Как перестать быть миллионером (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 17

После такой отповеди Олеся вообще забыла, какие тайны собиралась открывать. Нутро просто взвилось от протеста — ведь она другая, ей всерьез достаток и стильный прикид чуть важнее умения поддержать разговор. Но не обязаны все думать, как зашоренная Лерка, не обязаны соответствовать ее образу и подобию! Олеся буквально закричала от обиды:

— Нет, вы только гляньте на нее! Сама монашка и других такими же видишь? Ты когда в последний раз на свидание ходила, большой эксперт в мужчинах?! И да, идеальных людей не бывает, представь себе, у всех свои недостатки. У тебя их нет, чтобы других судить? Или ты теперь решаешь, кто кому должен нравиться?!

Валерия охнула и отступила. До нее почти сразу дошла причина столько бурной реакции:

— Ой, у меня из головы вылетело, что ты с Ярославом встречалась… Прости, это было бестактно! И я вовсе не тебя имела в виду…

— Я слышала, кого ты имела в виду, дорогая подруженька, — спокойнее, но с той же злостью ответила Олеся и развернулась, уходя.

Лера, конечно, догнала, по плечу даже дружески хлопнула — этот хлопок дословно означал: «Ну, не дуйся, Олесенька! Если этот Ярослав тебе симпатичен — значит, он и мне симпатичен! Я просто его плохо разглядела! А второго придурка хотя бы можно из-за столика выгнать? Или тоже нет?.. А, ну ладно, пусть сидит. Пусть все подсаживаются и творят что угодно, лишь бы ты не дулась».

Валерия приготовилась выдержать любое продолжение мучительного банкета, однако после их возвращения атмосфера кардинально изменилась. Парни теперь приветливо улыбались, в том числе и друг другу, а Мир объяснил:

— Мы сначала на парковке на одно место претендовали, а потом в дверях на входе столкнулись, немного повздорили. Еще и знакомых своих за одним столиком застали — вот раздражение и полилось. Теперь-то поговорили спокойно, руки друг другу пожали. Ярослав-то, оказывается, нормальный парень — с первого взгляда и не скажешь!

Тот растянул губы. Руки они, конечно, не пожимали — не до такой же степени у них перемирие. Но подпел на той же ноте:

— Действительно, забудем неловкость. Девчонки, а зачем мы столько гренок заказали? Бросайте свои салаты, налетайте, а то я ощущаю себя глупо.

С этого момента Валерии не к чему было придраться — начался вполне адекватный разговор обо всем на свете. Ярослав даже объяснил, почему на свидании был вынужден покинуть Олесю: якобы получил какой-то ужасный звонок по работе и вышел из себя, требовал похода в кинотеатр — разумеется, если она будет настолько добра и даст ему второй шанс. Мирослава тоже не в чем было упрекнуть: ни единой наглости, ни единой двусмысленной реплики, говорил только об учебе и как ему хочется в своей профессии продвинуться. Особенно теперь, когда отец отошел от дел и нужно всеми силами доказывать, что Мир достоин носить славную фамилию Махалиных. К Лере обращался исключительно по имени-отчеству и пытался ничем не донимать.

Олеся же чувствовала другое и оставалась задумчивой. На этот раз она уминала гренки, а не налегала на алкоголь, и потому голову не теряла. Но устала считать количество несостыковок — или, наоборот, странных совпадений. И не могла определиться точно, что ей совпадения не померещились. Через полтора часа она уже подозревала, что у Мирослава действительно есть брат-близнец — уж сильно этот сдержанный и вежливый человек за столом стал отличаться от распутного балабола, не дававшего ни секунды на осознание. Или нет? Тогда надо смотреть еще внимательнее и думать еще усерднее. Вот бы посоветоваться с подругой… не кажется ли и ей, что эти двое меж собой похожи? Но после отповеди Олеся не смогла себя заставить признаться, что слишком легкомысленно поддалась ловкому соблазнителю. Ведь тогда получится, что Лерка в оценке была права!

Разошлись все в разном настроении: Ярослав — в приливе вдохновения, Мирослав — в приливе возбуждения, Олеся — в глубокой задумчивости, а Валерия посчитала вечер странным и приятным. Ну, в любом случае, запоминающимся. Она нормально реагирует на чужие недостатки, нет смысла ее больше обвинять в монашеском взгляде на жизнь!

Глава 10

У Мирослава от беспрецедентного воздержания наступило мозговое просветление: он начал видеть суть мироздания, но второстепенным вещам перестал уделять внимание. Оно и не нужно — зачем ему знать, насколько короткие юбки сейчас в моде? Это туманное озарение и привело к небольшому промаху — он исчерпывающе ответил на все вопросы преподавательницы, и только когда она начала в третий раз кричать, чтобы передал ей зачетку, запоздало догадался, что это была пересдача. Чертовщина какая-то, тьфу! Но как все-таки приятно смотреть вглубь, а не на поверхность:

— Валерия Андреевна, а у вас глаза серые.

— Я в курсе, Мирослав. Поздравляю с удачным закрытием сессии!

— …но грустные, — продолжил он, не расслышав. — А это знаете почему? От одиночества и непонимания, от невозможности разделить с кем-то внутреннюю тоску. Я по себе знаю. Можно я вас до дома подвезу?

— Ни в коем случае, Мирослав. Заберите уже зачетку. Желаю вам дальнейших успехов в учебе!

Больше он ничего говорить не стал. Банальные подкаты не работают, хоть заподкатывайся. К Валерии нужен иной подход, более деликатный и долговременный, а сил не осталось даже на короткие рывки. И теперь он понял свою ошибку — нельзя было уступать брату Олесю, с той дело продвигалось бы куда быстрее. Он было рванул сразу к той, но с трудом удержался — в таком состоянии ничего хорошего не выйдет: она не тот бастион, который требует усилий, а Мирослав теперь не та артиллерия, которая может продержаться без единого выстрела. Потому снова окажутся в постели, даже толком не поговорив. Если один раз можно списать на случайность, то рецидив перекроет все доступы к Валерии — и тогда ему вовек останется воевать на вторичных фронтах. К Олесе надо ехать, но только после того, как он отыщет способ привести их встречу к другому, не столь очевидному результату.

Мирослав не был глуп, потому однозначный вывод сделать сумел: отсутствие привычного образа жизни лишило его ясности мысли. А если привычный образ жизни пока вернуть невозможно, значит, надо избавиться от зависимости. Желательно, дешево.

К счастью, он нашел вообще бесплатный способ — целое сообщество людей, реально способное оказать ему настоящую помощь.

— Здравствуйте, меня зовут Мирослав, и я бабник! — произнес решительно, встав со стула и даже чуть выступив вперед.

Руководитель воскресной группы нахмурился, поправляя:

— Алкоголик.

— Нет, — Мирослав уверенно качнул головой. — Бабник.

— Но здесь общество анонимных алкоголиков! — непонятно на что разозлился руководитель.

— Да какая к чертям разница? Помогите мне! Я ведь жить спокойно не могу, мысли только об одном. Вы уж точно можете понять!

Остальные присутствующие начали переглядываться, а многие косились на него — кто с завистью, а кто с ненавистью, но точно не с пониманием. Мирослав-то думал, что достаточно записаться и прийти, но, видимо, еще следовало и своим притвориться. Лучше бы он был не так откровенен. Потому поник и спросил совсем другим тоном, в каждой ноте звучало отчаянье:

— Ладно, а где собираются анонимные бабники?

Бывшие и не очень алкоголики прониклись его видом, начали серьезно совещаться и подсказывать:

— В ночных клубах…

— На свингерских вечеринках…

— О, я вчера по главной ехал после полуночи — уверен, там вполне рыбное место…

— Счастливые… И чего им еще в жизни не хватает?

— Что-то даже выпить захотелось…

На последней фразе руководитель резко подлетел вверх и завопил, перебивая ответы:

— Вы деструктивный элемент, Мирослав! Или ведите себя как алкоголик, или не мешайте остальным!

Он был готов указать новичку на дверь, потому тот предпринял еще одну попытку, стараясь говорить спокойно и проникновенно, осознав адресованную ему просьбу:

— Хорошо, я переформулирую. Ребята, мне нужна серьезная помощь. Столько планов на будущее — выучиться, получить хорошую работу, жить достойно. И на какие-то усилия воли хватает, но увижу изгибы бутылки — и конец: кажется, что уже ничего важнее нет! И никакого будущего нет.