Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт. Страница 44

Стекло треснуло, холод поднялся в груди, покалывал шею.

— Кира! — Харуто сжал ее плечо и встряхнул. Она разбилась, кусочки зеркала упали вокруг нее. Она согнулась, обняла колени, хотя не помнила, как до этого дошла. Вой утих. Лица в камне были тенями… ясное дело. Она медленно встала.

— Мне тут не нравится, — сказала она, ощущая дрожь в голосе.

Харуто кивнул.

— И не должно. То, с чем мы столкнулись, пытается нас напугать, — он огляделся. Тихий крик доносился откуда-то, слова были приглушены, словно звучали под толстым одеялом.

— Ты не напуган, — сказала Кира, шагая за ним. Она не хотела, чтобы он уходил далеко вперед, чтобы призраки ее прошлого не вышли снова.

Он пожал плечами.

— Двести лет опыта научили меня, что многие ёкаи используют страх, потому что у них есть только это. Подумай о своем времени в зеркале, — она не хотела вспоминать это. Мутные картинки напоминали сны, даже этого было слишком много. — Ты пыталась напугать людей до смерти, но не могла выйти из зеркала. Ты была заперта. И я бессмертен. Я больше переживаю за то, что будет с тобой, чем за себя.

— А если ёкай обрушит шахту и заточит нас под землей? Ты будешь жить вечность во тьме, в одиночку, без света и шанса выйти.

Харуто остановился.

— Когда ты так говоришь…

Всхлип донесся в затхлом воздухе шахты, отразился от каменных стен, стал громче, слишком громкий для ее воображения. Но звук был настоящим, доносился слева, туннель снова разделялся надвое. Но веревка вела направо. Они оставили веревку и пошли к неизвестному. Вой становился громче, слова между всхлипами стали четче. Мужчина что-то снова и снова повторял.

Кира пыталась закрыть уши, но вой был слишком громким и печальным. Они уже слышали слова мужчины:

— Помогите. Уберите это. Помогите! — Кира ощутила слезы в своих глазах, вытерла их рукавом.

Они шли дальше. Харуто зашагал быстрее, Кира ускорилась. Всхлипы стали громче, разносились эхом.

Свет Шики озарил поворот туннеля.

— За углом, — сказал Харуто. — Не отставай.

Кира сократила брешь между ними, снова ухватилась за руку Харуто. Он не стал ее стряхивать. Они завернули за угол, свет Шики озарил мужчину, сидящего у каменной стены. Он был кожа да кости, его одежда была в дырах и пыли. Его рот был в мелких нарывах; волосы спутались. Он сидел в углу, где туннель резко поворачивал. Нога была вытянута перед ним, лодыжка была изогнута под неестественным углом. Другая была подтянута к его груди, он обнимал ее обеими руками, ногти впились в штанину и кровавую кожу. Он опустил ладонь на лоб, закрываясь от света Шики, жалобно заскулил.

— Бедняга, — сказал Харуто. — Застрял тут, когда другие убежали. Его мучил ёкай, который поселился тут, — он вздохнул. — Нужно хотя бы увести его отсюда.

Кира заметила кости на земле неподалеку. Кусочки гниющей плоти еще были на некоторых.

— Как долго шахта была закрыта?

Харуто пожал плечами, он опустился на колени рядом с мужчиной.

— Пару недель.

— Что он ел, чтобы выжить? — спросила она.

Харуто посмотрел на нее, потом на кости. Он печально покачал головой. Мужчина снова стал всхлипывать.

— Нам нечем перевязать твою ногу, так что придется хромать отсюда с нами, — сказал Харуто мужчине, протягивая к нему руку.

— Уберите это с меня, — мужчина тяжело дышал. — Уберите, — он посмотрел на них огромными от страха глазами. — Оно и на тебе.

Кира развернулась, попыталась увидеть, что цеплялось к ней. Но там ничего не было. На ней ничего не было. И на Харуто. На них ничего не было.

Харуто буркнул:

— У меня на спине есть след ладони?

Кира посмотрела.

— Маленький. Как след маленькой ладони мелом.

— Теперь я знаю, с чем мы имеем дело.

— Убери его, убери, убери, — взвыл мужчина.

— Это не настоящее, — сказал Харуто. — Это бурубуру. Они цепляются за людей и пытаются их напугать, вызывая их прошлое.

Кира оглянулась через одно плечо, потом другое. На ней ничего не висело.

— И на мне?

Харуто медленно кивнул.

— На всех нас. Наверное, отметил нас, когда мы вошли в игру.

Кира пыталась улыбнуться. Она тоже пыталась игнорировать темноволосую девочку, сидящую на краю света Шики, потому что подозревала, что это была она. Та, кем она была. Девочка посмотрела на нее и запела, кровь капала с беззубых десен.

Она ощутила, как разбивалась, трещины появились на ее поверхности. Песня вызвала воспоминания. Смутные картинки, чувства. Ее мать стояла над ней, расчесывала ее волосы. Только это была не ее мать, это был мужчина, гуль без кожи с жадностью в глазах и костлявыми пальцами, похожими на ножи.

— Нет, — слово сорвалось с ее губ шепотом, стекло разбилось вокруг, осколки мерцали на земле, лицо гуля отражалось в каждом. — Уберите это с меня. Уберите. Уберите!

— Шики, — сказал Харуто. Маленький дух прыгнула в его меч, озаряя пещеру красным светом. — Замри, Кира, — он бросился вперед и направил Шики к ней. Сияющий клинок пролетел над ее плечом, и что-то спрыгнуло с ее спины. Оно захихикало, как ребенок, и пропало во тьме. Иллюзии тоже пропали. Младшая Кира и ее песнь исчезла. Осколки вокруг нее отражали теперь лишь алый свет клинка Шики.

Харуто поменял хватку на Шики и махнул ею за своей спиной. Мальчик спрыгнул с него и убежал в тени.

— И еще раз, — он направил Шики к раненой ноге рыдающего мужчины. Мальчик появился на миг, убежал во тьму туннеля.

Кира тяжело дышала, холодный пот стекал по ее вискам и спине.

— Это было то, что я раньше делала?

Харуто посмотрел на нее. В красном сиянии Шики он выглядел недовольно.

— В какой-то степени. Бурубуру впивается в людей и тянет из них глубочайшие страхи. Думаю, ты больше всего боишься быть такой, как раньше, запертой в зеркале, мучающей людей. Ощутила свою технику на себе, а?

Кира ощутила, что слезы текли по ее щекам, подавила скуление.

— Прости, — быстро сказал Харуто. — Я не хотел… — он вздохнул и отвернулся.

Кира попыталась проглотить ком в горле. Ее кожу неприятно покалывало, но она отказывалась ее чесать. Та девушка уже не была ею. Это никогда не была она. Это было что-то еще, что ей навязали. Да? Она не даст себе снова быть такой. Она будет хорошей. Она сжала кулаки и пожелала, чтобы с ними была Янмей.

— Давай разберемся с тобой, — Харуто обратился к тьме. — Волей Оморецу я именую тебя бурубуру.

Высокий смех мальчика зазвучал вокруг них, а потом он вышел из тьмы. Он был маленьким, юным, лицо было в угольной пыли. Он был в порванных штанах и тунике. Обычный житель, может, сын шахтера. Его волосы были подстрижены под горшок, зубастая улыбка была полной злобы.

— Похоже, вы меня нашли, — бодро сказал он. — Ладно.

Гнев сжал сердце Киры. Она тряхнула запястьями, и зеркальные кинжалы появились в ее ладонях. А потом она побежала к мальчику. Он не двигался. Кира подняла кинжалы и направила их к шее мальчика…

Кинжалы врезались в клинок Шики, Харуто остановил удар Киры. Они застыли на миг, ее кинжалы упирались в духовный клинок, и Харуто кряхтел от напряжения. Трещины появились на ее кинжалах, и они разбились на сотни осколков зеркала, упали на каменный пол туннеля. Кира отскочила и создала новые кинжалы в руках. Но Харуто не напал. Он опустил Шики и смотрел на Киру.

— Почему? — прорычала Кира.

Харуто ослабил хватку на Шики, и маленький дух вылетел из клинка, парил в воздухе, стал шаром света снова. Она моргнула, глядя на Киру, а потом перевернулась. Кира невольно рассмеялась.

— Я уже говорил, Кира, — сказал Харуто. — Ёкаи не злые. Они просто выражают свою природу. Некоторых нужно убивать. С другими можно разобраться мирно, — Харуто повернулся к бурубуру. — Если я могу дать им мирный конец, я даю. Каждый раз. Они уже настрадались. Ты должна это понимать.

Ее кинжалы разбились, и она не создала новые. Он поступал правильно. Хорошо. Так хотела бы Янмей. Этого хотела Кира.

— И, — продолжил Харуто, — если мы убьем его, он вернётся на небо без привязки к шинигами. У меня нет сейчас ритуальных посохов, посох дерева все еще сломан…