Как перестать быть миллионером (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 2

— Нет, он спятил, а не психанул! — не согласился Мирослав с формулировкой. — Это же надо было додуматься! И за что?! За единственное опоздание на этой неделе?!

— А, было еще кое-что, — припомнил Яр. — Похоже, нарисовалась его предыдущая жена. Ну та, которая из моделек. Бесится до сих пор, что после развода шиш с маслом получила по брачному договору, целый год у нее ушел на то, чтобы в реальность поверить. Могу провести параллели — до нас тоже только через год дойдет сегодняшняя новость, а некоторым из нас и пяти лет будет маловато…

— Ближе к делу! — поторопил младший.

Ярослав кивнул, возвращаясь к главному:

— И она в порыве нервного откровения заявила отцу, что изменяла ему с его сыном.

— Вот же крыса! — Мир снова подлетел на ноги. — Как ее там звали? Лазурита, Лазурина? Черт, никогда не мог выговорить ее идиотское имя!

— Крыса, — выбрал Ярослав. — Хоть и красотка. В связи с чем у меня к тебе вопрос — ты в отца адекватностью пошел? Причиндалы в штанах удержать не смог, и за это я безвинно пострадал?

— Я?! Да с чего ты взял, что это был я?

— Ну, методом исключения. Если нас всего двое, и я никаких интрижек с отцовскими женами не вел.

— И не я! — заорал Мирослав. — Клевета и наговор! Я даже имени ее толком не помню!

— Вот это как раз неудивительно. Мы оба знаем о твоей слабости к красивым женщинам.

Обвинение было очень обидным в текущем контексте… хотя и имело право на существование. Но Мирослав вернулся к центральной проблеме:

— Мы сейчас на одной стороне, брат! Так что давай потом выясним, кто из нас был неправее. В общем, что нам теперь делать?

Ярослав думал минуты две, но по окончании внутренних размышлений смог лишь развести руками:

— Жить на зарплату.

— Понятно, — шок уже раздавил Мирослава окончательно, потому и энергичная злость из тона исчезла. Тоже надолго погрузился во внутренний монолог, потом спросил нейтрально: — Ярик, братишка, а ты случайно не знаешь, какая у меня зарплата?

Вопрос был очень существенным, но Ярослав в ответ тяжело выдохнул:

— Я даже своей еще не успел поинтересоваться. Это без труда можно глянуть по переводам, но…

— Боишься? — сразу понял Мир.

— Как будто ты не боишься. Мне всего двадцать семь — жаль в таком возрасте умирать от инфаркта.

Мирославу тоже было жаль погибать от плохих новостей, особенно если учесть, что он двумя годами младше. Природа ведь должна соблюдать какой-то порядок. Но сейчас было очевидно одно — если отец уже выкинул деньги, то выхода нет. Или выход всегда есть, просто из глубины апатии нуждается в подсветке?

— Кто хоть тот счастливчик, который даже лотерейный билет не покупал, но получил все наше состояние?

— Без понятия, — ответил Ярослав, однако сосредоточился. — Я уловил только, что папка была о старых практиках на производстве. Некоторых студентов устраивали на оплачиваемую практику, потому платежные реквизиты указывались в шапке анкет.

Мирослав почувствовал оживление:

— За какой год практика?

— Позапрошлый, — Ярослав ощутил почти такой же прилив сил. — Не так уж много студентов здесь проходят практику, тем более — оплачиваемую. Но что мы будем делать, если найдем получателя?

— Там и разберемся!

Они и раньше были не особенно воинственны по отношению друг к другу, но это дело их сплотило как родных братьев — в смысле, напомнило, что они родные братья. Проникновение в кабинет, где хранились архивные папки, оказалось не таким сложным. Но именно там их ждало разочарование — документы или выкинули, или перенесли в другое место. Наверняка отец перед отбытием на Мальту распорядился. Но напрасно старик думал, что это конец, он просто усложнил начало. Потому что план, так все еще и не озвученный вслух, уже казался каким-то понятным и простым. Уж точно полегче, чем пробовать выжить на зарплату.

Через пять дней на противоположном конце города происходил совсем другой разговор и в другой обстановке, однако с некоторыми общими деталями.

Олеся трясла за плечо лучшую подругу, потому что та выглядела огретой пыльным мешком. Трясла в желании узнать еще подробности:

— Лерка, да очнись ты! Сколько, ты сказала?

Валерия уже несколько раз на этот вопрос отвечала, и с каждым разом получалось все тише:

— Больше восьми миллионов, — она нервно сглотнула. — Долларов. В рублевом эквиваленте. Банк конвертировал, потому что у меня не открыт валютный счет… Они очень за это извинялись… сотрудники банка.

— Да плевать на банк! Лерка, ты сама-то осознаешь, что теперь богата, как… блин, я не знаю, с кем сравнить! Как олигархша!

— Сомневаюсь, что есть такое слово, Олесь, — Валерия смотрела на свои руки и ждала, когда пальцы перестанут дрожать. — Единственное, что я понимаю, — это ошибка. Перевод анонимный, через какой-то международный электронный кошелек. И скоро ошибку заметят. Каждый может ошибиться.

— Каждый, — согласилась Олеся. — Но никто не ошибается на восемь миллионов долларов. Даже самые большие психи. Ты чего не радуешься-то, подруга? Хоть в ресторан давай сгоняем — отметим!

— А чему здесь радоваться? — Валерия уставилась на нее. — Что кто-то ошибся? Ты только представь, как тот человек в какой-нибудь Америке или Японии сейчас переживает, места себе не находит, бегает по банку или офису, пытаясь отозвать перевод?

— Очень ему сочувствую, — поморщилась Олеся. — А если не ошибка? Наследство или подарок от богатой тетушки! Я вот сейчас внимательнее смотрю — ты очень похожа на Анджелину Джоли, как я раньше не замечала?

Валерия покрутила светлую прядь со скепсисом. С Анджелиной Джоли, на ее вкус, у нее общим был только женский пол, а во всем остальном — полное расхождение: и глаза поменьше, и брови не такие изогнутые, и уж определенно не те же губы идеальной формы. Сероглазую невысокую блондинку со знаменитой актрисой невозможно перепутать даже в темноте. Парировала она аргументированно:

— Олесь, перестань. Но для твоего спокойствия я позвонила маме, и она успела составить мою родословную до седьмого поколения. В селе Новокукуево, где мама родилась, даже срочный совет собрали, на котором постановили, что никаких настолько состоятельных финансовых источников в их краях никогда не водилось. Дескать, земля слишком плодородная, рождает только тружеников, а не скотских эксплуататоров. А в селе Новонадоево, откуда папа родом, даже сотовую связь еще не провели. Сомневаюсь, что они там в курсе, кто такая Анджелина Джоли. Очнись, это просто ошибка!

— Даже если так! — подруга не сдавалась. — Снимай деньги! Пусть отзывают — то, что осталось. Хоть в ресторан сгоняем!

— Нет, — отрезала Валерия твердо. — Я не возьму из чужих денег ни копейки. Все жду, когда из банка перезвонят с новыми извинениями.

Олеся скривилась. Она и раньше догадывалась, что «новокукуевская труженица» не от мира сего, но не до такой же степени! Хотя говорить она пыталась спокойнее, чтобы каким-то образом подвести Леру к правильному решению:

— Допустим. А мама-то как восприняла?

— Сказала, чтобы я хотя бы ипотеку закрыла, — вздохнула Лера.

— Во! — Олеся задрала палец к потолку. — Впервые вижу, чтобы яблоко от яблони так далеко улетело.

— Ну какая ипотека? Представь, мне завтра позвонят и заявят, чтобы я вернула всю сумму!

— Ладно, уговорила, — Олеся изобразила, что временно смирилась. — Хотя бы отдельный счет открой — чтоб сохраннее лежало. Плюс проценты с такой суммы должны быть огромные. Проценты-то можно тратить, или тоже совесть не велит?

— Про проценты я подумаю, — обрадовалась Валерия дельной идее. — Тот человек, который ошибся, должно быть в полном стрессе сейчас, ему небольшие проценты сверху за шок не помешают, когда он объявится. На будущей неделе снова в отделение заскочу, проконсультируюсь по этому поводу. Надеюсь, на этот раз кассирша не будет заикаться при взгляде на сумму…

Вот! Даже кассирши в банке все понимают, а эта — никак!