Синдром второго шанса (СИ) - Риз Лаванда. Страница 11

« – Я физик, а не парапсихолог. А может, ты просто влюбляешься в него и логика тут совершенно не причём?» – съязвил Нанит.

– Очень остроумное заключение! Я, между прочим, серьёзно!

– Кира, к тебе гости, – в дверях с натянутым выражением лица вдруг появляется мама, а за ней … стоит усмехающийся Натан Прайс.

– Привет! – задорно проговорил он мне как ни в чём не бывало.

– Виделись уже сегодня, – буркнула я. – У меня здесь бардак и гостей, к твоему сведению, я не ждала!

– Не страшно! – решительно прикрыв за Эмили дверь, Натан направился прямиком к столику схватив с него мой телефон.

– Какого чёрта? – возмущаюсь я, оторопев от такого нахальства, но поздно –он уже показывает мне моё не удалённое сообщение, отправленное Эйдану, протягивая мне телефон в вытянутой руке.

– Это ты позвала его. Что всё это значит Кира? Я не уйду, пока ты не расскажешь. У меня статус неприкасаемости, меня не сможет вывести отсюда ни полиция, ни твои родители, ни даже Эйдан. Так что колись красавица, и может тогда я оставлю тебя в покое, а может и нет.

– А если я не захочу? – сузила я глаза, сжав кулаки от злости. Для его заносчивого высокомерия не хватало пространства, а мне воздуха.

– Тогда я останусь жить в этой комнате. Весь этот район принадлежит Прайсам, так что разрешения я у тебя спрашивать не буду. Я привык к вседозволенности, можешь даже на меня не шипеть. Кира я жду! – подойдя к картине, он бесцеремонным рывком сдёрнул покрывало. – Это твоя работа? – я упрямо смолчала, а Натаниэль, отойдя подальше, стал пристально с любопытством вглядываться в картину, поворачивая голову то так, то эдак.

– Ты нарисовала конец, необратимое отчаянье. Это гибель. Мне нравится!

Не скажу, что меня не поразило его тонкое чутье, именно это и было изображено в моей работе, но я вряд ли признаю хаму, что он прав.

– Продай мне эту картину! – вдруг неожиданно потребовал Натан, взглянув на меня глазами капризного ребёнка.

«– Что-то Прайсов становится слишком много в твоей жизни» – тихо комментирует Грэг, подливая масла в огонь. «– Тот другой получше будет или этого возьмешься перевоспитывать?»

– Вот уж нет! – рассерженно схватив покрывало, я снова завесила картину. – Если я объясню, ты уйдёшь?

Натан небрежно кивнул и я набрав воздуха выпалила на одном дыхании:

– Я потеряла память! Меня сбила машина до сотрясения мозга, но перед этим не помню каким образом я приняла неизвестный сильнодействующий препарат, и в моей голове что-то замкнулось. Врач, осмотревший меня в больнице, всё объяснил Эйдану. Я не помню, как познакомилась с Эйданом, как вышла замуж, ни кто такие Прайсы, я даже собственного брата забыла, и уж тем более кто ты такой! Об этом инциденте мало кто знает. Я не хотела выглядеть дурой, поэтому и отправила сообщение Эйдану. А теперь уходи!

Но Натан и не подумал, вместо этого развалившись в моём кресле, он раскатисто от души захохотал.

– Проваливай, сказала! – я безрезультатно попыталась вытащить его за руку, а он лишь дёрнув меня на себя, усадил к себе на колени. С его превосходящей мужской силой конечно не поспоришь, хотя я хорошо знала приёмы, которые помогли бы мне с ним справиться, просто пока что не хотелось себя выдавать.

– Тогда я расскажу тебе немного о себе, – воркуя, пробасил Натан. – Моя история, конечно, не такая забавная, как твоя, но так ты лучше поймешь, почему я здесь. Так вот, мой отец Эдвард Прайс женился на моей мачехе Аманде, когда мне было что-то около года. Вскоре родился Эйдан, через пять лет после него Изабель, а ещё через пять Рикан. Мамаша занималась своим выводком, презирая сам факт моего существования. Я пропущу слезливую часть истории, как маленький Натан рос без любви, купаясь в папином богатстве, отчего он теперь стал злым и заносчивым засранцем. Чашу моего терпения переполнил поступок Эйдана. Окончив университет, я как-то не осторожно позволил себе влюбиться в одну милую девушку, которую вскоре нагло и беззастенчиво увёл у меня мой брат, прекрасно зная о моих чувствах к ней. И я пообещал ему, что верну долг в своё время. А ты Кира самый подходящий раздражитель, как для Аманды, так и для ран Эйдана, особенно после того, как ты его бросила. Он ведь по тебе просто с ума сходил, да и сейчас всё ещё сходит.

– Я не стану участвовать в твоей программе мести, потому что больше не хочу причинять боль Эйдану. Убери от меня руки! – заерзала я, пытаясь выбраться из его цепких лап.

– Попроси у меня что-нибудь – и я тебе это дам! – будто не слушая меня, настаивал он, сжав руки вокруг меня кольцом, чуть ли не прижимая меня к своей широкой груди. Как для одного дня красивых мужчин чего-то требующих от меня, и вправду было многовато.

– Хочешь купить мою совесть? Ты непрошибаемый да?

– Назовём это заключить соглашение, – вызывающе улыбнулся Натан. – Ты будешь сопровождать меня на все светские рауты и званые вечера Прайсов, а я исполню любое твоё желание.

– Тоже мне, джин! Потереть нигде не нужно? – презрительно скривилась я, но соблазн был слишком велик, я очень хотела попасть в Испанию, и вот она просто просилась ко мне в руки. Я просто обязана удовлетворить свою одержимость, удостоверившись, что в этом мире Маркус живёт полноценно и счастливо. – Хотя, … знаешь ладно. Мне нужно попасть в Европу, конкретно в Испанию, я пытаюсь кое-кого разыскать, – выдавила я, сама не замечая, как сдалась ослепительно улыбающемуся синеглазому Прайсу.

– Без проблем, Испания так Испания хоть на целую неделю, но ты мне должна будешь месяц, – победно ухмыльнулся он.

– Но ведь у Прайсов не каждый день приёмы. Месяц я как-нибудь переживу. Только сначала Испания.

– Э нет, бесовка, мне нужна гарантия, – хитро поцокал языком Натан, – Половину срока ты сопровождаешь меня куда я скажу, потом Испания, а после вторая половина. По рукам? Какая цена тебя устроит? За картину, – уточнил он, видя моё замешательство.

– Натан она не продаётся. Это личное.

– Я могу предложить солидную сумму. За эти деньги ты сможешь купить себе не только велосипед, – издевательски улыбнулся он, будучи полностью уверенным, что дело выгорит именно в его пользу.

Отпустив меня, достав из кармана чековую книжку, Натан быстро выписал чек, протянув мне его с той же сокрушительной улыбкой. – Купишь ещё красок, поможешь родителям, – продолжал искуситель, пока я уставилась на шестизначную цифру.

– Полмиллиона долларов?! Нет. В этом весь подвох верно? Ты покупаешь не картину – ты покупаешь меня.

– Солнышко, за тебя я бы дал больше, но ты же не продаёшься. Или сторгуемся? – дразня меня, сощурился он, прекрасно замечая мой вскипающий гнев. – Подумай. Я позвоню, когда ты будешь мне нужна.

Весь поток оскорблений в его адрес я выплеснула уже когда за ним закрылась входная дверь. Он выводил из себя одним этим своим взглядом, а если к этому добавлялись улыбочки и играющий голос – его вообще хотелось подержать за горло.

– Что было нужно этому чуваку? Тачка у него что надо, даже круче чем у Эйдана. Кира ты в норме? – в кресло на место Натана теперь плюхнулся Эрик в подозрительно приподнятом настроении.

– Ты что пил? Это вот так тебя задержали после занятий? Эрик, нужно взрослеть, а не делать вид, что ты уже взрослый.

– Мораль? На себя посмотри. Так что он хотел?

Я просто молча сунула ему чек в руки.

– Ох… мать моя круть! И что это за взнос? – поперхнувшись, выдавил мой братец, потрясенно воззрившись на меня.

– Он хочет купить мою картину.

– Ты ведь продашь ему эту мазню, верно? – оживившись с надеждой выпалил Эрик, округлившимися глазами глазея на цифру. – И нарисуй ему ещё десять таких же, и мы наконец разбогатеем!

Хоть я и была зла как чёрт, услышав тон Эрика – я рассмеялась. И мне кажется, я уже всей душой полюбила этого парнишку, моё сердце безоговорочно приняло его как брата, и призрачное ощущение семьи начинало приобретать вполне реальные очертания, я врастала в них.

Сначала меня разбудил телефонный звонок. Звонили из банка, вежливо сообщив мне, что на мой счёт уже переведены пятьсот тысяч, и что выданный чек я могу не обналичивать, а по необходимости снимать деньги частями. Опешив, ещё не придя в себя, мне пришлось мчаться вниз, открывать дверь, в которую кто-то настойчиво ломился.