Некромант (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 46

Осмотрев Соню и подавив острое желание провести рукой по ее гладкому бедру, я приступил к лечению. Не знаю, что там налечили эти здешние медики, но с моей точки зрения, они не на магистров тянут, а максимум на фельдшеров какой-нибудь провинциальной больнички. До Велура, к примеру, им ох, как далеко! Как и до меня.

Мне придется как следует почистить ее организм, убрать всю наркоту, полностью убрать и последствия. Не знаю, как я это делаю, какие физические процессы отвечают за процесс, но по большому счету меня интересует не научное обоснование, а результат.

Он же был таким: я всей душой пожелал, чтобы Соня сейчас была свежа, здорова, как после двенадцати часов крепкого сна, и чтобы у нее не осталось никаких последствий отравления.

Меня качнуло, в ушах зазвенело и я почувствовал такую слабость, что едва не упал, и удержался на ногах только лишь опершись на руки, и едва этими самыми руками не придавив Соньку. Фактически я упал на нее и теперь стоял в позе «ЗЮ», пытаясь вдохнуть воздух и борясь с накатившей дурнотой. То-то же лекари не пожелали заниматься эдаким безобразием! Потом ноги будут весь день трястись от слабости!

Впрочем — я лекарей понимаю. Всему есть предел. Если бы я работал с мутагеном — тогда другое дело. А так…слишком много уходит силы на лечение.

Соня вздрогнула, как от удара, глаза ее широко раскрылись…а потом она вцепилась в меня обеими руками, обняв за шею, и так дернула на себя, что я упал на девушку и оказался лежащим на ней, в ее объятиях.

— Наконец-то ты пришел! Я тебя звала, звала…а ты все не приходишь!

Просто офигеть…ноги Сони обхватили мои бедра, руки вцепились в рубаху и так ее рванули, что послышался треск ткани и несчастное произведение рук неизвестной белошвейки мгновенно распалось на две половинки. Не ожидал такой силы от «умирающей» девицы!

Сонька подо мной пыхтела, извивалась, губы ее елозили по моим губам, а я думал только о том, что рядом с постелью стоят две превратившиеся в соляные столбы девицы, и меня разбирал смех.

— Кхе-кхе! — откашлялась Хельга, и Соня вздрогнула, продолжая прижиматься ко мне, как маленькая обезьянка к своей мамке — Вы не находите, что сейчас не то время и место, чтобы заниматься ЭТИМ? Да еще и при нас? Нет, ну так-то интересно, и даже познавательно, но это слишком даже для Академии.

— Да — поддержала подругу ухмыляющаяся Фелна — Так-то нам все равно, мы можем и подождать, пока вы не насладитесь друг другом, но возле Академии стоит карета, которую за нами прислали, а еще — отряд охранников. И командир отряда уже дважды осведомлялся — когда же мы соизволим отправиться в нужном направлении. Соня, может ты подождешь до ночи? Или обязательно нужно сделать это прямо СЕЙЧАС?

Девушка охнула, отпустила меня, сжалась комочком и тоненько попросила:

— Пет…выйди, пожалуйста! Я оденусь! Или хотя бы отвернись!

— Я тебя во всех видах видел, и по всех подробностях — не удержался я, но все-таки отвернулся — Между прочим, я лекарь! Чего меня стесняться?

— Девочки, что со мной было? — зашуршала позади меня Соня, а я вдруг почувствовал такую дурноту, что едва удержался, чтобы не использовать по назначению тазик, стоявший возле кровати.

— Ты переела возбудителя для секса. Так сказали лекари! — безжалостно констатировала Фелна — Кто-то подсыпал тебе этой дряни, и это была слишком большая доза.

— Охх! — Соня прекратила шуршать и замерла. Я непроизвольно оглянулся, чтобы увидеть ее по пояс голой в одних форменных штанах, придерживаемых руками.

— Не было ничего — мрачно констатировал я — Чего пугаете девчонку? Ничего не было, понимаешь, Соня?

— Ничего не было… — повторила она с таким разочарованием, что ни я, ни девчонки не удержались от смеха:

— Ох, Сонька! Ну ты и оторва! Ты лучше спроси, как мы тебя спасали! Как бегали тут, боялись, что ты… — Фелна прекратила смеяться, помотала головой — Собирайтесь быстрее! У тебя когда день рождения, завтра?

— Вообще-то, сегодня — вздохнула Соня — И нас уже ждут!

— Поздравляю! — я потянулся к девушке, обнял ее голую спину и прижал к себе. Потом чмокнул в щеку и отодвинул от себя, давая место Хельге и Фелне. Девчонки проделали то же самое, и только в конце процедуры Соня опять вспомнила, что стоит почти голышом, ойкнула, прикрыла груди рукой:

— Пет, пожалуйста, не смотри! Когда лечил — это одно, а когда…сейчас — совсем другое! Ладно бы девчонок не было!

— Ага, ага…по трактирам ходите без нас, возбудитель пьете без нас, может нам вообще уйти и никогда не приходить? — сердито буркнула Хельга — Может и у тебя дома мы не нужны?

— Нужны! Конечно, нужны! — Соня подбежала к Хельге, обняла ее и поцеловала. Да так смачно, что я невольно подумал о том, что в их словах о том, что они друг друга видели голыми не все так однозначно. Где это было? По какому поводу? И как это они так быстро нашли общий язык?

Но развивать мысль не стал. Мне было очень, очень хреново. Ощущение такое, как если бы я сам принял этот яд.

— А ты и принял — услышал я голос Мастера — Ты ведь вобрал в себя болезнь девушки. Ее ощущения, ее страдания. Ты очень сильный лекарь, но ты плохо умеешь выбрасывать болезнь в пространство, а потому когда-нибудь можешь и пострадать. И это не будет такое смешное снадобье, а что-нибудь гораздо хуже. Ты не контролируешь процесс. Иногда у тебя получается выбросить болезнь в пустоту, а иногда — нет. Вот как сейчас. Так что тебе теперь придется походить…вот так. Но это не опасно, я пробовал.

Я вначале и не понял, о чем говорит призрак, но потом…ощутил. И выругался — про себя, конечно, самой грязной руганью, которой умел ругаться. А я матом могу не ругаться, я матом могу разговаривать! Нет, ну вот как теперь мне ехать к родителям Соньки, имея в наличии…

В общем — я думал, что приапизм это смешная болезнь, скорее прикол, а не болезнь…пока не ощутил ЭТО на себе. И вот что могу сказать: ничего хорошего в этом деле нет! Хорошо хоть девчонки ничего не заметили…а если и заметили — не подали вида.

***

Это была не карета. Это было…хрен знает что! Скорее всего — бронированная, эдакий бронеавтомобиль средних веков. Берегут дочку родители Соньки! А может просто прислали то, что было под рукой — карета большая, в нее влезут человек шесть, если свободно, если сидеть тесно — так вообще человек пятнадцать. Простеганные мягкие сиденья, спинки сидений, украшенные вышивкой, на окнах из толстенного витражного стекла — занавески.

Карету почти не качало на кочках, и тяжести она скорее всего была неимоверной. То-то тащила ее четверка могучих лошадей-тяжеловозов, похожих на тех, что я когда-то видел на картинке «Владимирские тяжеловозы». С боков и спереди — десяток верховых в полном боевом снаряжении, несмотря на жару. Кстати — у нас в карете было прохладно, даже можно сказать холодно — амулет холода работал великолепно.

Ехала карета очень медленно, можно сказать шагом. Впрочем — это не та цивилизация, чтобы куда-то торопиться, и те четыре часа, что мы затратили на дорогу, я провел очень даже неплохо — сразу же завалился на широкое сиденье, и заснул под болтовню и смех моих подружек. Дурнота у меня прошла (после завтрака в столовой), но чувствовал я себя все-таки не очень хорошо. И больше всего мне сейчас хотелось не тащиться за город непонятно куда и зачем, а пойти в трактир «Якорь», найти эту скотину, которая подсыпала в вино Соньке этого снадобья, и драть ее, пока не кончится действие «лекарства». В общем — мне было не до разговоров, и не до общения. Посплю, может все и пройдет. Да и силы надо восстанавливать.

Сквозь сон слышал, как Сонька взахлеб рассказывала о том, как мы отжигали в «Якоре», как там все интересно, какая музыка и какие люди вокруг. И какой я замечательный, как меня знают люди и принимают. Ага…и чуть не отравили нафиг! Ох, узнаю, кто это сделал…

С тем я и уснул.

А проснулся от того, что за стенами кареты кто-то громко закричал, видимо требуя, чтобы впустили, и карета медленно и плавно въехала за стену больше напоминающую крепостную, чем забор какого-то там провинциального поместья.