Замок ледяной розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна. Страница 2

А когда открыла…

Великолепный Снежный ворвался во двор замка, взрывая серебряными копытами податливую землю, откидывая развесистые рога к точёной шее и нетерпеливо всхрапывая. Но я не смотрела на него. Я во все глаза пялилась на всадника.

Нет, я не могла забыть его лица. Я приказала себе это сделать. Но вот теперь он снова совсем рядом – и это так, словно мы расстались лишь вчера. И одновременно это совершенно чужой человек, которого мне, кажется, придётся узнавать заново. А я совершенно не представляю, чего от него ожидать.

Несколько долгих мгновений Рон тоже внимательно рассматривал меня, прищурившись, с головы до пят, гарцуя на неспокойном олене, нервно перебирающем тонкими ногами.

Я, наконец, очнулась, скромно потупилась и присела в глубоком реверансе.

Мысленно похвалила себя – вот так, Рин, всё правильно!

Спустя столько времени… на берегу зачёркнутого детства и едва начавшейся взрослой жизни… где все условности светского этикета имеют теперь силу незыблемого закона… кто ты для него? Всего лишь одна из гостей, приглашённых в замок, скромная незаметная провинциалка в потрёпаной серой дорожной накидке. Мне совсем не обязательно уделять внимания, меня можно с полным правом даже вообще не замечать, и я даже не обижусь, если он сейчас ограничится кивком и пройдёт мимо…

Высоченная чёрная фигура заслонила свет. Он подошёл на расстояние шага – очень короткого шага. Если честно, намного более короткого, чем допускали приличия.

Мамочки, вот и начинается то, чего я так боялась! Может, надо было всё-таки надеть в дорогу платье поновее… Но мы всего-то успели пошить три, два бальных и одно повседневное, и мне не хотелось раньше времени портить их, забивая дорожной пылью. Но даже не это самое страшное. Ведь совершенно не представляю, как себя с ним вести! Радуйся, дурочка Рин – ты попала в самую сложную и опасную для себя ситуацию…

Запоздало понимаю, что до сих пор, все эти годы, в мыслях называла себя именем, которое он мне подарил. Которым меня не называл больше никто, кроме него. Как будто этим присвоил себе.

Наконец, осмеливаюсь выглянуть из-под робко опущенных ресниц.

Взгляд медленно скользит от носков запылённых дорожных сапог по фигуре, затянутой в чёрный сюртук. Пытаюсь сравнить то, что вижу, с обрывками детских воспоминаний, которые разбегаются от меня как стайка пугливых рыбок, едва пытаюсь их поймать. Получается с трудом.

Всё тот же и совсем другой одновременно. Разве так бывает?

Рон определённо стал ещё больше каланчой. Как я мечтала, когда была маленькая, что вот подрасту – и тогда-то буду вровень с ним и, наконец, перестану смотреть на него, запрокинув голову! Но вот я подросла, и кажется, совершенно недостаточно – потому что мне приходится смотреть на Рона всё также снизу вверх.

А ещё он стал как-то крупнее, внушительнее, что ли, раздался в плечах и держится теперь, как настоящий лорд. Чёрный всегда был его любимый цвет. Выражение напускного безразличия на лице, пожалуй, осталось прежним. Пристальный ироничный взгляд чёрных глаз тоже не изменился. Почти. В чём именно состоят изменения, я так и не смогла для себя определить. Надеюсь только, я не совсем бесцеремонно его разглядываю… Хотя мы оба, кажется, вышли за границы приличий. Ему как сыну хозяина замка наверняка полагается сейчас выдавить из себя какое-никакое учтивое приветствие…

- Значит, явилась наконец – Черепашка? И ты ещё будешь оспаривать этот титул. Добираться целых семь лет… Едва тебя узнал без того кошмарного зелёного платья, в котором ты свалилась на мою голову впервые. И что за вид прилежной школьницы? Неужели больше никто не будет гонять по коридорам и скакать в кровати до полуночи? Я разочарован. Думал, хоть твоё появление развеет скуку, потому что мать с отцом, кажется, вознамерились собрать сюда всех самых унылых и раздражающих девиц королевства.

Голос у него тоже стал другим – ниже, глубже, уверенней, хотя эта вечно раздражающая насмешливость в тоне никуда не делась. И что там говорила кузина Клэр про мурашки? Ну вот, зря я зарекалась. Кажется, эти отвратительные создания носятся по мне взбесившимися толпами.

А потом я отвлеклась, наконец, от идиотских, бегающих, где не положено, мурашек, и осознала смысл сказанных слов.

И тогда мне вдруг захотелось его ударить.

Ведёт себя так, будто ничего не случилось! Будто не он много лет назад попросил меня скорее уехать! И как он себе представляет, я должна была явиться раньше?! Без приглашения, самовольно? Туда, где, вполне возможно, была бы и его невеста?!

Меня затопило возмущение, которое, надеюсь, хотя бы не отразилось на лице. Я спрятала ладони, что сами собой сжались в кулаки, в складках платья.

Ни за что не покажу ему, как больно мне до сих пор!

Усмехнулась в ответ одними глазами, сдула непослушный каштановый локон со щеки и вздёрнула подбородок.

- Если тебе так уж не хватало бардака все эти годы, Рональд Винтерстоун, могу устроить! Я не разучилась пока, хотя теперь куда лучше маскируюсь под примерную барышню!

В ответ он… просто рассмеялся.

А я закусила губу, чтобы не ответить на его открытый, заразительный смех. И поперхнулась этим смехом, когда увидела взгляд, который он бросил на мои губы.

Молчание сгустилось меж нами, как плотная пелена – которая словно притягивала ближе, связывала сотнями незримых узлов, запутывала так, что уже не выберешься.

Я поняла, что Рон тоже рассматривает меня жадно, будто видит впервые. И сравнивает с воспоминаниями. Потому что его взгляд медленно скользил по мне, обводя каждую чёрточку и подмечая каждую деталь – я ощущала его как прикосновение и вздрагивала там, где он меня касался.

Какое счастье, что я патологически не умею краснеть! Потому что я невыносимо смутилась в этот момент. Его взгляд успел уже прогуляться вниз до самых кончиков моих туфель и теперь неспешно возвращался обратно, снова бесстыдно притормаживая где-то на полпути. И самое ужасное было то, что он очень скоро скрестится с моим взглядом… а я понятия не имею, что он там прочитает.

Поскорее отвела глаза прежде, чем это произошло. Нервно переступила с ноги на ногу и огляделась. Мы непозволительно долго стоим тут одни посреди двора на виду у всех, и к нам почему-то никто не подходит. Где хотя бы отец? Кольнула неприятная догадка. Наверняка маман выдала ему перед отъездом пачку целеуказаний, с кем сводить дочку в первую очередь. А значит, я не должна забывать своего места в этом доме. Не хватало ещё, чтобы Рон подумал, будто я явилась сюда с той же целью, что остальные девицы… А какие у них могли быть цели я, увидев его сейчас, даже не сомневалась ни капельки!

Вот только подходящих случаю официальных слов и повода перевести беседу в какое-нибудь нейтральное русло у меня тоже никак не находилось. Засада! Что делать-то…

Спасение пришло оттуда же, откуда в самое первое моё появление в Замке ледяной розы, когда двенадцатилетний мальчишка, сидя на подоконнике, сверлил меня насмешливым взглядом чёрных глаз и говорил какие-то обидные глупости. На лужайке появился ещё один человек из моего прошлого.

- Кэт! Это малютка Кэт, ведь правда же? Ущипните меня кто-нибудь – я, кажется, сплю!

По выложенной гравием дорожке меж зелёных клумб к нам быстрым шагом приближался Эдвард. Снежного к тому времени уже увели куда-то конюхи, а я даже не заметила.

Эдди тоже, несомненно, вырос и возмужал. Серебристо-голубой сюртук с шитьём отлично на нём сидел, оттенял светлую шевелюру, которую он постриг значительно короче – по последней столичной моде. Рон оставался верен своей любимой причёске, чёрная лента всё также скромно собирала его волосы в низкий хвост. При виде брата он отступил немного, создавая дистанцию, одобряемую приличиями. Я, наконец-то, смогла выдохнуть.

Ослепляя меня улыбкой, Эд попытался было обнять. Я инстинктивно отшатнулась. Терпеть не могу чужих прикосновений! Даже на тех редких балах, что мы посещали с отцом, я всячески избегала танцев, где нужно было хотя бы держаться за руки с партнером, не говоря уж о более близких контактах. И что на него нашло?!