Разведка боем (СИ) - Щепетнев Василий Павлович. Страница 48

— Появляется, — согласился Аркадий Натанович.

— А Быков готовится к экспедиции на Трансплутон. В «Стажерах».

— Готовится.

— Ну так напишите для нашего журнала роман об этой экспедиции. Читатели соскучились по таким героям, как Быков. И я тоже.

— Нам это… скажем так: не очень интересно.

— Рембрандт писал «Ночной дозор» тоже без интереса. На заказ. А потом увлёкся, и получился шедевр.

— Так то Рембрандт.

— Хорошо, посмотрим на дело с другой стороны. Киностудия на Западе выпускает боевик, шедевр сезона, который увидят миллионы, заколачивает прибыль, и с этой прибыли может снять высокохудожественный авторский фильм, который посмотрят тысячи, если не сотни. Или никто не посмотрит, и такое бывает.

— А причем тут мы?

— За новый роман о Быкове «Поиск» хорошо заплатит. И вы потом сможете написать два романа, не очень беспокоясь о насущном хлебе.

— Да? — Аркадий Натанович впервые посмотрел на меня с интересом. — А много — это сколько?

— Последнюю свою новинку вы публиковали в «Авроре», не так ли? «Парень из преисподней»?

— Ваши сведения верны.

— Мы предлагаем за лист в шесть раз больше, чем платит «Аврора», — сказал я. — Не ограничивая вас в объеме. Не ограничивая вас в сюжете. Не ограничивая вас в героях. Условие простое — основное действие должно проходить не в нашем районе, а далеко-далеко в космосе. И да, не должно быть антикоммунистических и антисоветских идей, и запрещённых для подростков сцен порнографии и иже с ними. Наш журнал читают старшеклассники, так что во избежание…

— Не ограничивая в объёме — это как?

— Мы публикуем до шести листов одного автора в номере. Так что если шесть листов — один номер, двенадцать — два номера, восемнадцать — три, и так далее. То есть за год мы можем опубликовать семьдесят два авторских листа. Два миллиона восемьсот восемьдесят тысяч знаков.

— И за каждый лист платить вшестеро против «Авроры»?

— Да. Скажу больше, мы можем продолжить публикацию и на следующий год. Хотя, честно говоря, не думаю, что вы напишете роман более десяти листов.

— Мы и десять-то вряд ли…

— Неволить не могу. Но подумайте. Посоветуйтесь с братом.

Аркадий Натанович пообещал посоветоваться и ушёл.

А я поднялся в свой номер. Уеду завтра, без торопливости. Ещё погуляю по Москве, зайду в книжные, встречусь ещё с одним писателем, точнее, писательницей, схожу в Третьяковку, навещу маменьку…

Включил телевизор.

В новостях о Карпове ни слова.

Мне никто не позвонил.

Глава 23

29 июля 1975 года, вторник

ЧИЖИК В ОГНЕ

— Чудна Каборановская ночь. Прозрачен воздух, звёзды блещут… — перебирая струны гитары, декламировала Лиса.

Мы сидели вокруг костра на берегу Голубой. Голубая — река небольшая, куда меньше Дона. Но чистая, спокойная, и в ней до сих пор водится стерлядь, как утверждают местные жители, ссылаясь на книжку «Рыбьи дорожки». Не знаю, не читал. Книжка, говорят, была в районной библиотеке Каборановска, покуда её не заиграл несознательный элемент из рыболовов-любителей.

Здесь, в десяти километрах от райцентра, расположился летний спортивно-оздоровительный лагерь нашего института с незатейливым названием «Медик».

Пока скромный, на сорок человек, но планов громадьё. Во-первых, воздух! Во-вторых, речка! В-третьих, лес неподалеку! И, главное, неплохое отношение со здешней молодежью. Даже хорошее, можно сказать, отношение. Рабочее. А то ведь разно бывает.

И мы решили заехать, посмотреть как живет наш брат-студент. По комсомольской линии. Лиса и Пантера. И по журнальной тоже, привезли шесть номеров «Поиска» с повестью Брежнева. Пусть читают и обсуждают. В сентябре будет общеинститутская конференция по повести.

Я поехал за компанию, развеяться. Почему бы и не развеяться, дорога хорошая, даже последние два километра грунтовки бархатные.

Народ отдыхает и оздоравливается. И мы приобщились тоже, раз уж выпал случай. А теперь сидим у костра вдесятером, общаемся и развлекаемся. Мелодекламацией, хоровым пением, страаааашными историями. Почти как пионеры.

И вдруг разговор перешёл на деньги. Не так уж и вдруг, конечно. Заметил, что при мне часто говорят о деньгах. То поддеть хотят, то пристыдить, то просто интересно. У кого спросить о деньгах, как не у меня.

— Карпов, говорят, за большие деньги продался, — сказал один. — За миллионы.

— Ну да, я тоже слышал, — сказал другой. И все посмотрели на меня.

И где они слышали? Разве на коротких волнах если. Наше радио тему не трогает. Годит. Команды сверху нет, а без команды сверху боязно. Вдруг не то скажешь, не угадаешь.

— Почему продался? — спросил я.

— Так ему денег пообещали. В Лас-Вегасе. За матч с Фишером.

— Не только пообещали, а подписали договор. И что с того? Смотрите словари русского языка, други мои. Великого и могучего. Продаться — за плату перейти в чужую собственность. В переносном смысле — изменить убеждениям в корыстных целях. В данном случае нет ни первого, ни второго.

— Как нет? Он же играет за деньги!

— И? Он и прежде играл за деньги. Он убежден, что хорошая игра должна хорошо оплачиваться. Где измена убеждениям?

— Так и ты… вы… играете за деньги?

— Разумеется. Это не секрет. И я не стыжусь, а напротив, очень рад этому обстоятельству. Деньги — штука хорошая.

— Ну не миллион же!

— Коллега, а чем плох миллион?

И все задумались. Действительно, чем он плох, миллион?

— Слышали песенку, её часто по радио передают: «Хочешь в турпоход? Да! Хочешь миллион? Нет». Ну вот и скажите мне хоть с точки зрения диалектического материализма, хоть исторического — почему нет? Почему нельзя хотеть миллион? И почему турпоход противопоставляется миллиону? Турпоход, если это не турпоход в городской парк, требует денег. Еда, питье, палатки, рюкзаки, одежда, обувь, байдарки, и тренировки, тренировки, тренировки — это ведь не даром дается. И если поход на месяц, то денег нужно немало.

— Ну, не миллион же, — повторил коллега.

— А представьте экспедицию к Северному Полюсу. В дебри Амазонки. Кругосветку на бригантине.

— Ну, не миллион же, — повторил коллега в третий раз, но сомнение в голосе.

— А на Луну слетать? Тут не миллионы — миллиарды нужны.

— На Луну — это дело государственное!

— Пока да. А в будущем? И вообще, други мои, серьезнее относитесь к главной обязанности студента. К учебе. Конспектировали работу Ленина «О государстве»? О чём в ней говорится? Уж никак не об организации государством турпоходов. Социалистическое государство дает возможность всестороннего развития трудящихся. Даёт возможность. А развиваться должны сами. Впрочем, думайте сами, решайте сами. Только не теряйте времени зря, не завидуйте бесплодно. Завидуйте с пользой.

— Это как?

— Завидуете заработкам шахтёров — идите в шахтёры. Завидуете космонавтам — идите в космонавты. Карпову завидуете — побеждайте Карпова. Хоть и в Лас-Вегасе. Дорога не заказана.

— Ой, мальчики, хватит вам, — сказала Ира, второкурсница. — Отдыхать нужно. Где мы, а где Лас-Вегас.

И мы согласились отдыхать.

Я гитару в руки не беру, песен не пою. После меня ведь ни играть, ни петь уже не станут, так зачем портить людям вечер? Они стараются.

И очередной музыкант, Витя, второкурсник, забацал «Шисгару», начав, как водится, доминантсептаккордом. С квартой вместо терции.

— Ой, ну хватит, Витя, — попросила Ира. — Куда не пойди, везде Шизгара. Другое дело, если бы они к нам приехали. Шокин Блу.

— Ага, в Чернозёмск, — ответил Витя.

— Хоть в Москву. Я бы съездила. Собрала бы денег, и съездила, а потом всю жизнь вспоминала.

И посмотрела на меня. Но обратиться не решилась. Она на второй курс только перешла, а я на четвертый. Пропасть. Ну, ещё я знаменитость, да.

— Не приедут, вряд ли. Группы больше нет.