Миллион миров с тобой (ЛП) - Грэй Клаудия. Страница 7

— Что? Как? — У меня голова шла кругом. — Зачем вам понадобилось создавать устройство, способное на такое?

Тео присоединился к нам.

— Маргарет, это очень похоже на то, как работают Жар-Птицы. Помнишь резонансы в измерениях, о которых мы всегда говорим, от которых у тебя стекленеют глаза? Те дисбалансы, характерны для каждой вселенной. Жар-птица в основном... исследует этот дисбаланс, находит, где он должен быть, и берёт тебя с собой. Настрой Жар-птицу на атаку этого дисбаланса, а не на его обнаружение... — голос Тео затих, и он просто развел руками, как будто имитируя взрыв.

Пол, конечно, не мог позволить жесту положить конец научному объяснению.

— Остальное случится само. Коллапс измерений вырвется наружу в определённых рамках. Нет смысла говорить, сколько времени это займёт, потому что коллапс уничтожит даже время.

— Но Жар-птицы могут также увеличить асимметрию! — Сказал папа, закуривая. — В какой-то мере это было бы сложнее, но всё же мы могли бы это сделать. Конечно, для питания Жар-птицы может потребоваться усилитель...

— Да, он потребуется, — мамин ртутный разум был уже на несколько шагов впереди. — Но если бы мы могли увеличить силу Жар-птиц с помощью довольно простого устройства, своего рода стабилизатора, который мы могли бы построить в каждой вселенной, тогда мы могли бы увеличить асимметрию в каждой вселенной. Что бы сделать её гораздо более трудной для уничтожения Триадой. Мы могли бы замедлить работу Триады. Может быть, даже остановить их вообще.

Теперь это имело для меня больше смысла, у Жар-птиц был потенциал. Их сила могла разрушить мир или сохранить его навсегда. Бесконечное добро и бесконечное зло, заключенные в одном медальоне, который висел прямо над моим сердцем.

К этому моменту мама, папа и Тео были глубоко вовлечены в уравнения. Я так хотела украсть несколько минут уединения, чтобы поговорить с Полом. Ему нужно вспомнить, кто он такой, чтобы стряхнуть с себя меланхолию и фатализм, которые всё ещё преследовали его

Если он не сможет преодолеть это, можно считать я не спасла Пола. Я только собрала воедино части человека, сломанные безвозвратно. Даже мысль об этом вызывала у меня желание крепко обнять его, как будто я могла погрузиться в него так глубоко, что моя любовь могла запечатать всё трещины, исцелить его, сделать его целым.

Но, как я уже сказала, у меня были более насущные проблемы, чем моя личная жизнь. Как и остальная часть мультивселенной.

— Я должна решить эту проблему, — объявила я. — Разве нет?

Все остальные обменялись встревоженными взглядами. Я понимала, что все они независимо друг от друга пришли к выводу, что я должна подвергнуть себя опасности, но никто не хотел быть первым, кто скажет это.

— Дорогая, — ответил папа, — как бы мне это ни было неприятно, мы должны знать, на какие миры они нацелились. Наверняка. Уравнения Тео помогут, но единственный способ узнать, какие измерения находятся в наибольшей опасности, это проверить их.

— Я могу пойти, — голос Пола был хриплым. — Тео тоже. Или вы двое. Это не обязательно должна быть Маргарет.

— Это должна быть я, — настаивала я. Его покровительство тронуло меня, но я не могла позволить ему уйти от темы. Я была совершенным путешественником, что делало меня тем, кто мог проскользнуть в каждую вселенную легче всего. Тем, кто мог сохранять концентрацию и контроль во всем. Для любой другой поездки это могло быть не более чем вопросом удобства. Но для этого? Мы должны были действовать так мощно и быстро, как только могли. Это означало, что это должна быть я. Я повернулась к родителям. — Моя Жар-птица сможет выследить её, верно?

Тео был тем, кто сумел наконец ответить:

— Да. Ваши две Жар-птицы какое-то время были вместе, мы могли бы быстро напасть на её след.

— Сделайте это, — я протянула Жар-птицу Полу. Хотя он колебался, но он начал действовать.

Мама заговорила:

— Твой двойник не может разрушить вселенные, не убив себя. Но может... заложить фундамент. Подготовка каждого мира к возможному сотрудничеству или к самоубийственным миссиям других.

Если бы версии моих родителей и Ватта Конли из Главного офиса были готовы уничтожить все измерения, чтобы вернуть Джози, им бы и в голову не пришло просить одного человека из их собственного мира тоже умереть. На мгновение это поразило меня с головокружительной силой: буквально триллионы жизней были поставлены на карту, и я была единственным человеком, способным спасти их. Но я держалась.

— Подождите. Разве разрушение вселенной не должно вернуть её домой? Это же то, что Главный офис думает, что произойдёт с осколками души Джози.

Папа кивнул. Он выглядел так, словно постарел на пять лет за один час.

— Возможно, это и случилось бы с идеальным путешественником, с тобой или Джози из Главного офиса, но не с другой версией тебя или с кем-то ещё, пытающимся уничтожить вселенную с помощью Жар-птицы. Это разрушение имеет последствия. Оно разрушает цепи. Как будто... вы освобождаете корабль от якоря, но единственный способ сделать это — взяться за этот якорь самостоятельно. Пока корабль плывет свободно, якорь тащит вас на дно океана. Идеальный путешественник смог бы преодолеть это с помощью Жар-птицы. Но с любым другим было бы покончено.

Как бы ни нервничали мои родители, я почувствовала себя немного увереннее. Возможно, это должно было смутить меня, тот факт, что я могла бы справиться с идеей смерти целой вселенной, если бы знала, что могу убежать. Но путешествие между измерениями и так сопряжено с немалой опасностью, любая защита заставляла меня чувствовать себя в большей безопасности. Поэтому я позволила родителям показать мне, как использовать Жар-птицу для стабилизации вселенной. Я отказывалась учиться уничтожать их, потому что никогда не собиралась этого делать. Пол оставался рядом, серьёзный и спокойный, по-прежнему не глядя мне в лицо.

Тео был первым, кто поднял вопрос, который я не рассматривала.

— Ты вообще сможешь следить за ней?

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я.

— Если она не в своём измерении, то она уже занимает её версию в другом мире. Могут ли два человека прыгнуть в одного хозяина? — он пожал плечами. — Серьёзно, я понятия не имею.

Мама поморщилась.

— Я знала, что нужно было провести моделирование.

В этом не было ничего особенного. Либо я смогу это сделать, либо нет, а если смогу, то буду главной, потому что я идеальный путешественник, а не Ведьма. И тут мне в голову пришла ужасная мысль.

— Мы бы не срослись, правда?

Сразу, все четыре из них сказали:

— Нет, — папа услужливо добавил. — Разные резонансы, несмотря ни на что. Как масло и вода, дорогая.

Хорошо. Я могла представить злобу Ведьмы, покрывающую меня, как нефтяное пятно, вязкое и чёрное. Это лучше, чем носить его внутри себя.

— Ребята, помните, что я говорила вам о Кембриджской вселенной?

Это заняло у них минуту. Я не винила их. Историю моей последней погони по измерениям я рассказала в спешке, когда кровь ещё хлестала из руки Пола. Пол поморщился при упоминании этого места, потому что это был мир, где он повредил мне руку в автомобильной аварии, которая разлучила нас. Но самым важным аспектом Кембриджской вселенной было нечто совершенно иное.

— Наши коллеги работают над общением сквозь измерения, — сказала мама. — Ты сказала им связаться с нами. Что означает, что мы готовы вернуться к этому вопросу.

— Мы думали об этом с самого начала, — задумчиво произнёс папа, потирая подбородок, что означало, что он либо глубоко задумался, либо слушает Rubber Soul.

— Если бы вы могли дать им знать, что должно произойти, и присмотреть за Триадой, это дало бы им шанс, — я посмотрела на свою порванную, окровавленную одежду и, как ни странно, почувствовала, что должна переодеться перед уходом. Когда я вернусь домой после всего этого и моё тело снова станет видимым, высохнет ли кровь? Или она будет всё ещё влажная на моей коже, доказательством того, как мои руки ранили Пола?