф их хорошо попросит, впрочем, нам помощь особо не нужна, хотя банда поблизости будет напрягать.

— А поблизости — это сколько миль? — спросил Глобус.

— Около двадцати миль к югу, — ответил через Бармена шериф. — И им нет нужды заглядывать к нам, они знают о погоне, что будет здесь завтра или послезавтра.

— Плевать, — я махнул рукой. — Ждём утра.

Действительно. Бандой больше, бандой меньше. Подмога — это хорошо, но они ведь и вопросы будут задавать, и нами заинтересуются. Лучше всё сделать до прибытия, завтра утром, например. Хотя, уже сегодня. Часы, что висели на стене, показывали половину третьего.

Заснуть смог только Скелет, прямо так, на стуле, откинув лохматую голову назад. Он негромко храпел, но это никому не мешало. Я, чтобы не сидеть без дела, занялся чисткой револьвера. Глобус, с помощью резинового бруска с абразивом затачивал нож, мог ведь нормальный взять, который и точить не нужно, а он всё с кустарными поделками, вроде как, медитация такая, нож точить. Бармен негромко беседовал с доктором, о чём именно, я не расслышал, да и неинтересно было. Шериф уселся под лампой и, раскрыв на середине Библию, углубился в чтение.

Ближе к утру, когда уже начали немилосердно слипаться глаза, Бармен громко хлопнул в ладоши и объявил подъём. На улице ещё стояла темнота, но пока соберёмся, настанет рассвет.

Служанки, надо отдать им должное, появились оперативно и принесли всем джентльменам по большой кружке крепкого кофе. Вот за это им отдельное спасибо. Проглотив порцию бодрящего напитка, сдобренную хорошей горстью желтоватого сахара, я почувствовал себя готовым к новым приключениям.

Рабочих в этот раз нанимать не стали, лишние слухи ни к чему, справимся сами, нас шестеро. Кони ждали нас уже под сёдлами, накормленные и бодрые. До кладбища недалеко, можно было и пешком дойти, но, если есть транспорт, зачем отказываться.

Со временем угадали, как раз в тот момент, когда мы подъехали к воротам кладбища, встало солнце, а какой-то неопрятный тип, в длинном замызганном плаще и котелке, из-под которого торчали слипшиеся седые волосы, открывал замок на калитке.

— Доброе утро, сэр, — сказал он шерифу, приподнимая котелок. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у мужика не хватало правого глаза и половины зубов, а правая половина лица была обезображена рваным шрамом. Ветеран Гражданской войны? Если она здесь была. — Зачем так рано, кто-то умер?

— Нет Роб, — ответил шериф, явно прикидывая, чем этот тип может быть полезен. — Скажи, а ты по ночам находишься здесь?

— О, нет, мистер Каллен, — сторож (или могильщик) испуганно замахал руками, — раньше я засыпал иногда в своей сторожке, что стоит на той стороне кладбища, если сильно уставал или был пьян, но теперь, с тех пор, как началась эта история с Джеком, я всегда на закате возвращаюсь домой, к своей старухе.

— Хорошо, — сказал шериф, въезжая в ворота верхом, — а теперь иди в сторожку и будь там, пока я тебя не позову.

Искомые могилы отыскались быстро. Небольшие каменные надгробия с надписями. Одну могилу шериф показал нам, сказав, что там был похоронен старый Джек. Нельзя сказать, что она разрыта, надгробие сдвинуто, земля рыхлая, но в целом вид такой, словно покойника украли, а потом неумело и в спешке попытались замести следы.

Мы взяли лопаты. Я подумал, что тут без лома не обойтись, зима всё-таки, но вспомнил, где нахожусь. Тут не Россия, тем более, не Сибирь. Здесь подобные холода — аномалия, которая, кстати, уже прекратилась. Теплеть начало ещё с ночи, а теперь под тающим снегом противно хлюпала раскисшая глина.

Копать долго не пришлось, оба гроба стояли в могилах по диагонали, так что верхний конец показался почти сразу. Откидав землю, мы смогли вытащить оба тела на поверхность. Надо сказать, что тип со сломанной шеей выглядел паршиво, видимо, всё же не смогли некроманты остановить процесс разложения, да и оттепель своё взяла. Он вяло хлопал полусгнившими веками, но, в отличие от вчерашнего персонажа, никакого сопротивления не оказывал.

На шее обнаружились всё те же надрезы, что и вчера. Насчёт дальнейших действий долго не думали, Бармен с доктором Грэйвсом взяли инструмент и начали выковыривать из головы беспокойного мертвеца имплант, тот вылезать не хотел, оказавшись неожиданно крупным и разветвлённым. Доктор сказал, что так и должно быть, ведь спинной мозг повреждён, и его нужно было полностью заменить. Бармен его поддержал, но легче от этого не стало. Больших разрезов они делать не стали, пробовали выдернуть, но имплант никак не поддавался. Пришлось упереться ногами и тянуть в четыре руки.

— Чем вы тут заняты, джентльмены? — голос послышался со стороны, противоположной воротам, человек этот либо ночевал на кладбище, либо перелез через ограду. — Надругательство над усопшими? Нехорошо.

Перед нами стоял мужик лет сорока, прилично одетый, но одежда его сильно измялась и покрылась грязью. Чуть поодаль стояли ещё двое, один из которых был замотан тёплым шарфом едва ли не до самых глаз. Вообще, одежда на них была скорее летняя, а потому было холодно. Всё бы ничего, но помимо глаз, на нас смотрели два револьверных ствола.

— Не хватайтесь за оружие, шериф, — снова сказал он. — Я просто не хотел, чтобы вы оскверняли трупы. Для вас есть более достойное занятие, но вы отчего-то о нём забыли.

— Боб Холли, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил шериф.

— Он самый, — мужик улыбнулся, показав два ряда пожелтевших зубов. — Рад, что вы меня знаете.

— Шея, — тихо, на грани слышимости сказал нам Бармен, перестав переводить бесплодное словоблудие шерифа с бандитом.

Я сперва не понял, что имеет в виду наш начальник, но потом бросил взгляд на бандита, тот был одет в пиджак из плотной ткани, но воротник его был расстёгнут, а шея забинтована, словно её недавно оперировали. Доктор, гад, провидцем оказался. Картина произошедшего пронеслась в голове быстро. Прячась от правосудия, бандиты забрели на местное кладбище, где их взяли в оборот наши «друзья», но убивать не стали, а использовали для другого.