Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт. Страница 57

— Я его не заставлял ничего делать, — быстро сказал Гуан. — Я держал его в стороне. Это было не как у тебя и Пылающего Кулака. И твоего брата. Я не удерживал его.

Янмей дала ему говорить. Она давно поняла, что спорить с оправданиями не было толку. Ее молчание показывало, чем они были.

— Он знал, каким ты был, и что ты делал? — спросила она, когда он закончил.

Гуан кивнул.

— Тогда ты сделал его сообщником, как если бы дал ему меч и сказал убивать, — она знала, что это звучало жестоко. Но это было правдой. Она знала это лучше всех. — Он был твоим сыном, любил тебя. Я это знаю. Порой он жалел об этом, но он любил тебя. Мы, дети бандитов, придумывали оправдания для своих родителей в юности. Приходилось, иначе мы не знали, как существовать. Они — наши родители, они должны любить нас, а мы — их. Так что мы придумывали оправдания тому, что они делали. Мы оправдывали их, хотя они не соответствовали этому. Даже когда они считали, что им не нужны оправдания. Это ты сделал с Тяном. Ты сделал его сообщником даже без действий. Он нес это бремя за тебя, потому ты потерял его.

Янмей поняла, что Гуан плакал. Старый бандит вытирал глаза, пока шел.

Кира впереди металась от одной стороны улицы к другой, нюхала запах жареной рыбы у ресторана. Она юркнула в здание, через пару мгновений вышла с рыбой на палочке. Янмей услышала крик из ресторана, поспешила вмешаться. Ушла пара льен, больше, чем стоила кушиагэ, и извинения, и повар согласился не звать стражу. Кира не понимала, что сделала что-то плохо. Такое произошло не впервые. Она не раз попадала в беду в Хэйве, когда брала то, что ей не принадлежало. Пришлось долго объяснять ей, что вещи принадлежали людям, и их было неправильно забирать. Мораль ей всегда тяжело давалась.

— Я снова это сделала, да? — сказала Кира, когда Янмей заплатила за рыбу. — Прости. Я не хотела. Я знаю, что это неправильно. Я забыла. Прости, — она расстроилась, уже забыла простую радость от еды. Янмей не нравилось лишать ее этого.

— Он был хорошим, — сказала Янмей, когда они пошли дальше. — Я о Тяне, — она поняла, что не ответила на вопрос Гуана, зато укорила его из-за прошлого. Она не хотела его ранить. Это ее отец причинил ей всю боль. Но он был мертв уже пятнадцать лет, и она только передавала свою печаль Гуану. — Он любил учить детей. Особенно истории. Думаю, у него было немного духа поэта.

— Ха! — сказал Гуан. — Так я не зря рассказывал ему истории. Я всегда думал, что ему было скучно, потому он засыпал.

— Он… — Янмей сделала паузу, задумавшись, причинит ли вопрос больше боли, но она хотела знать. — Он вернулся ёкаем?

Гуан кивнул.

— Харуто сказал, что общая боль и гнев всех учеников и учителей, убитых в Хэйве, собрались в Тяне. Это вернуло его, но это был не он. Или это был он, но он потерялся в боли и горе. Это его исказило… — он покачал головой.

— Я не удивлена, что это был он, — сказала Янмей, они прошли к магазину, где продавали бумагу. — Он любил школу и детей. Конечно, он стал центром их горя. Думаю, он забрал бы все сам, если бы выбирал, чтобы не страдали другие.

Гуан кивнул. Они остановились у магазина, и он сказал:

— Харуто вмешался. Он убьет онрё, который убил Тяна, и даст моему сыну покой, какого он заслуживает. Он это сделает, — и он прошел в магазин.

Кира ждала снаружи с Янмей. Она доела кушиагэ, стояла близко. Она обвила Янмей руками, пока они ждали.

— Прости.

Янмей потрепала ее волосы.

— Рыба хотя бы была вкусной? — спросила она.

Кира улыбнулась.

— Она была немного соленой.

— Вряд ли стоила два льен?

Кира фыркнула.

— Двух не стоила. Наверное, даже не стоила извинений. Он должен был заплатить мне за то, что я ее съела.

Янмей рассмеялась с ней.

Дальше по улице мужчина вышел на дорогу, махал чему-то кулаком. Янмей увидела, как собачка бросалась между ног людей, вопя, дико мотая головой, нюхая воздух.

— Может, ты не единственный вор на улицах Кодачи сегодня, — сказала Янмей.

Кира покачала головой и отошла от магазина бумаги.

— Это Шики! — она замахала руками, позвала маленького духа, хоть и привлекала внимание.

Шики увидела Киру, перестала нюхать и побежала к ней. В последний миг дух выпрыгнула из тануки. Тот рухнул на землю, растерянно перекатился. Шики врезалась в грудь Киры, забралась под ее плащ, все время щебеча.

— Помедленнее, — сказала Кира.

Тануки зарычал, повернулся и убежал. Гуан вышел из магазина с охапкой покупок — бумаги и новой кисти. Он увидел комок шерсти, щебечущий в руках Киры, и огляделся. Он нахмурился.

— Где Харуто?

— Его поймали, — сказала Кира, глядя на духа, цепляющегося за ее хаори. — Он у императрицы.

Гуан застонал.

— Капуста!

* * *

Шики не умолкала. Маленький дух переживала, прыгала на плечах Киры, махала ручками. Она сказала Кире, что не была так далеко от Харуто с тех пор, как он призвал ее, и это было так давно, что бедняжка уже не помнила время до того, как была привязана к своему оммедзи.

Кира пыталась утешить Шики, сказать духу, что все будет хорошо, но она была в панике и не слушала, было сложно слушать Янмей и Гуана. Они быстро шли к замку, словно собирались пробить стены и забрать Харуто силой. Кире нравилась идея, но Шики сказала ей, что Харуто в плен забрала тысяча солдат. Хотя Кира сомневалась, что дух умела считать. Или знала цифры.

Дорога к замку была хорошо защищена. Дюжина солдат стояли наготове по бокам. Они замедлились, пока шли мимо. За стражами был мост над водой. Канал был широким, перепрыгнуть не вышло бы. За мостом были врата крепости и стены. Кира не была экспертом в осаде замков, но ей казалось, что втроем они вряд ли преуспеют. Она смогла бы отвлечь солдат у дороги, но стены были высокими, и внутри солдат было еще больше.

— Должен быть способ войти, — прорычал Гуан на другой стороне дороги. Он повернулся и пошел обратно, глядя на замок. Худой солдат с крючковатым носом и нависающим лбом заметил. Наверное, не каждый день недовольный старый поэт бродил у стен и смотрел на них с бурей на лице.

Янмей схватила Гуана, не дав ему пересечь дорогу в третий раз, и солдаты стали шептаться. Она была в своей накидке со старой, обожженной и потрепанной кольчугой, вшитой в нее, несла нагинату, так что выглядела как воительница, хоть и старая.

— Ну же, — прошипела она, пока тянула Гуана. — Не хватало еще быть арестованными. Это не поможет Харуто.

Гуан буркнул и дал Янмей увести его.

Они покинули замок. Шики все щебетала, Кира убрала маленького духа под свой плащ, чтобы она ненадолго притихла. Она свистела и кусала Киру за пальцы, но Кира хотя бы могла думать, пока старалась не отставать от Янмей и Гуана.

— Я могу знать способ найти его, — сказала она. — Или хотя бы увидеть, в порядке ли он.

— Как? — Гуан хмуро посмотрел на нее.

Кира запнулась и остановилась, не зная, почему Гуан злился на нее.

— Я знаю прорицание, — сказала она. Это было почти ложью. Она знала теорию, и все. — Отчасти. Мне понадобится зеркало, но я могу использовать его… должна смочь увидеть его через зеркало. Если он у зеркала, наверное, — если подумать, шанс успеха казался крохотным, было даже глупо.

Гуан буркнул и пошел прочь. Он спросил что-то у нескольких прохожих. Наконец, толстая женщина с пучком волос сказала ему что-то, и они пошли снова. Старый мастер ци привел их к магазину далеко от замка. В магазине на каждой стене были зеркала. Свет из окна отражался от каждой поверхности, делая магазин ярким, как в летний день. Идеально. Кира ощущала себя почти как дома.

Смутное воспоминание мелькнуло в голове. Она одна сжималась на полу в полной тьме, мир без границ и смысла. Мир ничего, и она была заперта в нем. Она была заперта так долго, что помнила только себя. Порой люди смотрели на нее, и она отпугивала их. Кира не знала, почему пугала их. Она слышала, как стекло трещало, ощущала зуд, по груди тянулась линия огня. Она отогнала чувство. Не было времени на воспоминания.