Счастье рыжего цвета (СИ) - Хилинская Любовь. Страница 42

- Юля! – Обернулся на девушку оборотень. – Для меня, конечно, большой сюрприз встретить тебя живой, - сказал он. – И я бы хотел поговорить с тобой и на эту тему, и обсудить кое-что другое.

- Если вы о Егоре, то я не знаю ничего! – вздернула подбородок она, прищурилась и сжала пальцы до боли.

- Не о нем, - сухо ответил ей медведь. – О нем я и без тебя все знаю. Что нового ты скажешь? Встретились, переспали, решили быть вместе?

- Ничего мы не решали! – обиженно буркнула Юля. – Он уехал. И с тех пор я ничего не знаю. На связь не выходил.

Михаил задумчиво оглядел девушку с ног до головы. Нет, все же, есть что-то в этой пигалице такое… цеплючее. Внутренний стержень, что ли. И еще что-то странное было в ней, он не мог понять, что именно, хмурился и силился облечь свои невнятные ощущения в мысли.

- Я подскажу! – низким грудным голосом внезапно произнесла Татьяна, подойдя ближе. – А то, вижу, разглядываете девчонку, уже засмущали всю, Михаил Юрьевич.

Он оглянулся на волчицу, дернул плечом. Неужели она умеет читать мысли?

- Обернулась она, - усмехнулась та в ответ, глядя ему прямо в глаза.

Красивая! До дрожи в теле.

Что она сказала?

- Обернулась? – удивился Михаил, потом снова впился взглядом в покрасневшую блондинку.

- Да! Представьте себе! – Юля разозлилась, чувствуя себя тараканом на столе у вивисектора.

Может, всю душу тут перед ним вывернуть? Ее страшно бесил этот мужчина, сломавший ей жизнь много лет назад и явившийся сейчас за этим же. Но теперь нет, она не допустит такого! Если Егор захочет быть рядом – будет! Не захочет – она справится с этим. И не намерена терпеть этих взглядов и предубедительного к себе отношения. Не она развалила семью сестры, наоборот, ее саму, словно пешку в шахматах, сожрали и перемололи, вытерли ноги и воспользовались. И не Егор это сделал, хотя он, конечно, тоже не белая овечка, а именно вот этот вот мужчина, настоявший на браке лиса с Полиной. Что он теперь хочет? Чтобы она отказалась от Егора? Ну так дулю ему под нос, а не исполнения желаний! Она не Дед Мороз! Если Поля за все эти годы так и не сумела стать хорошей женой, то это ее проблемы.

- Начинаю жалеть, что не ты, а Полина стала женой Егора, - тихо заметил Михаил. – Он, кстати, не исчез, а был специально отослан мной по делам кланов. На связь еще не выходил. Но до отъезда успел сказать, что собирается разводиться, если тебя порадует эта новость.

Вздохнув, мужчина подошел к диванчику, на котором застал девушек, сел на него и потер лоб.

- Все перевернулось! – пожаловался усталым голосом. – Много лет кланы берегли традиции, жили, как повелось исстари, потом оппозиция голову подняла, а теперь вот и мой самый верный соратник решил изменить свою жизнь. И от его этого решения зависят судьбы других оборотней. Ты как думаешь, Юля, без следа его решение будет? А куда сестру твою девать? В монастырь сейчас надоевших жен не сбагривают, и головы им не откручивают. А там ведь дети. Кстати, а сын твой где? С тобой?

- Со мной! – сухо отозвалась девушка.

- Татьяна, а вы знали о том, кто эта девушка? Я так понимаю, все эти годы она преспокойно жила здесь? – повернув голову, Михаил с интересом ждал ответа.

Огненная Волчица пожала плечами.

- Знала ровно то, что Юля рассказала, - ответила она. – И хочу предвосхитить ваш следующий вопрос – нет, я не имела намерений выдавать ее. Это ее жизнь, ее право на свободу, и если она против навязанных традициями отношений, то я могу только поддержать. Меня ж вы не выдадите замуж за удобного вам оборотня? М?

- Вас? – уточнил Глава кланов, хитро прищурившись. – Насчет вас планов не было. Пока.

- Давайте ближе к теме, - сухо прокомментировала Таня.

Ей совершенно не понравилось это «пока». Что значит «пока»? Пусть попробует только свои лапы протянуть в ее сторону, узнает, где раки зимуют!

- Хорошо, - кашлянул Михаил, удивленный этим холодным тоном. – Хочу для начала рассказать о твоих родителях, Юля. Тебе ведь это интересно? Мы выяснили, кем они были и как погибли. И то, почему твоя бабушка конкретно тебе ничего не рассказывала, а твоя сестра все знала.

15

Егор приходил в себя мучительно медленно, голова болела, будто была огромным колоколом, в который непрерывно бил сумасшедший звонарь, и удары эти отдавались по всему телу, вызывая тошноту. Он попытался пошевелиться, и с удивлением понял, что прикован цепью к стене, звенящей, словно у дворового пса. Во рту пересохло, язык, ставший огромным, едва ворочался, прилипая к небу, в горле першило. Наручники на запястьях настолько крепко охватывали их, что уже кое-где оказалась содрана кожа, ранки саднили и при каждом движении доставляли дискомфорт.

Что это за место? Неужели оппозиционеры настолько обнаглели, что нападают среди бела дня на оборотней? И зачем его держат здесь?

Вопросов было много, ответов, к сожалению, ни одного. Оглядевшись, мужчина понял, что камера его – выдолбленная в скале, похоже, пещера, единственным доступом воздуха в которую была щель под деревянной массивной дверью. Даже маленького окошка не было, и никаких звуков не доносилось снаружи.

Попытавшись подняться на ноги, Егор едва не упал, успев ухватиться за стену, цепь загрохотала, больно ударив по ноге, после чего мужчина упал набок, ощущая одновременно и головокружение и тошноту. Плохо. В лиса тоже не обернуться, сил это заберет немало, и не факт, что получится. Остается только ждать. Он постарался улечься поудобнее, если это вообще можно так назвать – пол был каменный, весь в мелкой острой крошке, которая больно впивалась в тело сквозь одежду.

В неудобном положении он пролежал около получаса, попытался перевернуться, но цепь натягивалась и впивалась в запястья, потому только и оставалось, что сесть, привалившись спиной к холодной сырой стене и замереть в таком положении, прикрыв веки.

Тут же вспомнилась Юля. Он же даже не позвонил ей, болван, хотя нашел номер телефона, узнал, где она живет. Про Максима сознательно не стал узнавать, незачем пока, девушка сама ему все расскажет при встрече. Но сколько бы ни сидел с телефоном, не решался позвонить или написать, потому как хотел сделать все официально, чтобы не пришлось скрываться от кланов и быть в бегах всю оставшуюся жизнь. Да и с Полиной тоже не все так просто. Упрямая женщина ни за что не соглашалась дать ему развод, твердила, что все можно наладить, обещала стать хорошей и домашней, падала в ноги и цеплялась за колени своими ухоженными руками, умоляюще заглядывая в глаза. Поздно. Да и никогда она его не привлекала, пустышка, яркий фантик от невкусной конфеты. Жаль, что тогда женился на ней. Но теперь что сделано, то сделано. Назад не откатить.

Вздохнув, Егор улыбнулся, вспомнив, как выглядела Юля в момент их расставания – раскрасневшаяся, со счастливыми глазами, вся в ореоле солнечного света как одуванчик с растрепанными волосами. Метка на шее заныла, зверь внутри заворочался, забеспокоился, заскулил, давая понять, что помнит о самке и скучает.

Да уж… Попал ты, Егорка, в переплет…

Весь день он просидел в своей тесной камере. Ни воды не принесли, ни еды, никакой информации. Изредка впадал в беспокойный сон, больше похожий на забытье, просыпался резко, вздрагивал, прислушивался к посторонним звукам за дверью – никто не спешил прояснить ситуацию и освободить его. Может, вообще умирать оставили? Но кто они такие? Говорили по-русски без акцента, да и на вид как обычные оборотни. Странно это все. Неужели, оппозиционеры такие агрессивные? И как можно было проморгать это все? Конечно, здесь далеко от центра, граница рядом, да и ребята, что жили здесь по полгода, не особо активничали, но пропустить такое? Предатели?

Эту мысль Егор вообще допускать не хотел. Да, клановые традиции, похоже, изжили себя, нужно централизованно менять их, либо для начала узнать у лидеров оппозиции, чего они хотят, а потом уже созывать Совет Кланов, но ввиду случившегося это будет сложно. Диалога не получится, если его убьют. Это будет означать одно – война. И неизвестно, кто из нее выйдет победителем.