Смертельный исход: возрождение воровки (СИ) - Кенли Мэри. Страница 25

Через несколько дней Сагар зашёл к нам. За исключением него, никто из мужчин не имел права входить. Даже еду нам доставляли удалённо: просовывали через окошко в двери.

— Завтра утром мы прибудем в Нашшарат, — веско произнёс Сагар, — вам надлежит одеть закрытые одеяния. До повозки сохраняйте особую бдительность. У нас промышляют торговцы людьми.

Последние слова были обращены персонально к Камене, с многозначительным взглядом, будто Сагар лично отдаст её рабовладельцам, если та чудить начнет.

Мужчина положил свертки со шмотьем. Когда он вышел, я подробно объяснила Камене, как именно стоит это носить.

— Оно некрасивое! Тёмное и слишком закрытое. Я в этом предстану перед аширом? — забеспокоилась девушка.

Я лишь пожала плечами в ответ:

— Ашир не оценит, если ты начнёшь светить телесами перед первым встречным.

Глава 14

… И покой мне только снится. Казалось бы: до Юга осталось совсем немного, разве может случиться нечто плохое (не считая истерик Камены?)

О, боги, как я ошибалась. Той ночью мы попали в шторм. Море — неспокойный правитель… Море даёт тысячи даров, но однажды забирает свою дань.

И только в такие моменты понимаешь, насколько ты маленький и жалкий.

Судёнышко трещало, трепыхалось на волнах, шторм относил его дальше от Нашшарата. Белая от ужаса, Камена сбивчиво молилась и я понимала её в этот момент.

Море не было тем противником, против которого можно создать идеальный план противодействия. Море скорее подобно жестокому божеству, которое может уничтожить тебя в один миг.

… Я потеряла свою уверенность и паниковала столь же сильно, как и блондинка. Если корабль пойдёт ко дну — всему конец.

Шторм был очень нестабильным. Шквальный ветер то яростно бил по кораблю, то гигантские волны рисковали смыть всех за борт. От такой качки меня даже затошнило, хотя до этого я переносила поездки на судне без особых проблем.

В очередной раз корабль накренился под аккомпанемент наших дружных визгов. Вся мебель съехала в сторону и, со стуком, сорвался замок с двери…

Дверь распахнулась и именно в этот момент ниссаше решилась на очередную глупость. Она подобрала юбку и, что есть мочи, рванулась в открывшийся проход, на палубу.

— Стой, идиотка! — взревела я, но Камена и не думала меня слушать.

Несмотря на страх, я чувствовала ответственность за эту чумную мартышку. Эй, если с ней что-то случится, мне свободы не видать!

Поэтому я выбежала за ней и тут же пожалела об этом.

Если внутри было страшно, то снаружи — творился настоящий ад. Буйство ветра и воды, смоляное небо, ужасный, пронизывающий холод, пробирающий до самого сердца.

Камена беспорядочно металась по палубе, кричала и устраивала панику. А наёмники слишком сильно были заняты борьбой со стихией, чтобы обращать внимание на истерики неразумной женщины.

— Камена! — ещё раз вскрикнула я.

Девушка обернулась, её глаза были большими и круглыми от ужаса. Она всё причитала:

— П-пощадите меня, великие боги, пощадите!

Я подлетела к ней, уклоняясь от солёных брызг и без зазрения совести отвесила девушке крепкую пощечину.

Она вскрикнула и повалилась спиной на пол, неловко барахтаясь.

— Ты! Как ты посмела?! — возопила Камена, немного приходя в себя.

— Отставить истерику! — грозно рыкнула я. Похоже, такие как она воспринимали лишь методы силы, так сказать.

Но когда я было решила, что с одной проблемой покончено, возникла другая… И имя ей: шторм.

Гигантская волна обрушилась на судно. Камена, которая лежала, отделалась солёным душем, а вот я… Вода сбила меня с ног и потащила за борт. Я кричала, отчаянно цепляясь за всё, что под руку попадалось, но войны просто не успели меня спасти.

Самое страшное, чего я боялась, свершилось.

Меня выкинуло в море. Заглотнув солёной воды, я мысленно проклинала мерзкую, тупую Камену и прощалась с жизнью.

Рассветные лучи скользили по воде. Я плыла, устало вцепившись в какой-то ящик, когда впереди возник долгожданный силуэт корабля. Не знаю, сколько я в воде… Наверное, несколько часов.

Продрогла вся, мне очень холодно и плохо. Хоть бы эти люди помогли и не оказались очередными пиратами.

— Помоги-ите-е! — слабо закричала я, привлекая внимание.

Корабль был очень большим, на его борту меня, очевидно, заметили и кто-то зычно приказал на общем языке доставить потерпевшую на борт.

Мне стало легче и, хотя слёзы жгли глаза, я, всё же, чувствовала непомерное счастье от своего счастливого спасения.

Ну, мне хотелось бы верить в то, что оно окажется счастливым…

С гигантского корабля спустили шлюпку с двумя рослыми матросами, которые и помогли мне забраться на борт, даже плед на плечи накинули. Я мелко дрожала от пережитого кошмара, но не забывала разглядывать спасителей.

Флаг корабля смогла различить лишь тогда, когда меня подняли на борт. Я… Не знаю, что это за флаг, какому королевству принадлежит?

Но явно не северному, что прилично разочаровало, хоть я и не подала виду. Отрадно, что они, хотя бы, свободно говорят на общем.

Один из моих спасителей выступил вперёд. Он был одет намного лучше, чем окружающие матросы и деловито (правда медленно) начал задавать вопросы:

— Кто вы? Откуда вы? Что с вами произошло?

У меня зуб на зуб не попадал, я отчаянно куталась в плед и едва могла разглядеть чужое лицо за спутанными волосами. Но я также понимала, что без ответов на эти вопросы, они не окажут мне даже элементарную помощь:

— Б-благородная л-леди. С Хейнаня. Шторм.

Как хорошо, что я смогла всё же выговорить слова на общем. Мужчина кивнул, негромко переговорил с подчиненными, после чего жестом пригласил служанку. Женщина аккуратно придержала меня и провела в сухую, уютную каюту.

Там, признаться честно, впервые за долгое время обо мне нормально позаботились. Мокрую одежду сняли и убрали в сторону, потом служанка растерла моё тело до такого состояния, что стало жарко и ломота в костях практически прошла!

Женщина подготовила мне тёплую ванну, ещё одну порцию растираний, после чего крепко закутала в тёплый безразмерный халат и принесла еду. Мясо! Обожаемое мясо!

Всё это вместе с горячи отваром.

— Пейте, госпожа, вам полезно, иначе — заболеете, — строго причитала добрая женщина. Я икала и тихо благодарила её.

Однако, всё равно заболела в ту же ночь. Проснулась от лихорадки, которая погружала моё сознание в подобие странного промежутка между сном и явью.

В этих полуснах я отчаянно металась, пытаясь спасти свою голову от клинка, молила о пощаде. Рядом ползали отвратительные змеи, кусали меня за ноги до крови, их яд — горячил вены.

Я бесконечно долго плакала, а потом слёз становилось так много, что я утопала в них и шла ко дну. Медленно, вода обрезала все звуки вокруг. Чем глубже я погружалась, тем темнее вокруг становилось и только жуткие чудовища наблюдали из всех закоулков, готовясь пожрать меня, как только я опущусь достаточно низко…

В бреду я закричала и сразу почувствовала облегчение: на лоб опустился холодный компресс.

— Тише, тише, леди — вы многое пережили, — шептал успокаивающий голос, что смутно походил на маму…

Я почти не помнила свою мать. Кем была эта женщина? Не думаю, что кем-то особенным.

В моей голове лишь обрывки: кто-то гладит по волосам, напевает колыбельную.

А потом тепло исчезло и этот нежный голос больше не звучал в ушах. Но я тосковала по нему так, как может тосковать лишь брошенное дитя.

И от этого плакать хотелось сильнее.

Я знала, что именно болезнь провоцирует все эти видения, но ничего не могла поделать. Обессиленная, я тихо хныкала в подушку.

Когда же… Когда же это закончится?

С этими мыслями я и заснула окончательно. Болезнь не оставляла меня двое суток, но на третьи, всё же, прошла, что сильно утешило Марту, мою служанку и по совместительству сиделку.