Путь тьмы 2 (СИ) - "Sleepy Xoma". Страница 26

Некромант, способный в бою один на один победить Ратриолу в один прекрасный день может решить, что, к примеру, неплохо бы испепелить все страны Лиги. Не факт, что у него получится, но уж на Исиринатию сил безумца точно хватит.

— И это еще не самое плохое, — продолжил, меж тем, некромант.

«О великий Отец, если это — не самое плохое, то что же тогда — самое»?

— Что может быть хуже сумасшедшего некроманта невообразимой силы? — недоверчиво переспросил настоятель Корн.

— Мне кажется… Я думаю… Скорее всего, он находится под чьим-то контролем. Либо под действием какого-то заклинания.

После этих слов на комнату в очередной за сегодня раз опустилась тягостная тишина.

— Заклинания? — наконец повторила Могучая Олта. — Чьего?

— Понятия не имею, — раздраженно проговорил лич, — однако все признаки свидетельствуют о том, что император просто не может никому ничего рассказать о своем ухудшающемся состоянии.

— Быть может, не хочет? — предположил маг света.

Лич мотнул гладким черепом, давая понять, что это не так.

— Я знаю владыку слишком хорошо. Шахрион не из тех, кто станет скрывать подобное от единомышленников. Значит, что-то мешает ему поступить правильно. Возможно, подобная мысль даже не приходит в голову, либо он думает, что должен утаивать правду.

— Ты сказал, что его состояние ухудшается? — уточнил Ритон. — В чем это выражается?

— Он стал заметно раздражительнее — поддается эмоциям. Его мучают непрерывные головные боли, из-за которых император постоянно пьет какие-то пилюли. Около года назад мне удалось достать несколько образцов. Это — сильные обезболивающие, изготовленные на основе мака. Подобные лекарства туманят разум и мешают думать здраво, они вызывают привыкание и разрушают личность. Шахрион ни за что не стал бы пользоваться чем-то подобным без веской причины. Несколько раз — я лично видел это — он как будто выпадал из реальности. Просто замирал, точно загипнотизированный, и не двигался. Один раз владыка простоял на балконе несколько часов, даже не моргнув. Но и это еще не все. Несколько раз я ощущал тончайшее касание неизвестной магии, окутывающей императора. Я так и не сумел понять ее природу, однако с уверенностью могу утверждать, что чары эти крайне опасны.

— В итоге можно прийти к заключению, что мы рискуем получить не просто безумца невообразимой силы, а нечто большее, правильно ли я понимаю? — уточнил Ритон.

— Да, в худшем случае в мире появится неизвестная тварь, завладевшая телом императора, — ответил лич. — Я все больше склоняюсь к мысли, что не владыка сходит с ума из-за ошибок, допущенных при проведении ритуала, а некая неведомая нам сила постепенно берет тело императора под контроль. А значит, ее следует остановить до того, как станет слишком поздно.

«Лучший же способ сделать это — прикончить источник проблем, сжечь труп и развеять пепел на ветру», — закончил невысказанное венценосец.

— У одного меня не хватит сил, поэтому я и предлагаю временный союз.

— И что мы получим от него? — сварливо поинтересовался дварф.

— Для начала — свои жизни. Или ты думаешь, что когда это существо полностью овладеет Шахрионом, оно успокоится на достигнутом? Хочешь рискнуть?

— Моя жизнь пока еще при мне, мертвец, — холодно парировал дварф, — в отличии от жизней тысяч моих братьев и сестер, загубленных вашими стараниями.

— Вы сами радостно ввязались в войну с прегиштанцами, мы всего лишь немножко подтолкнули. Если ты, или кто-нибудь из здесь присутствующих, надеется на уступки со стороны Империи, то смею вас разочаровать. Максимум, что я могу гарантировать, так это мирное существование до тех пор, пока я буду растить и воспитывать наследника престола, как регент.

«Интересно, а что бы сказала на сей счет Ледяная Ведьма? Или Тартионна должна отправиться на тот свет вместе со своим господином»? — подумал Ритон. — «Впрочем, нам это только на руку. Даже одна чародейка ее силы и опыта — это боевая мощь, с которой нельзя не считаться. Замкнув на себя большой круг магов, она в состоянии тягаться едва ли не со всеми чародеями, что остались у Исиринатии».

Лич, меж тем, устремил взгляд кошмарных глаз на заметно нервничающего лиоссца.

— Можешь передать мои слова своему господину, ящер. Империя не будет расширяться на восток и откажется от поддержки халифа Харшшаана. Но мы и не подумаем уступить даже пяди нашей земли. Если его устраивают такие условия, мы сработаемся. — Он посмотрел на Ритона. — Вас это тоже касается, венценосец.

Отмеченный Дочерью согласно кивнул.

— Понимаю твою точку зрения, о верховный чародей.

Он действительно понимал ее и даже, о ужас, считал достаточно выгодной для Исиринатии.

«Лич считает себя умнее других, он думает, что сумеет удержать все завоевания Шахриона, когда тот падет. Ну что ж, пускай верит в это. Главное сейчас — избавиться от императора, остальное — приложится».

Ритон вызвал на лице улыбку и произнес:

— Мне, естественно, понадобится время на раздумья, как, полагаю, и всем здесь присутствующим. Прав ли я?

Все, кто находился в помещении, один за другим согласились с венценосцем.

— Понимаю. Когда мы продолжим?

— Предлагаю ровно через две недели, — взяла слово Найлиэна. — Но на сей раз нам не придется собираться в этом замке — слишком рискованно, да и занимает чересчур много времени. Я убеждена, что все здесь присутствующие примут правильное решение, а поэтому… вот.

И она выложила на стол небольшую коробку, накрытую тканью, которую аккуратно подтолкнула к Ритону. Тот сдернул полог и ахнул. В коробке лежали тириомали. По одному на каждого, включая исиринатийских магов и Мирола.

«Откуда»? — пораженно подумал он. — «Каждый из них — сокровище, стоящее целое состояние! Продав эту коробку, можно купить небольшую страну! Да уж, эльфы умеют удивлять».

— Прошу принять эти тириомали как жест доброй воли. Они уже настроены друг на друга и, когда придет срок, мы сможем обсудить наши дела, не собираясь в каком-то определенном месте.

То, что эльфийка не потребовала никакого залога или обещания вернуть драгоценность в случае отказа от участия в заговоре, угрожало лучше самого острого ножа, приставленного к горлу.

Звездорожденная, не произнеся ни единого слова, буквально прямым текстом сказала: «Теперь вы все в одной лодке с нами. Попробуйте только отказаться, посмотрим, что из этого выйдет».

Все поняли намек, а потому, беря драгоценные тириомали, каждый из участников собрания, выглядел скорее напуганным, нежели довольным.

Исключение составлял, конечно же, лич. Выбеленная кость черепа просто не могла выказывать никаких эмоций, да и маловероятно было, что монстр вроде Гартиана способен бояться хотя бы чего-то на этом свете.

Заговорщики прощались и один за другим покидали помещение. Последним вышел лич, бросив короткое:

— До следующей встречи.

Ритон и Найлиэна остались вдвоем.

Некоторое время они молчали: эльфийка сидела в кресле, Ритон — стоял у окна и наблюдал за тем, как экипажи в сопровождении охраны покидают замок.

— Это было… неожиданно, — проговорил, наконец, венценосец, оборачиваясь к своей собеседнице.

Эльфийка лукаво улыбнулась ему.

— Значит, и для императора наши приготовления могут стать неприятным сюрпризом.

— Если, конечно же, лич говорит правду.

— Он не лжет, — коротко ответила Найлиэна, — мои шпионы, следящие за императором, в один голос утверждают: он изменился, причем в худшую сторону. Стал заторможеннее, потерял чутье, постоянно использует пилюли от головы, причем — все более и более мощные. Даже если никакого злого духа, пытающегося подчинить Черного Властелина и нет, император сдал.

— Ты уверена? — напряженно спросил Ритон.

— Да.

— Почему?

— Мы все еще говорим, и мы живы.

И возразить на это было нечего, поэтому венценосец перешел на другую тему: