Ты пахнешь корицей (СИ) - Драйв Ника. Страница 5

— Может, в кровать? — спросила она, когда мы уже просто обнимались, просветленные какие-то, хоть и мокрые с ног до головы от пота.

— В кровать, — буркнул я, сгребая с пола голую Асю.

— Может, я сама пойду? — хихикнула она, когда я чуть не треснулся об пол, наступив на ремень, спустившийся до серебристых плиток.

— Еще чего? — профырчал я, дрыгая ногами и сдергивая штаны.

И только я пристроился сверху, чувствуя, что вот сейчас поймаю наслаждение, опять зазвонил мой телефон. Я же его отключил?! Я выпал из Аси и нащупал поганую трубку, чтобы разбить его, если не получается отключить. Но на экране мелькнуло второе имя Эль Канте, и я ответил. Нечасто мне звонил сам хозяин ИнКа. Честно говоря, никогда еще не звонил.

— Громов, ты вошел в стаю?! — рявкнул Эль Канте.

— В процессе, — буркнул я, поймав насмешливую улыбку Аси.

— В каком? — обозлился Эль Канте.

— В приятном, — подсказала Ася, закидывая на меня голую ногу.

— В сложном, — залепетал я, понимая, что её круглое белое колено, касаясь моего члена, превращает его в палку.

— Ты не один что ли? — медленно, но всё-таки дошло до главного инквизитора империи.

— Угм, — просипел я, потому что Ася потерлась нежно, нежно коленом о член, и он уперся в её ногу.

— Давай быстрее, Громов! Игра начинается через два дня! — рявкнул Эль Канте.

— Да! — брякнул я, чтобы, отбросив выключенную трубку, кричать еще. — Да, да, да!

Потому что Ася, изогнувшись, обхватила розовыми губами мой член и задвигалась быстро, быстро, облизывая его языком и посматривая на меня с детски бесстыдным любопытством, при этом её тугие груди тряслись, а бедра двигались в такт.

Ох, ты вервольф бесхвостый…

— Да! — заорал я, корчась от пойманного остро сладостного освобождения.

— Неужели, понравилось? — бесстыдная Асенька, сплюнув на мои бедра, легла мне на грудь и провела горячим языком по моим губам. — Ты смешной. И везде пахнешь корицей, — пробормотала она, задумчиво улыбнувшись. — Какая игра начнется через два дня?

— Игра? — не сразу я попал в реальность из мира счастливых грез. — Ну… игра… — потянул я время.

— Говори быстрее, — приказала она надменно.

— Рыцарей света игра, — выдавил я.

Ася села на мне и уставилась в глаза:

— Откуда ты знаешь, наемник, про Игру?

— От работодателя, — спокойно и четко соврал я.

В конце концов, это была почти правда. После более чем удачной стажировки в ИнКе Эль Канте пообещал взять меня, выпускника столичной академии магической полиции, в боевые маги-инквизиторы, если я проверну операцию под прикрытием, стану своим в стае Лунных волков, неожиданно заключивших союз со скользкой и странной группировкой Рыцарей света. Мне надо было только разузнать, зачем оборотни переехали из Стейн-Петерсберга в провинциальный Верьск. Но свой пропуск в стаю — дочь альфы, Анастасию Волкову, я разработал усерднее, чем надо было.

Влюбился я в Асю.

— Рассказывай, — шелковистые пальчики Аси, сжали мое горло.

— Ка-а-ак? — выдохнул я. — Ты же меня душишь…

— А так? — она ослабила хватку.

— Лучше, — я повозился под ней, припоминая легенду. — Дочь моего работодателя похищена для Игры, — начал я, — я должен собрать команду, чтобы выиграть, тогда девушку отпустят. Ну, если мы выиграем.

— Ты имеешь в виду Лабиринт смерти? — скатилась с меня Ася.

— Вероятно, — пожал я плечами. — Я не слышал такого названия Игры.

Ася опять забралась ко мне на колени, включая вытащенный откуда-то телефон.

— Вот, рассылка, — она ткнула мне под нос записку о начале Игры через день. — У твоего работодателя устаревшие сведения, — она поерзала круглым шелковистым задом по моим бедрам и хихикнула. — Кажется, ты готов…

— …к чему-у-у? — только и сумел простонать я.

— Как говорили в старину, к труду и обороне! — Ася опустилась на мой член так резко, что у меня искры из глаз посыпались.

На этот раз нас накрыла волна наслаждения одновременно.

— Хочешь, я буду бойцом в твоей команде? — кусая меня за нижнюю губу, спросила Ася, уютно лежа на мне.

— Нет, я не могу позволить тебе ввязываться в такое, — тихо ответил я, прижимая нежную шелковистую возлюбленную к себе.

Она отпихнула меня и, задумчиво рассматривая, спросила:

— А ты каждой девчонке, которую ласкал, в любви признаешься?

— Нет, — мой голос прозвучал хрипло и жалко. — Никогда и никому не признавался.

— И тебе есть куда идти сейчас? — Ася оделась молниеносно.

— Да, — я натянул рваные джинсы и влез в рубашку, распахнувшуюся на груди.

— И не на вокзал? — поинтересовалась Ася жестко.

— Нет, — я искал ремень, но не нашел его.

— По виду ты — бродяга, — продолжала Ася, насмешливо разглядывая меня. — Из тех, что ночуют на вокзале и ищут еду в помойке.

— И что? — я вытащил ремень из-под подушки.

Представить не могу, как он туда попал?

— Ничего, — она повернулась ко мне спиной, — тебе деньги, наверное, нужны?

Ася судорожно рылась в сумочке.

— Нет, премного благодарен, не нужны, — я не понимал, что произошло?

Она хотела оскорбить меня, тыкая в разные предполагаемые болевые точки.

— Ты просто подбирался к моему отцу, — Ася плюхнулась на кровать, в глазах были слезы, но она не плакала, сдерживаясь изо всех сил. — Кто тебе звонил? Дай телефон? Я ведь запомнила, как ты после оборота спросил про лицензию, заметила, как ты дерешься.

— На, — охотно протянул ей телефон, ведь настоящего имени Эль Канте в списке всё равно не было, — и как же? — я смотрел на неё с грустью.

Как она могла не понимать, что между нами творится настоящее сумасшествие? Страсть, любовь, притяжение, от которого земля уходит из-под ног. Отец? Может, меня и интересовал в клубе альфа стаи Лунных волков, но теперь я хотел одного: быть с его дочерью.

— Так дерутся полицейские: ни одного лишнего движения. А синяки и разбитая губа? Учебный бой был? — она листала сообщения в моем телефоне, не замечая, что слезы уже потекли по щекам.

Ты — полицейский или… она прочитала, — Ришильев Игорь Николаевич! Ты — инквизитор?

— Нет, — попытался всплыть со дна я.

— Но этот Ришильев — глава инквизиторов, — всхлипнула она. — А я идиотка… а тебе надо было засланным казачком в нашу стаю попасть. Через меня решил пролезть! — она задрожала. — Я впервые пошла на поводу у желания после оборота. Дура, дура, дура! — она разорвала простыню, попавшуюся ей в руки, в мелкие клочки.

Я бросился к Асе: обнять, приласкать, успокоить, защитить, закрыть от боли, спрятать. Моя, моя девочка, моя апельсиновая, моя горькая мята.

— Не трогай меня, — она бросила мне в руки телефон, отшатнувшись от меня.

Я поймал. Она криво усмехнулась.

— Какое у тебя было задание? Говори, — скрипнув зубами, спросила Ася.

— Ты насмотрелась боевиков, — пожал я плечами, вдруг понимая, что я был у неё… первым? — Ты девственница? — выдохнул, вспоминая её улыбку в первый раз, больше похожую на гримасу боли.

— Нет, теперь уже нет, — она вытерла кулаком мокрые щеки. — Говори, зачем тебе в стаю? Лучше мне скажи, иначе…

— Что вызовешь волков? — я грустно улыбнулся, запоминая её отчаянное родное лицо с закушенной нижней губой.

— Не смейся, как начнут ногти сдирать, всё расскажешь, — прошипела она и заплакала тихонько, жалко.

— Я тебе и так всё расскажу, в городе неспокойно, стая Лунных волков, приехавшая вдруг из столицы, насторожила всех. Я должен узнать, зачем волки перебрались в провинцию, — проговорил я.

— Но ты же слышал, наверное, от Альфреда: волки — союзники Рыцарей света, — Ася смотрела на меня, стараясь сдержать всхлипы.

— Слишком просто, — пожал я плечом.

— Часто слишком простое и бывает самым сложным, — тихо сказала она, смешно шмыгнув носом и по-детски вытерев слезы ладонью.

Я просто доходил от острой нежности и неутоленного желания.

— А ты любил когда-нибудь? — она говорила осторожно, словно ступая на тонкий лед над черной водой.