Крестовый поход (СИ) - Куницына Лариса. Страница 132

Подняв голову, он посмотрел в высокое прозрачное небо и вдруг увидел в нём едва заметное движение. Словно сгусток марева устремился резко вверх, а потом на север. Намётанный глаз профессионального разведчика сразу распознал в этом невидимке небольшой летательный аппарат, прикрытый не слишком мощным экран-полем.

Кому и зачем улетать из города таким образом? В следующий момент он поддал коню пятками и помчался через город в сторону заповедного леса, который примыкал к таинственному и опасному Чернолесью, прикрывавшему город с юга.

Приблизившись к воротам, он заколотил в них кулаком и, не дождавшись ответа, подъехал к частоколу и, встав ногами на спину коня, аккуратно перебрался через заострённые концы брёвен. Спрыгнув на землю, он побежал по знакомой тропе к покосившейся хижине.

Хижина стояла на месте, но в глубине леса за ней светлела странная проплешина. Через заваленный буреломом лес он пробрался туда и замер на краю глубокой круглой ямы, вокруг которой белели свежими сломами поваленные в стороны старые ели. По краям ямы поблескивали золотые безделушки, частью помятые и оплавленные, сверкали драгоценные каменья. Заглянув вниз, Кирилл увидел ободранные, покрытые трещинами стены той самой комнаты, где он встретил Гамаюна. Черного камня, служившего столом для сокровищ, в комнате не было. Птицы тоже.

— Гамаюн! — крикнул он, озираясь по сторонам. Потом увидел что-то белое на краю вывороченного корня поваленной сосны. Решив, что это может быть один из стариков, он направился туда. Но это был лишь обожженный по краям кусок старой скатерти. А потом в яме под корнем он увидел комок серых перьев, сквозь которые блестели стальные лезвия. Осторожно достав птицу, он удивился, какая она тяжёлая, словно он держал в руках слиток железа. Не удивительно, что, залетев сюда, она упала с ветки.

На этот раз Гамаюн выглядел ещё хуже, чем раньше. Кирилл аккуратно завернул его в обрывок скатерти и сунул за пазуху. Он прекрасно понимал, что если птичка встрепенётся и расправит крылья, она прорежет его грудь до самого сердца, но ему было всё равно.

Снова выбравшись на тропу, он пошёл обратно. Подойдя к воротам, он отодвинул засов и открыл их. Конь пасся неподалёку, пощипывая травку. Кирилл снова сел в седло и поехал в город, осматриваясь по сторонам. Навстречу ему бежал какой-то человек, который, подскочив, начал бурно благодарить его за то, что он нашёл его коня, которого какой-то злыдень увёл прямо на поле боя.

Кирилл безропотно слез со спины животного и, потрепав его по гриве, пошёл дальше пешком. Он снова шёл по городу, глядя на радующихся вокруг людей. К нему то и дело подбегали, обнимали за плечи, хлопали по спине. Ему пришлось опрокинуть пару чарок с густым пьянящим мёдом, откуда-то в руке у него объявился блестевший от масла пирог с капустой. На душе слегка полегчало. На одной из небольших площадей, он увидел Бояна, который со своими ратниками сидел за наспех составленными столами, на которые были выставлены разномастные миски, блюда и кувшины. Должно быть, горожане из ближайших домов принесли, что нашли, да тут же и сели за стол с княжичем, праздновать победу.

— Пойди сюда, парень, — узнав его, махнул левой рукой Боян.

Правая до локтя была забинтована, должно быть в бою княжича ранили. Впрочем, на его настроении это не отразилось. Напротив, забыв о своём высокомерии и подозрительности, он был рад видеть Кирилла. Тот подошёл и остановился возле стола.

— Что не весел? — рассмеялся Боян. — Я уж слышал, как ты генерала Эмерсона уломал. Молодец, нам лишняя кровь не к чему. Чего ж теперь кручинишься?

— Беда у вас, княже, — вздохнул Кирилл. — Я к старцам в заповедный лес ездил. Не нашёл их. А сокровищница взломана и чёрный камень пропал.

Боян медленно приподнялся, и краска схлынула с его лица.

— Вот беда, так уж беда… — пробормотал он и крикнул: — Барсук, коня! К княгине посылай! Раймониты умыкнули-таки чёрный камень!

Кирилл пошёл дальше, предоставив местным самим разбираться со своими проблемами. Он уже понял, что вся эта крупномасштабная военная операция была затеяна с единственной целью — отвлечь внимание сварожичей от заповедного леса и похитить камень. Именно этого камня и не хватало на «Сангриле», чтоб завершить коллекцию.

Он вышел на площадь, где Донцов до сих пор заигрывал с девицами и пил мёд с воеводой.

— Насладился общественным вниманием? — усмехнулся Кирилл, подойдя. — Домой не пора?

— Я ж только тебя и жду! — откликнулся Донцов. — Старпом сказал, чтоб я без тебя не возвращался. Если опять потеряешься, командир расстроится. А нам её расстраивать никак нельзя.

— Верно.

Кирилл на прощание обнялся с воеводой Вороном, а также с братьями Матрёны: Власом и Третьяком, оказавшимися на удачу здесь же, после чего вслед за Донцовым втиснулся в узкую кабину лёгкого истребителя и закрыл дверь.

«Махарт» поднялся над площадью, сделал прощальный круг над городом и начал подниматься всё выше. Прижавшись лбом к холодному стеклу, Кирилл смотрел вниз, на поле боя. Там уже раскинулись белые шатры передвижного лазарета госпитальеров.

Через четверть часа «Махарт» благополучно влетел в ангар баркентины. Выбравшись из салона, Кирилл осторожно достал из-за пазухи тяжёлый свёрток. Заинтригованный его действиями Донцов подошёл ближе.

— Знаешь, что это? — спросил Кирилл, отвернув край лоскута.

— Ух, ты! Какая диковина! — восхитился Донцов. — Конечно, знаю, ещё с тех времён, когда в школе космозоологией увлекался. Это ригорский железнопёр. Если конечно не подделка.

— Подделка? — нахмурился Кирилл.

— Они вымерли несколько тысяч лет назад, — пояснил Донцов. — И вот такие хорошо сохранившиеся останки — большая редкость. На Земле такого экземпляра точно нет. Если он настоящий, наши учёные тебе огромное спасибо за такой экспонат скажут.

— Он живой, только раненный…

— Тебе отдохнуть надо, Кирюша, — Донцов дружески похлопал его по плечу и вышел из ангара.

Кирилл спустился в медотсек и показал птицу Дакосте. Тот сунул его на предметный столик под сканер и какое-то время смотрел на экран компьютера.

— Знаете, Оршанин, — наконец проговорил он, — если б я не знал, что они существовали, я б решил, что это — фальсификация. Смотрите — живая материя в полном согласии с неживой. Принцип возникновения и существования такого организма в естественных условиях совершенно непонятен.

— Вылечить можете? — устало спросил Кирилл.

— Я даже не могу сказать, жив он в данный момент или нет. Я ж объясняю: мы не знаем природы существования этого организма, и уж тем более, нам не понять, как его вылечить.

Кирилл кивнул и, забрав неподвижную птицу, снова завернул её в лоскут.

— А доктор МакЛарен где? — с последним проблеском надежды спросил он.

— Я сам хотел бы это знать, — помрачнел Дакоста.

Кирилл вернулся в свою каюту, положил на тумбочку подушку и бережно уложил на неё железнопёра. Он действительно безумно устал. Опустившись на койку, он закрыл глаза и через минуту уснул.

Ему приснился Акела, вернее, голос Акелы, который негромко, но очень настойчиво звал его.

— Черкес, ну отзовись же, чёрт возьми! Ты мне так нужен!

Кирилл открыл глаза, почувствовав резкую тревогу. Голос слишком явственно прозвучал в комнате, а это значило, что Акела в опасности. Раньше предчувствие не подавало ему столь явных знаков.

Он поднялся и осмотрелся по сторонам. Комната была пуста, но голос продолжал звучать совсем рядом.

— Ну, давай же, Черкес!

— Акела? — ничего не понимая, спросил он, посмотрев на неподвижного Гамаюна на подушке.

— Слава Богу! — с облегчением откликнулся Куренной. — Я думал, что мой имплант неисправен.

— Какой имплант?

— Такой же, как у тебя, — терпеливо объяснил инспектор. — Я ж говорил тебе, что эти машинки без труда поддерживают связь между собой на расстоянии космической лиги.

— Чудо враждебной техники, — пробормотал Кирилл.