Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт. Страница 72

— Так ты убийца, Идо? — спросил он, чтобы нарушить неприятную тишину. Он улыбнулся принцу на другой стороне костра, тот пытался устроиться удобнее. У них было только четыре спальных мешка, никто не предложил ему свой.

Принц кашлянул.

— Я предпочитаю звать себя…

— Убийца, — сказал Гуан. — Убийцы всегда делают вид, что не убивают.

Харуто сел у костра с охапкой веток.

— Как себя звал Дрожащее Копье? — он бросил в огонь ветку. Шики подошла и кинула тонкий прутик в огонь. Она прыгнула в пламя, посмотрела на них. Гуану всегда было не по себе от этого. У огня не должно быть глаз.

Гуан рассмеялся.

— Он звал себя «направляющим жизненные энергии». Так он описывал то, что пробирался в дома людей и убивал их во сне за пару льен.

Идо Кацуо покачал головой.

— Поверьте, я не простой убийца. Я много лет учился у монахов…

— Терпение, сказал монах, — процитировал Гуан. — Ведь только терпение может тебя освободить. Жизнь дарует все твои желания, пока ты — рыба и хочешь рыбы. Мужчина как-то поднялся по тысяче ступеней, встретил там своего отца и зарыдал.

— У тебя было две птицы, — продолжил принц, — в клетке. Теперь обе мертвы, не улетели.

Гуан рассмеялся и ткнул Харуто локтем.

— Он знает игру, — Харуто вздохнул, тыкая огонь веткой. Рука огня вырвала ветку из его хватки. Шики засмеялась треском костра. Харуто хмуро посмотрел на духа, взял еще ветку.

— Орел летает очень высоко, — сказала Янмей. — Мышь, глядящая на землю, умирает.

Гуан потер ладони.

— Вот и третий участник.

Это была детская игра «Тысяча уроков Сяомай», тысяча поговорок со скрытыми уроками. Участники по очереди цитировали урок. Если участник повторял урок или не помнил, он выбывал из игры. Игра продолжалась, пока не останется только один участник. Дети и взрослые по всей Хосе и Нэш играли в нее сотни лет, хотя Гуан думал, что нынче уроков было больше тысячи. Что важнее, он заметил, как Кира смотрела и слушала за костром. Он гадал, знала ли девушка игру, или в Хэйве ее не научили.

— Мужчина как-то сидел под деревом, капля дождя упала на его колено, — сказал Гуан. Когда загремел гром, и земля задрожала, мужчина поспешил уйти.

Все притихли и смотрели на Харуто. Оммедзи вздохнул.

— Эм… мужчина учуял в воздухе соль… Как там? Он нашел утес и увидел море?

Гуан рассмеялся.

— Близко, старик.

Они продолжали несколько раундов. Харуто первым выбыл, за ним быстро последовал Идо Кацуо. Гуан и Янмей боролись еще пару раундов, а потом она повторила урок. Как всегда, Гуан победил. Но смысл был не в победе. Кира придвинулась ближе к огню, сидела напротив Янмей. Девушка смотрела на пламя, ничего не говорила, хотя Шики строила гримасы в огне, пытаясь вызвать ее улыбку.

Они поделились припасами, Гуан рассказал одну из многих историй, как Яоронг, лютый медведь, потерял лапу. В Хосе было множество версий сказки, и никто уже не знал, какая была правдой. Гуан любил забавную историю о героизме, и как один великий ками был сброшен своим высокомерием на дно. Он рассказал ее, чтобы скоротать время и развеять неловкое молчание. Но, пока он рассказывал, он задумался, не было ли в его разуме другой причины.

История рассказывала о юном герое по имени Иро, о его задании принести голову Яоронга королю Лау, чтобы жениться на принцессе. Иро знал, что у него не было шансов одолеть лютого медведя, он попытался договориться с ним на один зуб, но лютый медведь отказался работать со смертным. Иро придумал ловушку, заманил медведя напасть на него и отрезал лапу Яоронга. Это была история о том, что духи и люди плохо сочетались, а еще напоминание, что люди всегда могли одолеть духов, если проявляли смекалку. Гуан думал, что конец немного испортил значение истории, но это вызвало вопрос, на который Кира могла знать ответ.

— Ты говорила с лидером онрё? — спросил он у нее.

Кира посмотрела на него поверх огня, ее глаза были темными, и пятна тьмы вокруг них будто впитывали свет огня. Она кивнула.

— Вестник Костей.

— Так он зовет себя, — сказал Гуан. Он не был уверен, что Вестник Костей вообще существовал. — Почему онрё и императрица работают вместе? Вряд ли ради поимки старого дурака, — он ткнул Харуто носком.

— Они думают, что она знает, где Орочи.

Идо Кацуо поднял голову. Он изображал сон, но теперь проснулся и не скрывал этого.

Харуто спросил:

— Откуда императрице знать, где заточен Орочи?

— Заточен? — сказал принц. — Вы хотели сказать: похоронен? Король драконов мертв.

— Дракона убить нельзя, — сказал Харуто. — Это ками. Пока они на земле, их не убить.

— Но я видел могилу, — сказал принц. — Если там упокоили Орочи, то он точно не жив, — принц отклонился, вздохнул и снова закрыл глаза.

— Ты был у темницы Орочи? — спросил Гуан.

— Могилы, — сказа принц. — Или гробницы. Да. Мой дедушка построил сверху монастырь. Я учился там… о, около пяти лет.

Харуто склонился, посмотрел на принца удивительно пристально.

— Откуда твой отец знал, где держат Орочи?

— Ах, это, — принц скривился, явно собирался соврать. — Эта тайна императорской семьи хранится лучше всего. Великий Клинок пришел к нему пра-пра… пра… — он покачал головой. — К моему предку. Он сказал, где похоронен король драконов, заставил его пообещать, что он будет охранять место и хранить тайну. Мой предок построил монастырь и позвал монахов-воинов работать с ним. Не знаю, в курсе ли они, что они охраняют, но они знают, как это охранять. И они много знают о тенях и ядах. И вине, — он улыбнулся. — Вина там много.

Гуан задумался. Императорская семья Ипии разделилась на две ветви пару поколений назад, после того, как Вековой Клинок бился с драконами.

— Значит, императрица Исэ Рьоко тоже знает, где заточен Орочи?

— Думаю, да, — сказал принц.

— Значит, и онрё знают, — сделал вывод Гуан.

Харуто пожал плечами и отклонился на спальный мешок.

— И теперь это гонка к финишной черте, — он открыл глаз и посмотрел на принца. — Ты же можешь привести нас туда?

— Да. Но это не по пути, — Идо Кацуо огляделся, все смотрели на огонь. — Мне нужно вернуться к отцу. Я теперь наследник. Его единственный наследник, — тишина оглушала. — Но, полагаю, на меня теперь охотятся… как вы их зовете? Онрё? Похоже, нет места безопаснее для меня, чем с уважаемым оммедзи, как вы. Я приведу вас к могиле короля драконов. И вы сами увидите, мертв ли он.

Глава 40

— Вставай, — Харуто ткнул Киру ногой. Небо казалось холодным серым пятном чернил, но до света дня оставалась пара часов.

Кира открыла глаза и мрачно смотрела на него миг. Она была мрачной. Не задумчивой, как Янмей, а дующейся. Она раскисла, так со страданиями не справиться. Но Харуто очень давно понял, что ничто не стирает тревоги из разума так, как упражнения для тела.

— Пора тренироваться, — сказал Харуто. Он жалел, что потерял последнюю рубку, он давно не ощущал дым.

— Я не хочу, — сказала Кира, отвернулась и закрыла глаза.

Харуто толкал ее ногой снова и снова.

— Я могу делать так весь день, — сказал он. — Бессмертие учит терпению. Этому меня научили еще на тренировках шинтеев. Второй год? Нет, на третьем году нас заставили дать клятву терпения. Эту клятву не сдержат. Ты отрезаешь прядь волос, клянешься и отдаешь прядь сенсею. Они хранят прядь в Небесной Лощине, где ее не тронет время. Эту клятву ты не можешь завершить, и шинтеи всегда должны стремиться сделать так. Терпение во всем.