Ты пахнешь корицей (СИ) - Драйв Ника. Страница 9

Всё изменилось, когда за дело принялся странный маг с золотыми глазами. Не знаю, что он шептал несчастным, но они переставали драться, рваться обратно в клетки и затихали. Вид у них оставался странным.

Волков связали, заковали, обездвижили магией. Рыцари не показались. Всюду бегали люди и маги. Но стояла странная вязкая тишина.

Драконы обратились в людей.

Я искал среди заложников Асю. Черноволосого очень красивого парня обнимала девушка-дракон. Он был черным драконом-оборотнем.

А ко мне вел Асю Эль Канте.

Она смотрела на меня, словно никогда меня не видела. Я целовал её, просто забыв, что этого делать нельзя, где-то поблизости были её отец и её жених. Я обнимал её, но она смотрела сквозь меня. Я прижимал её к себе, шепча: «Люблю, люблю, люблю…» — но она казалась сломанной куклой в моих руках. К нам подошел тот маг с золотыми глазами. Он наклонился к уху Аси и зашептал что-то. Я не смог разобрать его слов. И Ася заплакала тихонько, словно вырвавшись из страшного сна. Моя апельсиново-мятная девочка вернулась ко мне. Она обхватила меня руками и уткнулась носом в грудь.

ГЛАВА 6. И, проиграв, выигрываем. Артём

Я кивнул девушке-дракону, которая улыбнулась мне, проходя мимо нас, она крепко держала своего черного дракона за руку, переплетя с ним пальцы.

Почти всех заложников вывели, как вдруг стеклянные клетки помутнели, и началось что-то странное. Затряслась земля. Хлопнуло и зазвякало совершенно обыденно.

Я непонимающе смотрел, как сияющие до этого момента желтоватым светом шестиугольники превращались в черные рваные дыры. До меня дошло не сразу, что необычное сооружение взрывается, а до нас сейчас долетит взрывная волна.

Люди закричали и бросились к машинам, которые подъехали недавно. Кого-то ударило обломками, кого-то оглушило, но все были живы.

Я с удивлением прислушалась к себе: мне было важно, чтобы все эти люди, за которых умирали их родные, остались живы.

Ася вцепилась в меня мертвой хваткой.

— Ася, я никуда не денусь, — заверил я её, вертя головой в поисках бледной девушки с карими глазами, а потом тихонько позвал, — Маша…

Обернулась хрупкая девушка, почти девочка, подбежала, заглянула в лицо и, печально улыбнувшись, отошла в сторону.

— Кто это? — Ася, вжалась в меня до хруста.

— Я убил её возлюбленного, — прошептал я, глядя на грязный снег. — Дрался за тебя.

Ася ахнула и прикусила нижнюю губу. До неё дошло всё. Она смотрела на меня иначе, чем в полутьме клуба «Зазеркалье», или даже в своей уютной квартире.

Она сама нашла мои губы и сама поцеловала меня.

Мне стало жарко и весело, я понял, что это уже не игра для неё. Не развлечение на одну ночь и один вечер.

— Я, — Ася облизала губы и прокусила нижнюю, не заметив этого, — решила… Сказать.

К нам бежали Волков и Альфред.

Ася привстала на цыпочки и поцеловала меня.

Наверное, дело было в том, что я испугался за неё, в том, что мне внезапно стало всё равно, что со мной сделают волки, я отвечал, вкладывая в движения губ и скольжение языка свое признание: «Люблю, люблю, люблю…» У меня кружилась голова, подгибались ноги, и желание взрывало мое тело.

Ася отвечала, но была слишком мягкой и податливой. Я вопросительно взглянул на неё.

— Я… — Ася опять тихонько заплакала, — вчера, когда ты ушел, я собралась и побежала в Зазеркалье, думала, а вдруг ты там. Позвонил отец, сказал, что свадьба будет двадцать девятого декабря, через две недели, подарки куплены, ресторан заказан. И я… со мной стало нехорошо. Я выскочила из Зазеркалья и обратилась. Тут они меня и поймали.

— Ася, я виноват, — я прижал её к себе.

Пока я строил планы, как уговорить её стать моей, её похищали, ломали её силы магией, её предавали бывшие союзники. А меня рядом не оказалось!

— Никто не виноват, они бы пришли ко мне домой. Решение было принято, отец порвал с ними, они легко вычислили, как ему отомстить? Я же не просто наследница отцовского состояния, я — альфа стаи Лунных волков, милый, мой милый, — Ася поцеловала меня еще раз. — И нам не быть вместе, ведь ты не волк…

Её отец и Альфред оторвали Асю от меня и увели. Она оборачивалась, но я смотрел себе под ноги. Всё было понятно.

Эту ночь я не спал. Потом будто провалился в какое-то темное безвременье. Я смотрел на часы, и с трудом понимал: утро, вечер, ночь или день в черном безвоздушном пространстве вокруг меня.

Потянулись яркие, для кого-то счастливые, предновогодние дни.

Как я жил всё это время, помню плохо. Брел мимо наряженных сверкающих ёлок, с тоской смотрел на украшенные апельсинами и листочками мяты витрины, обходил стайки Снегурочек в синем шелке и толпы Дедов Морозов в алых, расшитых гигантскими снежинками, шубах. С завистью глядел на сияющих людей. Они чему-то радовались, чего-то ждали от выдуманного праздника. Хрустели оберточной бумагой подарков, раскупали бутылки фальшивого шампанского. Я выключал рекламу на экране. «Позвоните родителям», — твердили, будто сговорившиеся дикторы человеческих и магических каналов.

Я бы хотел, очень хотел, если бы когда-нибудь удалось дозвониться.

Папа умер три года назад, мама пережила его на год.

Их номера остались в моем телефоне. Я аккуратно записывал их в каждый новый телефон.

Только знал, что если наберу заветные цифры, мне ответят: «Абонент временно недоступен».

И если бы они ошиблись хоть раз.

Не было никого, кому бы я мог рассказать, как мне скверно. Друзьями на работе я не обзавёлся. Однокурсники остались в столице.

Я пытался уговорить себя, что это только легкая влюбленность. Нравились же мне девушки до Аси. Правда, я не смог вспомнить ни одной, кроме Арины, в которую был влюблен в первом классе. И очень быстро пришлось признать, что это наваждение, этот странный роман — любовь. Когда я представлял Асю, кровь закипала, и я старался не думать о ней.

Она мне не снилась. Иначе я бы стал спать и днем. А так, через пять часов тьмы я просыпался, и никакие силы не могли меня заставить уснуть еще.

Я работал, не помню как, но старался, на автомате заполняя горы документов и пытаясь сообразить, чего от меня хотят?

Эль Канте посматривал на меня во время всех пятиминутных утренних совещаний с холодным интересом, но ни о чем не спрашивал. Он взял меня в штат местного ИнКа. У меня даже появились трое подчиненных: два парня и девица, но я не выходил из уныния.

В коридорчике перед кабинетом Эль Канте развесили сверкающие снежинки. Это было так странно, что все до одного маги косились на это сияющее праздничное безобразие.

Я тоже смотрел, но праздника такого, как в детстве, да и даже такого, как три года назад, не чувствовал.

Последние дни декабря было трудно вытерпеть. Я превратился в собственную тень. Тащился на работу, после работы — домой, потому что так надо.

Время летело неумолимо, беспощадно сбрасывал виртуальные листочки календарь: до свадьбы Аси оставалось пять дней. Я купил первый в своей жизни смокинг, белый галстук-бабочку. Хорошенькая кареглазая продавщица строила мне глазки, показывая, как красиво и быстро можно завязать галстук, превращая атласные лепестки в крылышки. Я лениво шевелил пальцами, думая, не пригласить ли девицу к себе на ночь? Но решил, не буду. Зачем?

Выбил из холодного равнодушия странный звонок от девушки-дракона.

Их забрали в участок ИнКа за обращение днем в черте города. Сержант ИнКа бесновался, докладывая мне, как летели над толпой два дракона, черный и малиновый.

— Должно быть, было очень красиво, — сказал я и вручил ему лицензии драконов.

Увидев документы, сержант чуть не лопнул, настаивая на штрафе за возмущение спокойствия. А я радовался, что сумел уговорить Эль Канте подписать лицензии драконам. Он задумчиво долго смотрел на меня, но всё-таки поставил магическую подпись, сверкнувшую всеми цветами радуги.

Я освободил драконов, не замечавших никого и ничего вокруг, и почувствовал, что жив, что буду драться за Асю, что если мы оба живы, то всё еще можно изменить.