Крестовый поход (СИ) - Куницына Лариса. Страница 7

Баркентина «Пилигрим» была первым поисково-спасательным звездолётом, созданным специально для того, чтоб обеспечивать защиту Земли и землян от враждебных сил, связанных с магией. Именно поэтому наш звездолёт был защищён от большинства известных чёрно-магических воздействий, а наш экипаж состоял из людей, имеющих различные способности, выходящие за пределы обычных. Наш радист мог кого угодно зачаровать своим голосом, астронавигатор находил путь в космосе без помощи компьютера, механики вызывали ураган с грозой и снегом, а стрелками командовал оборотень. Поскольку, покидая нас, прежний второй помощник обещал найти себе достойную смену и обязательно китайца, а вновь прибывший был китайцем, я решила, что не исключено, что не только исполнительность послужила причиной направления его в наш экипаж.

Поэтому для начала я внимательно рассмотрела присланного к нам кандидата. Парень был симпатичный, круглолицый, с правильными чертами лица, модной полудлинной стрижкой и чёрно-рыжей чёлкой, падавшей на раскосые зеленовато-карие глаза. Достаточно высокий, с хорошей выправкой. Форма объединённого космофлота сидела на нём как влитая. Вот только взгляд был настороженный и слегка затравленный, как у всех наших новобранцев. Впрочем, чтоб заметить это, нужно было иметь намётанный глаз, вроде моего. Держался он молодцом, вот только слишком сильно сжимал побелевшими пальцами диск мини-кристалла.

— Эрик Ченг, — прочитал Хок первый лист досье, — капитан-лейтенант, 32 года, родился в Шанхае. Учился в Париже в Лицее Искусств, потом два курса Гарварда: археология и история, и, наконец, десять лет назад закончил Пекинскую академию космоплавания и навигации. С красным дипломом, — старпом поднял голову от планшета и внимательно взглянул на Ченга. — Ага, вот и знакомая картина. За десять лет — восемнадцать мест службы. Начиналось всё, как в сказке: старпом на суперджонке «Нефритовый император». Потом второй помощник на санитарном крейсере «Лебяжий пух». Несколько ступенек вниз и — пассажирский помощник на частном лайнере «Атлантида». Ещё пара лет и — механик на патрульном катере без названия, но с длинным номером. Год назад — интендант службы обеспечения Грузового космофлота. Последнее место работы — менеджер начальной космошколы в Аддис-Абебе.

Пока он говорил, я заметила, как поникают плечи, и опускается голова Ченга. Мне стало его жаль.

— Что нам следует знать, капитан-лейтенант? — негромко поинтересовалась я.

Он поднял на меня глаза и тут же вскинул голову и расправил плечи.

— Я должен передать вам медкарту, — отрапортовал он и протянул мне мини-кристалл.

— Доктор…

Джулиан кивнул и взял у него диск. Хок протянул ему планшет. Вставив мини-кристалл в паз, Джулиан посмотрел на экран, потом перелистнул несколько страниц.

— Всё ясно, — негромко произнёс он, наконец, и поднял взгляд на Ченга. — Как у вас с питанием?

— Никаких проблем, — слегка дрогнувшим голосом ответил тот. — Там должны быть рекомендации. Я регулярно прохожу обследование в Париже у профессора Джордана. Там разработаны специальные концентраты. У меня есть с собой достаточный запас.

— А если не хватит?

— Хватит, — взглянул ему в глаза Ченг. — В худшем случае я просто впаду в летаргию. Но для этого мне нужно голодать около месяца.

— Наверно, это болезненный процесс.

— Не пробовал.

— Как относитесь к солнцу?

— Без симпатии, но если что, не задымлюсь.

— Основные работы у нас проводятся днём, а ночью экипаж отдыхает.

— Я могу жить по любому графику.

— Тогда в чём проблемы? — Джулиан внимательно посмотрел на Ченга. — Спонтанная левитация, приступы агрессии или предпочитаете спать в гробу?

И Ченг дрогнул. В его взгляде мелькнула злость, а затем отчаяние.

— Я не выбирал свою судьбу. Я смог только научиться жить с ней. Я не сплю в гробу, не превращаюсь в летучую мышь, и за всю жизнь никого не укусил. Разве что няню в детском саду, когда мне было два года. К тому же я не заразен.

— Вампир, — тихо произнёс Хок и его глаза недобро блеснули.

— Если мы его возьмём, будет полный комплект, — пожала плечами я. — У нас только вампира и не доставало, — перехватив загнанный взгляд зеленовато-карих глаз, я произнесла: — Вы сказали, чего нет. Теперь скажите о том, что есть. Какие способности вы можете нам предложить?

— Вы серьёзно? — нахмурился он.

— Более чем. Зачем ещё вас сюда направили, да ещё с медкартой?

— Левитация, — произнёс он, — я могу передвигаться по любой поверхности, в том числе, по стенам и потолку, могу создавать эффект невидимости или тумана.

— Иллюзия? — деловито осведомился молчавший до этого Дакоста.

— Гипноз.

— Всё?

— Вроде…

— Врёт, — махнул рукой Хок, — но для начала — хватит. Берём?

Он обернулся ко мне.

— Почему уходили со службы? — спросила я.

Ченг вздохнул.

— Людям всегда кажется подозрительным, если кто-то не сидит с ними за обеденным столом. А если, не дай бог, забывшись, снимешь книгу с верхней полки без помощи стремянки… Я всегда предпочитал уйти до того, как слухи перерастут в подозрение и страх. Я не хочу никому мешать.

— Испытательный срок — один полёт. Для начала.

— Я за ним присмотрю, — кивнул Хок, взглянув на меня.

— Простите? — обернулся к нему Ченг.

— У меня такая работа, Эрик, — задушевно улыбнулся Хок. — Я здесь за всеми присматриваю. В том смысле, что если кто-то не справится со своим искушением, то я поддамся своему.

— Вы охотник на вампиров? — с неожиданным любопытством спросил тот.

— Я охотник широкого профиля, но это между нами. Прежде всего, я твой непосредственный командир. И работы у тебя будет выше крыши, тем более что третий помощник у нас дама, и мы её не слишком загружаем. Так что за этот полёт тебе придётся убедить меня, что мне нужен такой помощник, а себя — что ты согласен жить в таком аду.

Я сообщила Азарову о том, что нас устраивает кандидат, и он согласовал приказ о его назначении в экипаж. Ещё одна вакансия на звездолёте была заполнена.

На этом значимые события закончились, и началась обычная рутинная работа по подготовке корабля к длительному рейду. Уже на следующее утро остальные члены экипажа собрались на борту. Обычно они должны являться на звездолёт утром в день отлёта, но я уже заметила, что этого правила никто не придерживается. Мне, как командиру, было приятно, что моих людей так тянет на звездолёт, хотя я не льстила себя надеждой, что они тут же впрягутся в работу. Проверив наскоро своё хозяйство, они, в основном, ходили по чужим каютам и отсекам, рассказывали, как провели отпуск, обменивались новостями и сплетнями и знакомились с новыми членами экипажа.

Ужин в ресторане как-то сам по себе перерос в вечеринку. А дело было в том, что именно в этот час пришли техники во главе с Артёмовым, чтоб повесить на стену две отливающие радугой белые металлические рамы. В одной из них, как и положено священной чаше в голубизне неба вращался вокруг своей оси в перекрестье солнечных лучей Золотой кубок. В другой — в прозрачном бархате звёздного неба неподвижно висел похожий на молодой месяц Серебряный кинжал с узорчатым клинком и рядом с ним — искусно украшенные зернью ножны.

Сперва все восхищались получившимся диптихом и дизайнерскими решениями, потом самими призами и, наконец, перешли к чествованию героев, украсивших ими наш звездолёт. Естественно, техников уже не отпустили, и они присоединились к экипажу. Потом, когда уже стало ясно, что ужин перерастает в дружескую пирушку, решили присовокупить к ней отвальную по случаю ухода в патрулирование.

И, наконец, когда день склонился к вечеру, все высыпали со звездолёта, чтоб посмотреть живописный закат в степи. Кто осудил бы нас за это, ведь было ясно, что ближайший месяц у нас вряд ли будет ещё хоть одна возможность полюбоваться закатом. Мы смотрели на медленно багровеющие небеса, розовый простор степи, пасущихся где-то вдалеке крепких лошадок с лохматыми нечёсаными гривами и задорными чёлками. И было немного грустно, хотя все понимали, что эта грусть — самая малая плата за счастье летать.