Следуя за тенью (СИ) - Сергеева Ольга И.. Страница 78

Ида ждала, что на последней фразе голос поводыря все же дрогнет: требуется нечто большее, чем простое мужество, чтобы спокойно говорить о собственной казни или пытках, — но она ошибалась. Девушка подняла взгляд на Кайрена. В его глазах по-прежнему мерцали далекие звезды… Да, теперь по-настоящему далекие. Она не могла прочитать выражение на лице поводыря. Вдруг стало трудно дышать. Ида позволила себе ровно две секунды молчания прежде, чем произнести:

— Ты свободен.

Вот на этот раз выдержка изменила поводырю! Спокойствие в его взгляде разлетелось стеклянными осколками, за которыми проглянуло вполне человеческое изумление. Кайрен медленно покачал головой из стороны в сторону, даже не пытаясь скрыть собственного недоверия к словам дочери императора.

— Что, меня вот так просто отпустят? И Хотин смирится с тем, что не получит азрак назад?

Ида почувствовала, как ее руки сами собой сжимаются в кулаки. Что-то в словах мужчины разбудило в ней злость, чуть ли не яростнее и сильнее, чем все, что она испытывала раньше, даже когда он сознательно старался оскорбить ее!

— Не сомневайся! — она вскинула лицо навстречу взгляду Кайрена, словно бросая ему вызов. — Я заплатила достаточно, чтобы такая мелочь, как азрак, оказалась включена в стоимость покупки!

Глаза поводыря потемнели. Теперь в них тоже мерцал гнев.

— Скажи мне, во что тебе обошлась эта сделка, — он подошел ближе к Иде. Пока не прикасаясь, но словно самим своим ростом и шириной плеч стараясь надавить на нее. — Скажи, принцесса! Мне нужно знать, сколько я буду тебе должен! Я не откажусь — ты не думай. Но я и не из тех, кто принимает подачки…

— Уходи! — ярость плеснула темным ослепляющим пламенем. — Ты свободен! — Ида вскинула вверх руку, правую руку с раскрытой ладонью… И — заметив это жест — замерла. Но Кайрен тоже его заметил.

— Ну же, бей! — он повернул лицо так, будто подставляясь под пощечину, застывшую в воздухе. — Почему ты остановилась?! Ударь меня! Ты же этого хочешь, принцесса? Не подписать указ о казни, а самой, своими руками ударить, сделать мне так же больно, как я сделал тебе! — Кайрен вдруг шагнул вперед. Так быстро, что Ида не успела даже заметить его движения. Поводырь схватил ее за плечи, сжимая, впиваясь пальцами в ее кожу так, что наверняка останутся синяки, словно желая продемонстрировать, что такое та боль, о которой он говорил. — За все, что я тебе сделал: за то, что обманывал, с самого начала зная, что мне нужен азрак; за то, что предал тебя; за то, что спал с тобой!.. Тебе ведь от этого всего больнее?.. Ну же, ударь!

Ида зажмурилась: она не хотела смотреть в лицо, оказавшееся сейчас так близко от ее собственного. Кайрен встряхнул ее за плечи, не причиняя реального вреда, но будто стараясь продемонстрировать, напомнить ей о своей силе. Как будто она была в состоянии забыть… Она, кажется, помнила каждое из его прикосновений!

— Уходи…

Руки исчезли с ее плеч, оставив после себя едва заметную, словно тень воспоминания, боль. А еще вдруг ощущение пустоты. Ида прижала ладони к лицу, не решаясь открыть глаза и посмотреть вокруг. Если бы можно было так же просто и перестать слышать… Но она слышала — каждый из удаляющихся шагов, а потом тихий шорох двери, открывшейся и вновь закрывшейся за спиной ушедшего человека.

И снова только тишина. Настолько полная, что ушам, успевшим привыкнуть к крику, от нее становится почти больно.

Ида все-таки заставила себя опустить руки и глубоко вздохнула. Горло саднило… Неужели она действительно кричала настолько громко?

На террасе, куда выходили панорамные окна ее спальни, вдруг мелькнула человеческая тень. Ида, на мгновение даже перестав дышать, стремительно направилась к балконной двери. Барон Алье, конечно, мертв; все, кто мог бы еще попытаться причинить ей вред, задержаны, но все равно Ида сомневалась, что кто-то мог случайно оказаться возле покоев дочери императора!

Девушка резко распахнула дверь, не заботясь о том, чтобы двигаться бесшумно: сегодня у нее не было настроения прятаться или разгадывать тайны. Она, кажется, готова была увидеть кого угодно вплоть до очередного убийцы, под покровом ночи пробиравшегося к ней, но все равно остановилась в нерешительности, потому что возле высокого полукруглого окна террасы стоял инженер Раф. На звук открывшейся за его спиной двери мужчина повернулся, а, увидев, кто перед ним, тут же согнулся в низком поклоне.

— О, Ваше императорское высочество, простите, что побеспокоил вас! Так глупо с моей стороны получилось: генерал Хотин ведь предупреждал меня, что ваши покои по соседству, — инженер провел рукой по лбу и виновато улыбнулся. — Я тогда еще попытался возразить, но генерал сказал, что солдатам будет проще, если все спальни, которые нужно охранять, окажутся в одном крыле…

Ида слегка махнула рукой, останавливая поток извинений. Она лишь надеялась, что Раф вышел на террасу достаточно недавно, чтобы не слышать криков, раздававшихся из ее комнаты несколькими минутами раньше, а в остальном инженер ей ничуть не мешал. Она только еще раз окинула взглядом фигуру мужчины. Вчера, когда она видела его на альфа-шахте, он был тяжело ранен, едва мог сам дышать. Теперь же Раф выглядел значительно лучше: за его плечом небольшим рюкзаком еще висел портативный «лекарь», от которого к носу мужчины тянулись тонкие проводки, непрерывно подавая в легкие лекарства или какую-то специальную смесь вместо обычного воздуха. Но рот мужчины закрыт не был, позволяя ему свободно говорить.

— Как вы, инженер Раф? — спросила Ида.

— Уже намного лучше, Ваше императорское высочество! — мужчина улыбнулся. — Всего насколько часов под нормальным «лекарем», и я почти сам могу дышать. Врач сказал: еще через день я и вовсе не вспомню, что был ранен. И все это благодаря вам: если бы вы вчера не нашли меня на шахте и не указали генералу Хотину на это место, я бы намного дольше ждал, пока десантники до меня доберутся, — улыбка инженера вдруг дрогнула, стремительно потускнев. — Жаль только, моим ребятам помогать уже поздно.

Ида без объяснений поняла, что Раф говорит об инженерах, прилетевших вместе с ним на Эспенансо и погибших на шахте. Она потерла руками плечи. Из спальни, дверь в которую она не стала закрывать, на террасу лилось тепло, но вокруг была ночь — непроглядно-черная, ветреная, холодная и полная горьковатого запаха соли ночь Эспенансо. Впрочем, может быть, холодно ей было и не от этого.

— Вы не должны упрекать себя, господин инженер. В их смерти виноват только один человек. И это — Оуэн Вейд!

— Я знаю, — мужчина кивнул. — У меня за последние дни было достаточно времени, чтобы подумать и понять: я поступил так, как считал нужным, но в тот момент обстоятельства сложились таким образом, что любой мой выбор стоил бы мне сожалений впоследствии, — очевидно, Раф заметил недоумение на лице дочери императора, потому что поспешил объяснить. — У меня был выбор: рискнуть нашими жизнями и отыскать азрак или ничего не делать, дожидаясь прибытия генерала Хотина. Я выбрал риск, и мои ребята погибли. Если бы я выбрал бездействие, они, вероятно, сейчас были бы живы. Но я бы все равно сожалел о том, что подвел императора и не выполнил мой долг перед ним, — инженер вновь потер лоб, и Иде показалось, что он лишь усилием воли удерживается от того, чтобы не отвернуться, прячась от чересчур пристального взгляда наследной принцессы. Но мгновение спустя мужчина вновь сам посмотрел на нее. — Знаете, ваше императорское высочество, это только в книжках, которые все мы читаем в юности, говорится, что человеку приходится выбирать между долгом и зовом своего сердца. В действительности же мы гораздо чаще выбираем между долгом и долгом.

Ида до боли закусила губу, пытаясь справиться с предательской дрожью подбородка. Заговорив с Рафом, она надеялась, что этот человек, не глупый отнюдь, но всегда целиком сосредоточенный исключительно на своей работе, поможет ей отвлечься или даже вернуться мыслями к текущим проблемам, которые еще слишком далеки от завершения, чтобы можно было позволить себе о них забыть. Последнее, что ей сейчас требовалось, — это очередная порция мрачно-философских размышлений и напоминаний о том, чего она не сделала!