Ты мне (не) нужен (СИ) - Черно Адалин. Страница 38

Дома меня встречают мальчики. Они крепко меня обнимают и говорят, что соскучились. Конечно, я им верю. Иначе и быть не может. Конечно, они соскучились. Я тоже и сильно. Об отце они не заговаривают, молчат. Аня сказала, что тогда они не отпустили ребят с ним, а больше он не приезжал. Оно и к лучшему, может, и забудется все это. Наигрался в отца и достаточно.

Тест ДНК приходит ровно через неделю. Сообщение капает на почту. Я даже не сразу понимаю, что это. Подпись непонятная, внутри письма только файл. Я открываю его и быстро пробегаю глазами. Не могу описать то, что чувствую. Это… невероятно. Чудо, в которое Рома, конечно же, не верил. Отец он. Вероятность высокая. Конечно, помню, как врач настаивал на том, чтобы тест сдал и Слава, но я отмела эту возможность. Еще не хватало, чтобы он вообще узнал о моей беременности. Дополнительный стресс мне точно ни к чему.

Я уверена, что Рома тоже получил результаты. Только вот почему-то он вовсе не спешит мне звонить. Видимо, или не открыл письмо, или открыл, но причина его отсутствия и нежелания меня видеть была не в бесплодии. Почему-то сейчас начинаю думать о том, что он мог меня и обмануть. Чтобы не нервировать. Даже думать об этом не хочу.

Правда, когда он не звонит даже через неделю, хочу набраться смелости и написать ему. Выслать этот чертов файл ему, а еще лучше написать два слова “Ты отец”. Я даже мессенджер открываю, но передумываю. Он получил результаты, совершенно точно их просмотрел и не позвонил. Зачем мне еще унижаться?

— Ты только хорошеешь, — делает комплимент Вика, когда я приезжаю на последние съемки. — Красивая такая. Животик космос.

Я только улыбаюсь и поглаживаю малыша через кожу. Я и правда с течением беременности стала красивее. Округлилась в нужных местах, на лице похорошела. Оно и неудивительно, ведь я снова ношу мальчика. В первую беременность я тоже была красивой. Как и сейчас.

— Какой у тебя уже срок?

— Тридцать недель. Рожать вроде бы скоро.

— Ерунда, — отмахивается. — В тридцать я еще бегала. А вот теперь даже встать не могу.

Я смеюсь при виде того, как она пытается подняться с крайне неудобного кресла. У нее действительно большой живот. Кажется, что она носит двойню, хотя на самом деле у нее будет один ребенок.

— Тебе долго еще? — интересуюсь у нее.

— Обещают со дня на день, — она хмыкает. — Но это я слышала еще две недели назад.

Мы смеемся, прекрасно понимая, что все эти сроки родов — не более чем просто цифры. Разумеется, они почти ни о чем не говорят. По крайней мере спрогнозировать точную дату родов не могут.

— Вот дотянешь до моего — посмотрим.

— Надеюсь, что рожу чуточку раньше.

Съемки проходят в легкой и непринужденной атмосфере. Я позирую, улыбаюсь. После всего Вика предлагает сходить в кафе и перекусить, но я отказываюсь. Итак слишком много для себя набрала и чувствую, что становится трудно ходить.

— Ну как знаешь.

— Съешь вкусняшек за меня, — предлагаю ей и машу на прощание.

На улицу выхожу довольная собой. Когда прохожу мимо кондитерской предательски урчит живот. Стараюсь быстро подавить в себе этот ненужный голод. Я ела всего каких-то пару часов назад, так что заходить в кафешку сейчас слишком рано.

Путь к машине, кажется, длится вечность, но по мере приближения я останавливаюсь, потому что замечаю на капоте огромный букет цветов. К нему идёт записка:

«Моя вина безгранична, но я надеюсь, ты меня простишь»

Я осматриваюсь, но конечно же никого не вижу. Уверена, это Роберт, который все никак не может вымолить прощение после того, как едва не взял меня силой в гримерке. Я встретила его буквально месяц назад. Он заметно осунулся, было заметно, что скандал с изнасилованием явно не пошел ему на пользу.

Мы тогда поговорили по душам. Он сказал, что я слишком сильно ему нравилась и поэтому он не смог удержаться. Понимал, что ему ничего не светит, но и понял сразу, что поступил плохо. Мы поговорили, но ч откровенно сказала, что ни о каком прощении не может быть и речи. Такое в принципе не прощается. Сказала, что не держу зла, но видеть его не желаю. После этого посыпались цветы и открытки, которые я упрямо отсылала назад. Теперь он, видимо, решил действовать кардинально.

Букет внушителен настолько, что я не сразу стаскиваю его с капота. Бросаю его на пол и удовлетворенно улыбаясь. Роберта не то что не могу простить, просто он мне неприятен. Особенно после всего, что он позволил себе сделать.

В автомобиль сажусь с трудом. Беременность вроде бы только на тридцатой неделе, а уже чувствую себя тюленем, который не может выбраться даже на берег. Когда завожу мотор и собираюсь выезжать, замечаю прямо перед капотом тот же букет цветов, но держит его не Роберт, как я подумала вначале.

Рома.

Глава 39

Какова вероятность того, что женщина простит мужчине трехмесячное отсутствие в своей жизни? Я задавался этим вопросом, пока шел к ней, не один раз. Даже помедлил, когда она взяла букет. Вышел не сразу, лишь тогда, когда она уже завела машину. И сейчас, глядя в ее глаза, думаю о том, что она готова меня переехать. Вдавить педаль газа в пол и сбить меня к чертовой матери, как ненужное препятствие на ее пути.

Но я ошибаюсь, Соня глушит мотор и выходит ко мне. Не сразу, конечно, медлит, глядя на меня. Смотрит в глаза, ища там, наверное, раскаяния или сожаления. Я хочу верить, что она находит все это там, потому что мне и правда жаль, что я так с ней поступил. Не хотел, но поступил. Потому что когда пришли результаты теста, не поверил. Да, идиот, да, глупо, но как поверить, что ребенок твой, если у тебя стопроцентный ответ доктора — недомужик. Всё. Вариантов быть не может.

Только потом, да и то не сразу, я решился пойти к еще одному врачу. Уже за пределами нашей страны. Сдать анализы и узнать о том, что проблемы действительно есть. Я бесплоден, но при стечении определенных обстоятельств вполне могу спокойно зачать детей. Мы разговаривали с ним часа два, в течении которых он убеждал меня, что тест ДНК не врет. Если там написано, что я отец, то это так и есть.

— Поймите, — говорил он. — Вы не безнадежны. Активность сперматозоидов и правда очень низкая, да и самих их, знаете, почти нет. Но это не отменяет того факта, что вы вполне можете иметь детей. Одно другому не мешает. Подходящая женщина, идеальный день цикла, и спустя девять месяцев будете носить на руках своего сына!

Я тогда сорвался и поехал к Соне. Ждал у ее подъезда с цветами и увидел ее с другим. Держащуюся за руки, смеющуюся и обнимающего другого мужчину. Если бы сказали — не поверил. Но тут же убедился, увидел собственными глазами. Как было не верить? Да и выглядела она вполне счастливой.

Я хотел, правда хотел, подойти. Но потом вспомнил, какой она была расстроенной и нервной в нашу последнюю встречу, как слезно умоляла ей поверить и сдать тест. Ради нее. Ощутил себя мудаком, выбросил цветы в урну и оставил любимую женщину в покое.

Как там говорят? Если любишь — отпусти.

На словах, конечно, здорово звучит. На деле — совсем непросто и я бы даже сказал, слишком сложно. Я пытался, правда. А потом как-то увидел мужика на улице с сыном за руку. Тот вел его в детский магазин и по пути рассказывал о космосе, звездах, черной дыре. Я посмотрел на них со стороны и представил, что моего сына будет воспитывать кто-то другой. Ярко так представил. И прогулки за руку, и рассказы, и первые шаги, которые сделает мой ребенок к нему. Всё.

Я не помню, как оказался в аэропорту и купил билет. Летел ни с чем и вот приехал к ней. Смотрю на нее и не решаюсь подойти. Она стала еще красивее. Утонченней, ярче. Заметно поправилась, но ей безумно идет.

Она захлопывает дверцу машины слишком сильно. Громко. Затем двигается ко мне. Остановившись в паре шагов, шумно выдыхает воздух, а потом отвешивает мне пощечину. Она стала сильнее, надо заметить. При этом я молчу. Заслужил. Серьезно заслужил. Ни одной бабе кроме нее не позволил бы, а тут терплю. Молча жду второй, но ее не следует. Вместо этого из ее глаз брызжут слезы.