Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт. Страница 82

Провинция Цин была завоёвана, народ Шина дал Джун-лу корону из камня. Они назвали его Королем камня и неба. Наконец, он получил зеленые и плодородные земли, место, где его жена и дочь могли жить счастливо, вдали от каменных шахт, сорняков и коз.

Джун-лу должен был проводить больше времени с семьей, которую он игнорировал почти восемь лет, но ему было мало успеха. Завоеватели всегда найдут причину продолжить завоевание. Провинция Цинь была богатой, но Ву на востоке была с отличными виноградниками. Ганси на юге была с богатыми шахтами серебра, а Сихай на западе славилась могучими буйволами. Джун-лу говорил себе, что его окружали враги, которые заберут то, что он завоевал для его семьи, что они завоюют его, как он завоевал Цинь. И он ударил первым.

Джун-лу вел бумажных солдат по всей Хосе от Ву до Луня, бросая вызов всем, кто был против него. Жители Хосы никогда не сдавались тихо, они отбивались. Но никто не мог одолеть бумажную армию. Провинции завоевывались одна за другой, Король камня и неба завоевал всю Хосу. Он первым это смог, задолго до Императора десяти королей.

Но история тут не заканчивается. Как мы знаем, Хоса вскоре развалилась снова на воюющие части. Хоть армии Хосы проиграли бумажным солдатам, на завоевание ушло несколько лет. За это время дочь Джун-лу, Вей-лу, стала женщиной. У нее был муж, мужчина из Цинь, и у них был сын. Они жили в Цинь, но она хотела вернуться в Шин, чтобы ее сын увидел ее родину, показать им чудо каменных плато, величие коз, забирающихся по скалам над огромными пропастями. Когда Джун-лу привел армию в Цинь, Вей-лу думала, что все закончилось. Она надеялась, что они все вернуться к своим жизням, в их настоящий дом. Но Король камня и неба все еще не унимался. Он направил взгляд дальше. Он уже встречался с советниками и строил планы по вторжению в Нэш.

Вей-лу не хотела больше кровопролития, ей не нравилось, что ее отцом стал монстром, жадным до власти. И она знала главную слабость бумажных солдат. Она сидела ребенком рядом с отцом, пока он изучал технику. С их каменной броней солдаты были почти непобедимыми, но они были бумагой, а бумага горела. Вей-лу прошла в зал, где ее отец хранил бумажную армию. Только те, кому он доверял, могли войти, и солдаты на страже впустили ее без вопросов. Она зажгла факел и побежала вдоль рядов солдат, поджигая их. Бумажная армия горела десять ночей, это видели боги на горе Лунь. Вей-лу не смогла сбежать от огня. Она сгорела с бумажной армией, которую так ненавидела.

Король камня и неба был разбит смертью дочери, был безутешен. Другие провинции уже подняли мятеж. Он отослал советников, не хотел видеть жену. В его горе он надел каменную броню его бумажных солдат, прошел к Озеру туманов. Джун-лу больше не видели. Но порой чернила прибывает к берегу Озера туманов.

* * *

Янмей казалось, что она уже слышала историю или читала ее. Она провела какое-то время у Стоячих камней Хосы, где была записана история на сотни лет назад. Янмей нравилось ходить к Камням, но не ради истории, а чтобы сбежать от внимания отца и брата. Им не было дела до истории, и они решили, что она была такой же, так что не искали ее там. Когда ее брат стал слишком жестоким, и она не могла терпеть ожоги, которые оставлял ей отец, она убегала к Стоячим Камням и пряталась там, читала историю Хосы и Десяти королевств. Казалось, это было в другой жизни, может, в чьей-то жизни, словно ей это все рассказали.

— У тебя нет историй Ипии? — спросил Идо Кацуо.

— Конечно, есть, — сказал Гуан.

— Так расскажи их. Мы же в Ипии. Я — принц Ипии. Ты не получишь благосклонность лорда Ипии, рассказывая истории о Хосе. Я бы тебя не нанял.

Гуан вздохнул.

— Мне понравилось, — сказала Кира. — Это было на самом деле?

Гуан почесал бороду.

— Не важно. Это наши истории, истории нашего народа.

— Истории твоего народа, — сказал Идо Кацуо.

Гуан покачал головой.

— Нашего народа. Всего народа. Ипия, Хоса, Нэш, Кохран. Тебя удивит, сколько у нас общих историй. И, может, больше удивит, что в них скрываются одни и те же выводы.

Гуан зашагал рядом с Кирой.

— Не важно, произошли ли они сотни или тысячи лет назад. Их передавали, это истории, которые рассказывают люди, как я.

— Ужасные поэты? — сказал Идо Кацуо.

— Точно, — сказал Гуан. — Множество историй и множество ужасных поэтов, как я, которые передают их поколениями. Уже не важно, произошло ли это на самом деле. Они стали настоящими, став историей, — он порылся в сумке, вытащил кусочек бумаги размером с ладонь и обломок угля. — Может, это было выдумкой, чтобы объяснить, как один человек собрал армию, чтобы завоевать Хосу. Может, эта история создана, чтобы показать слушателю опасности власти, — он нарисовал на бумаге пару линий. — Или, может, это все правда, и это рассказывают по сей день, потому что это хороший способ научить человека, что, если они захотят все, чего видят, они не будут ценить то, что у них есть, — он быстро нарисовал круг и соединил линии с кругом волнистой линией. Лист бумаги свернулся в человечка на ладони Гуана. Он взял человечка за голову и поставил его на ладонь Киры.

Кира улыбнулась бумажному мужчине, ткнула его пальцем. Он упал.

— Он двигается? — спросила она.

Гуан покачал головой.

— Если бы я знал, как это делать, думаешь, я был бы нищим поэтом, ходящим за старым дураком-оммедзи?

— Я это слышал, — сказал Харуто впереди.

— Хорошо, — громко ответил Гуан. — Не придется повторять.

Дорога поворачивала направо у каменного массива в сто футов высотой, который словно вырвался из плоской земли, чтобы стоять одиноко. Они обогнули массив и увидели Кладбище мечей. Его было невозможно пропустить, Тысячи мечей были вонзены в землю, стояли там, холодные и тихие, рукояти тянулись к небу. У некоторых были широкие клинки, у других — узкие. Некоторые были ржавыми, а другие сияли. В некоторых местах мечи стояли кучей, будто группой, в других они были одинокими. Некоторые были вонзены в землю ровно, другие торчали под углом. Между мечами были маленькие храмы, посвященные божествам. Одни были из дерева, другие — из камня. Они выглядели как домики, но с открытыми дверцами, и внутри были только статуи божеств. Перед многими лежали подношения, покрытые снегом. В дальнем конце кладбища стоял большой храм, пагода в десять этажей, деревянные стены были выкрашены в белый и оранжевый, а карнизы были зелеными. Пагода казалась ухоженной для храма посреди пустоты.

Они прошли под вратами тории, замерли у первого меча возле тропы. Янмей отстала от остальных. Это был одинокий дао с широким клинком и ржавым кольцом на рукояти.

— Впечатляет, — выдохнул Гуан, глядя на храм. — Думаешь, там кто-то живет?

— Дюжина священников, когда я проверял в последний раз, — сказал Идо Кацуо. — Не говорите, что вы ничего не знаете о Кладбище Мечей. О, хранитель историй.

Гуан хмуро посмотрел на принца краем глаза.

— Хватит вредничать, мальчишка. Ты портишь момент.

Идо Кацуо фыркнул и подошел к ржавому дао. Он ткнул его пальцем, меч закачался, с него слетел снег.

— Говорят, все известные мечи попадают сюда. Священники храма узнают историю каждого меча.

Янмей посмотрела на снежное поле. Тысячи, а то и десятки тысяч мечей тянулись, сколько было видно, среди снега. Один человек не мог знать историю всех мечей. Она прошла мимо первого, еще покачивающегося в земле, и увидела тонкий меч с серебряным клинком и зеленым отливом металла. Странные буквы покрывали клинок. Она увидела и катану с длинным клинком и резной цубой, сокол пикировал на змею. Рядом с катаной был меч, какого она никогда не видела, клинок был почти в фут шириной, толщиной с большой палец, он был из темного металла, с одним острым краем, без гарды. Он выглядел как тесак, а не меч, и она не представляла, какая сила нужна, чтобы им управлять. На мечах не было имен. Она стряхнула снег с земли у катаны, но там была лишь замерзшая почва. Десятки тысяч безымянных мечей. Может, она могла найти тут мечи, похожие на крюки, принадлежащие известному бандиту. Это была глупая надежда.