СволочЪ (СИ) - Тулина Светлана. Страница 27

И он тоже это знал, и не важно, насколько далеко и когда он шагнул за грань программы, да и шагнул ли вообще, или просто в акустическом блоке сбойнуло что, помешав расслышать конкретный приказ. Анализу подобный сбой помешать не мог, свои возможности и возможности гардов сексик наверняка просчитал куда быстрее любого из присутствовавших. Потому и не шевелился. Сидел, как его свалили сгоряча, смотрел прямо перед собой. Вот теперь глаза у него действительно были стеклянными и пустыми. Наверное, если бы он запрокинул голову, в них отразилось бы низкое свинцовое небо, но сейчас они были просто серыми и совершенно невыразительными. Как и положено у хорошего правильного кибера с отключенной имитацией личности.

Только вот хорошие правильные киберы не кидаются защищать чужих совершенно посторонних людей, если не было прямого приказа. А тем более — вопреки таковому приказу.

— Он неуправляемый, все подтвердят! Он опасен! Надо звонить ликвидаторам, немедленно! Счастье, что мои девяточки под рукой оказались, они подержат, пока не приедут специалисты! А то ведь просто уму непредставимо, что тут случиться могло!

Вот интересно было бы спросить этого жирного гада — а почему, собственно, эти самые брюсы, дежурившие у входа, не вмешались первыми? Ведь им-то куда ближе было. К тому же это их прямая должностная обязанность — следить за порядком на подведомственной территории. Программой предписано. Они просто обязаны были. По умолчанию. Если только…

Если только кто-то не отдал другой приказ. Кто-то, имеющий право отдавать такие приказы. И захотевший вживую посмотреть на кровавое реалити-шоу. Некоторым нравится, а тут еще и с доставкой на дом…

Ларт тяжело вздохнул. Начальник охраны, конечно, был той еще сволочью. И буквально напрашивался на то, чтобы ему слегка подрихтовали морду чем-нибудь потяжелее. Слишком уж откровенно он торжествовал, слишком яростно упивался своей правотой и возможностью безнаказанно отомстить. Причем отомстить чужими руками и — ключевое слово! — безнаказанно во всех смыслах, оставшись правым и чистеньким. Начальник охраны вызывал омерзение, да. У любого нормального человека. И кто-нибудь когда-нибудь его обязательно отрихтует.

Кто-нибудь. Когда-нибудь.

Но не сейчас и не Ларт, Ларт терпеть не мог вмешиваться. Да и район чужой. Да и не пойман этот мерзавец за руку на горячем. Даже на простом подсматривании за горячим — и то не пойман. Не было горячего, не случилось, а намерение неподсудно, нет наказание за желание полюбоваться совершаемым преступлением. Да и вообще Ларт сегодня не на работе, просто зашел скоротать предпраздничный вечерок в пусть и не слишком приятной, но все же компании.

К тому же занявшийся не своим делом и по-крупному вляпавшийся чужой кибер не вызывал у Ларта ни малейшего сочувствия. А вот презрение и гадливость — в полный рост. Может быть, даже был он омерзителен еще и поболее, чем начохр. Потому что нехрен браться за то, чего не умеешь! С начохром-то все понятно с первого взгляда, он нисколько не прятал свою мерзкую сущность, даже гордился ею, а этот… Вот же паскудная тварь! Серый мышь, сексо-гард недоделанный. В упор не понимающий, что хорошего охранника делают таковым не обкорнанные волосенки и даже не бойцовые прошивочки, понатыканные умелым хакером в оставшиеся между эротических прог щели.

Еще бы он понимал, клоп постельный!

Страпон с глазами. Вибратор на ножках! Яйца больше тупой башки, мозги с гулькин хрен, такие вообще думают не головой, а головкой. Сладкий гаремный мальчик при дуре-хозяйке, а туда же… Сидел бы себе в спальне, ублажал бы кого скажут, так нет же, в телохраны ему приспичило. Вернее, хозяйке приспичило, разумеется. вот пусть и расхлебывает теперь…

Да какой из него, нахрен, телохран? Чудо, что не пострадал никто! Вляпался? Ну так и поделом! Таким прямая дорога в утилизатор, чтобы не позорили доброе имя нормальных гардов и не подвергали опасности жизни тех, кто поверит в их камуфляж. И хозяйке урок. Будет знать, что телохран из вибратора — как бронежилет из туалетной бумаги…

— Не было никакого неподчинения приказу. — Ларт протиснулся мимо неподвижного брюса и удерживаемого им кота, подвывающего в полувисе, на ходу доставая жетон и разворачивая его так, чтобы начохру хорошо было видно. — И сбоя не было. Был мой приказ. Я полицейский. Мой приказ приоритетнее хозяйского.

И продолжил, задумчиво так и вроде бы даже не особенно и угрожающе, просто не давая начальнику охраны вставить ни слова и сверля его тяжелым взглядом:

— Вы, конечно, не обязаны верить мне на слово. И я, конечно, не имею обыкновения орать на весь зал… Может быть, меня кто-нибудь услышал. А может быть, и нет. Но у ваших гардов отличный слух. Особенно у брюса. Они, конечно, стояли довольно далеко и смотрели в другую сторону, но, полагаю, существует вполне определенная вероятность, что могли кое-что и зафиксировать. Они же у вас ведут запись в реальном времени, да? Если специалисты проверят их логи, скажем, за последние двадцать минут…

Бинго!

Есть контакт.

Начальник охраны вздрогнул и как-то весь сразу сдулся, забегал глазами, задергал ручками и словно бы даже ростом меньше стал. Ларт стрелял почти наугад, больше рассчитывая на то, что жирный трус остережется обидеть недоверием копа, пусть и с чужого участка. Да, участки могли соперничать, полицейские одного района недолюбливали полицейских другого, но корпоративная солидарность есть корпоративная солидарность, ее никто не отменял. Особенно в среде полицейских. Это между собой они могут сколько угодно грызться, а стороннего врага встретят единым фронтом, как и положено. И если вдруг какому-нибудь вшивому начальничку какой-нибудь вшивой охранки какого-нибудь вшивого ресторанчика вдруг с какого-то перепугу взбредала в его вшивую головенку вшивая мысль о том, что он может безнаказанно обидеть копа только на том основании, что тот не с его участка и не имеет никаких официальных прав и полномочий в этом районе, — обычно очень быстро находились коллеги обиженного, у которых в этом районе как раз таки хватало и прав, и полномочий. И которые очень быстро объясняли подобному недоумку всю глубину его заблуждений.

Но сейчас помощь коллег, похоже, оказалась без надобности. Ларт стрелял наобум, но попал в десятку. Начальнику охраны было чего бояться, а вот рисковать особого смысла не было. Если на записи не обнаружится подтверждения Лартовых слов, это не докажет, что никакого приказа не было — оба гарда действительно смотрели в другую сторону, вооруженный человек на подлежащей охране территории не мог не привлечь большую часть их внимания. Так что уличить Ларта во вранье начохру все равно не удастся, даже если он и уверен, что Ларт врет.

А уверен он быть не может. В этом-то вся и прелесть.

Зато он может быть точно уверен в другом — в том, что на записях обнаружится нечто куда более интересное. Например — тот самый приказ обоим гардам не вмешиваться в происходящее на веранде. А может быть, что и похуже…

— Ну что вы… ну зачем вы… ну как можно… вы же полицейскийююю раз вы так говорите, конечно же я вам верю! — испуганно заплескал начохр жирненькими ладошками так сильно, что его бутафорские кривые ножи, качнувшись, обиженно звякнули друг о друга. Он даже отступил на пару шагов, заулыбался угодливо, ручки к груди прижал, выражая всем телом, что, мол, какие могут быть подозрения и недоверие между такими уважаемыми и достойными людьми?! И тут же заорал визгливо в сторону ни в чем неповинных гардов: — Да отпусти же его, придурок! Не слышишь, что ли, что тебе уважаемые люди говорят?! Да не этого, тварь тупорылая! Да не ты!..

Ларт продолжал давить начальника охраны взглядом, не отпуская. Молча, спокойно. со знанием дела. Начохр все больше нервничал, дергался и частил за двоих. Что ни о каком недоверии и проверках, конечно же, не может быть и речи, и он смеет надеяться, что у господина комиссара не сложится неверного представления об их заведении, в котором господин комиссар теперь желанный и почетный гость, и ни о какой оплате, конечно же, не может быть и речи тоже.