Солнечная сеть (СИ) - Харченко Александр Владимирович. Страница 43

— Скажите, пожалуйста, какие они стали заботливые! — фыркнула председательствующая. — А не лучше ли в таком случае, исходя из этого вашего коллективного блага, просто подчиниться решениям Совета, избранного, на минуточку, всей Землёй, и действовать так, как вам предписывают мудрецы, руководящие по праву миром?!

— Ничуть не лучше, — возразил Кейт Астер. — Вашим обществом руководят жрецы, повторяющие заплесневелые догматы. А жрецы обществу не нужны совершенно. Ему нужны самостоятельно мыслящие люди — вроде тех, кого Юсуф и Кинтия нашли, по моему поручению, в руководстве Астрофлота, тех, кто берёт сейчас власть на заводах и в организациях Земли, или тех, кто идёт за моим отцом, сестрой и дядей здесь, в Америке, на вооружённую борьбу со сложившимся миропорядком. Мы подняли общество не только на борьбу, мы возвысили людей, готовых к такому возвышению интеллектуально и духовно, до уровня богов. А богам, поверьте, от жрецов нет никакого проку. Это я вам говорю, как брат двух богинь, да, пожалуй, и как самостоятельное солярное божество с некоторым стажем, — на этом месте Кейт улыбнулся сидевшим в зале своей фирменной саркастической улыбочкой.

— Да как вы посмели?! — вспыхнул физик. — Смерть — это основа жизни, основа разума, основа самого бытия! Вспомните, что писал о смерти великий Свифт! Да, человек смертен и осознаёт свою смертность, в этом факте заключено всё то, что определяет наше бытие, то, что отделяет нас от животных! Да вы ведь сделаете нелюдями всех тех, кого посмеете своевольно возвращать к жизни. Это самое недопустимое, неслыханное деяние, которое вы только могли совершить! Славные подвиги во имя своей страны, своей женщины, своего повелителя, наконец! Подвиги, цена которых — всегда смерть герояИ всё это будет разом девальвировано, уничтожено, обращено в пыль?! Этого вы добивались?!

— Вы невнимательно слушали, — упрекнула его Кинтия. — Люди, возможно, и смертны. Но нам, звёздным богам, повелителям Вселенной, смерть совершенно ни к чему. Так считает величайший ум современной Земли, Наум Фейнман, который, правда, просит называть его отныне «профессором Ураном». И мы с Кейтом, как и многие наши сородичи, — мы с ним совершенно согласны! Более того, мы знаем, что вы, многие из здесь присутствовавших, вполне хорошо информированы — правда, под грифом высшей степени секретности, — что человечество могло и должно было бы самостоятельно достичь таких возможностей бессмертия технологическим путём в течение пятидесяти, максимум, ста лет. Без всякой помощи извне, заметим! Поэтому, чтобы не допустить перерождения человечества в новый народ — а ведь это привело бы к утрате всей вашей власти над людьми! — вы шаг за шагом сдавливали, запрещали, истребляли всякое развитие в этом направлении. А под конец вы с вашими клевретами вздумали вновь забросить общественный строй Земли назад, в предыдущие эпохи. Это всё хорошо известно нам, а вскоре станет известно и миллиардам землян. Молитесь тогда, чтобы они простили вас и приняли в свою новую жизнь!

— Ну уж нет! — вскричал председатель Коллегии Обороны. Он и его семь родственников полезли, каждый в своём направлении, к выходам из зала. — Это мы, мы должны были обрести бессмертие! А человечеству, всем этим вашим простым людям, им бессмертие не нужно! У нас ещё найдётся оружие, и против вас, и против этого быдла, которому вы дали взбунтоваться против лучших людей Земли! — Он остановился у выхода из зала. — И мы защитим наш мир, наше будущее; мы ещё способны дать вам отпор! Мы должны править Вселенной, мы, а не вы — подлинные звёздные боги! Ради этой всеобщей цели я сейчас отдам приказ включить некробиотические…

Он не окончил; Кейт вскинул свой лук, свистнула золотистая стрела, и председатель Коллегии Обороны рухнул с пронзённым горлом в проходе между креслами. Его мать, руководившая собранием, тотчас же закричала так тонко и страшно, что жуть взяла всякого, кто слышал этот крик; под сводом зала повисли негодующие восклицания и вой ужаса. Вслед крикам раздалась отрывистая, резкая команда, и в проходе, между занавесами, отделявшими выход из зала собраний от фойе, что-то зашевелилось, загудело; тонкий изогнутый ствол странного приспособления, похожего на то, что Звёздные собирались нацелить в Кейта на Луне, показался из складок драпировки. «Убивайте! Убивайте их!» — указывая на Кейта, завизжала молодая женщина с тяжёлым узлом волос на затылке — родная сестра пронзённого стрелой руководителя Коллегии. Кинтия тотчас выстрелила в неё, почти не целясь, и попала; сила поражения была такой, что женщине почти снесло голову, перебив стрелою шейные позвонки. Вторая стрела Кинтии насквозь пробила занавес в проходе; оттуда донёсся жалобный стон, потом что-то тяжко рухнуло на пол. Люди повскакивали с мест, крича, ругаясь, опрокидывая скамейки; кто-то прикрывался креслами, кто-то — женщинами. Воздух наполнился свистом стрел и стуком падающих оземь тел — Кейт и Кинтия беспощадно выбивали одного за другим тех, кто стремился завладеть загадочным аппаратом в проходе. Псы Шик и Дик, прыгнувшие в толпу, оскалили клыки и зарычали, сгоняя лучшие умы Земли в углы зала.

— Уняли бы вы своих идиотов отпрысков, — скучающим голосом посоветовал визжащей, полуобморочной руководительнице собрания один из сидевших в президиуме депутатов, старый, опытный учитель, до сих пор носивший на лацкане своей рабочей куртки немодный уже университетский значок. — Иначе, сдаётся мне, вслед за Пифоном сегодня в Аид непременно будут отправлены и все восемь детей Ниобы… И прекратите вы так орать: эти ребята как кого убили, так и обратно оживят, вам же ясно было только что сказано!

Но никакая сила во всей Вселенной, никакой голос разума или чувство ответственности не могли бы уже остановить кровавого хаоса, разыгравшегося в зале Совета. Большинство депутатов, всю свою жизнь дравшиеся за чины, должности и звания и вдруг в одночасье лишившиеся всего, что им было дорого, проявили фантастическую беспощадность, а местами даже бесстрашие, не заслуживающее, впрочем, никакой похвалы — ибо противник их был заведомо, неизмеримо сильнее. Некоторые, не тратя времени на разборки с Кейтом и Кинтией, тут же решали какие-то личные отношения — стреляли друг в друга из лучемётов, душили, неуклюже пытались тыкать в соперников подобранными наспех стрелами. Другие, закрывшись скамейками и креслами, неорганизованно ползли к загадочной установке, надеясь завладеть ей и побороться с детьми Джорджа Астера на равных. Наконец, Кейту так надоели эти их бесплодные попытки, что он бросил наземь лук, выхватил из кобур на поясе два отцовских лучевых пистолета и с двух рук, не целясь, выстрелил в загадочную установку. Молнии ударили в странный аппарат, вызвав грохот и шипение. В проходе полыхнуло пламя, занялся яркий пожар с клубами ядовитого дыма. Тогда отчаяние сменилось наконец-то слепой паникой; депутаты, эксперты и чиновники Совета, давя друг друга, устремились в два других выхода из зала — но в одном их уже ждала Кинтия, с луком наготове, подобравшая одним движением руки все растраченные стрелы и ждавшая лишь сигнала брата, чтобы продолжить начатое. А в другом выходе, у подземной парковки, стоял в плотной парадной коробке строй вооружённых Звёздных под красным, без лишних знаков и эмблем, флагом восстания, и перед строем, сжимая в руках наизготовку тяжёлый излучатель, сидел верхом на Махасене, могучем слоне о трёх хоботах, разгневанный донельзя муж Кинтии — Юсуф Куруш.

​Современность. Звёздные боги. Нью-Йорк, 310.06.17, вечер. Семейство Астеров

Пока в зале заседаний Совета ещё не развернулись толком все эти кровавые события, остальную планету, да и всю Солнечную Систему, уже продуло ледяным ветерком восстания. Многих лихорадило и трясло. Факт революции, неприятный, но неизбежный, как очередной поход к зубному врачу, вдруг давал о себе знать с гулом и треском то там, то сям, круша и ломая неожиданно прочные механизмы охраны существующего миропорядка. У защитников сложившейся на Земле системы откуда-то оказались в руках целые склады оружия, в том числе категорически запрещённые к разработке и применению генераторы некробиотических лучей — ингибиторов клеточного обмена, вызывающих у жертвы мгновенное, мучительное и необратимое удушье. В первые минуты массового восстания эти лучи смели с улиц десятки тысяч безоружных людей, поднявшихся на новую социальную борьбу, — по преимуществу, презираемых всеми рабочих-аугментатов, осиротевших без лидера Звёздных и молодых землян, жаждавших возмездия и справедливости.