Что мужчины думают о сексе - Мэйсон Марк. Страница 23

Подождите.

Мы с Джулией можем снова заняться сексом ночью. То, как она терлась носом о мою шею, делало ее намерения достаточно ясными. Так кто сказал, что новое место начинается не на Л? Я действительно смогу ночью догнать Тима, еще до нашего отъезда. Не то чтобы я хотел воспользоваться Амстердамом; моим стимулом была радость, которую я получу, заткнув его вечное подзуживание, что не смогу этим воспользоваться.

- Я… вернусь… через… минуту… - сказал я Джулии, перемежая слова поцелуями.

В туалете я первым делом позвонил Тиму. Его мобильник был отключен, и я набрал его домашний номер.

Пришлось говорить с автоответчиком.

- Тим, это Роб… возьми трубку… Я знаю, ты дома… Тим, ты бы взял трубку… - Маленький говнюк. - Брось, хватит валять дурака, возьми трубку. - Даже если он спал, то теперь он наверняка проснулся. - Тим, я знаю, что ты дома. Если не возьмешь трубку, то окажешься трусом, саботирующим Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом.

Это его задело.

- Ладно, я здесь.

- Хорошо. Так вот: я сделал это.

- О-о-о, вот так сюрприз. А я-то думал, ты звонишь, чтобы сказать, что твоя попытка сорвалась и ты потерпел постыдное поражение.

- Рад, что ты так легко это воспринял.

- Не особенно выпендривайся, Роб. В конце концов, ты справился только с К. И если потрудишься разобрать по буквам слово «Клара», то обнаружишь, что по-прежнему на букву отстаешь от меня.

И, следовательно, по-прежнему не имеешь права завтра - или уже сегодня? - воспользоваться в качестве следующего шага пунктом нашего назначения.

- Да, собственно, по этому поводу я и звоню. Тим замолк, линия тихонько потрескивала, пока он усваивал сказанное.

- Насчет Л. Давай разберемся с Л. Сейчас. По-прежнему никакого ответа. Он явно боролся с ужасом, поняв, что правила никак не запрещают делать две буквы в одну ночь.

Наконец Тим заговорил.

- Хорошо. Предлагай.

Мне пришла в голову лишь одна мысль: «лежанка» или «Лондон» - слишком легко. Мне следовало предложить что-то более радикальное, но я сомневался, что мое предложение получит одобрение. Скрестив пальцы, я рискнул:

- «Лило».

- Что?

- «Лило». - Элен купила надувной матрац с таким названием. Она держит его в шкафу в ванной - для подруг, когда они остаются на ночь… Мое красноречие иссякло, когда я понял, что надежды нет. Все у меня дома было слишком простым.

- Пора выдвигать серьезные предложения, тебе не кажется? Например, «лепрозорий».

- Ха, блин, ха.

- А на люстре?

- Там будет трудно спрятаться в тень, тебе не кажется?

- Ладно, тогда предлагай ты.

Как назло, я ничего предложить не мог.

- Придумал! - сказал Тим. - «Лифт».

Я обдумал его предложение. Лифты в центре Лондона довольно обычная вещь, хотя непонятно, как мы с Джулией проникнем в один из домов с лифтом ночью. Но, по крайней мере, это не на улице. И поскольку сам я не смог придумать ничего лучше, я решил согласиться.

- Ладно, идет.

- Хорошо, встретимся в аэропорту. После твоей неудачи. И прежде чем я успел ответить, он положил трубку.

Вернувшись в кинозал, я прочесал в памяти все места, где может быть лифт и где открыто рано утром в субботу. Конечно, отели. Никто не остановит нас у конторки. Но как мне объяснить это Джулии? Нет, это должен быть дом, и я смогу сочинить приличную легенду, почему мне так хочется его посетить…

Придумал!

- Не хочешь на ночь пойти ко мне? - шепнул я Джулии.

- Я ждала, когда ты спросишь, - улыбнулась она. - Давай, пошли сейчас. Никакого смысла досматривать.

Когда мы шли через Лестер-сквер, прикидывая, где лучше поймать такси, я сунул руку в карман брюк и замер.

- Черт!

- Что случилось?

- Я оставил на работе ключи. - Чтобы придать правдивость этой части пьесы, я вспомнил отчаяние, возникающее при виде Грега, озирающего бар. - Вот идиот! Придется заехать туда.

- Это не важно, - сказала Джулия. - Ведь твоя контора не так далеко?

- Да, всего в пяти минутах ходьбы. И если подумать, оттуда я смогу вызвать по телефону такси, так что до дому мы, может быть, доберемся даже быстрее.

- Ну и прекрасно. Пошли.

Мы прошли по Черинг-Кросс-роуд и вскоре оказались у запертых дверей моей конторы. Засунув в щель карточку, чтобы зайти в пустынный вестибюль, я предпринял кое-что, чтобы верно рассчитать время. Легкие поцелуйчики в ожидании лифта перейдут в страстные поцелуи, когда мы будем поднимались в нем, и, импульсивно нажав кнопку «стоп», я скажу: «Нет, не могу ждать до дома, давай прямо сейчас». Если это не покажется Джулии странностью, уже проявившейся в кино. Но все равно, желание сделать это немедленно было почти неодолимым. С исходной точки, где я находился всего четыре часа назад, я приближусь к Тиму почти вплотную.

Если у меня получится, он получит по носу. Если нет, его злорадное «не сможешь воспользоваться Амстердамом» еще как аукнется: раньше это раздражало, а теперь это будет просто невыносимо.

Время на легкие поцелуйчики было сокращено до нуля, потому что оба лифта стояли на первом этаже с открытыми дверями. К счастью, наша контора на одиннадцатом этаже, и это давало нам достаточно времени, чтобы включить коробку передач страсти на максимальную скорость. Джулия была рада моей инициативе, и я, наклонив голову, чтобы поцеловать ее в шею, взглянул на маленький красный указатель. Он сообщил, что мы проезжаем восьмой этаж. В возбуждении я протянул руку к кнопкам, предвкушая трепет не только от нового секса с Джулией, но и от возможности срезать Тима в аэропорту. Я уже собрался нажать кнопку «стоп»…

Которой не оказалось. БЛИН! Только теперь до меня дошло, что в настоящих лифтах не бывает такой кнопки. Они бывают только в кино. Ганнибал Лектер воспользовался ею в «Молчании ягнят». Но их никогда не делают в лифтах, которыми, в отличие от вымышленных персонажей, пользуемся мы с вами. Зачем? Что может вызвать у вас желание остановиться между этажами? При проектировании современного административного здания учитывается множество факторов, но среди них нет Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом.

Лифт доехал до одиннадцатого этажа и с выразительным жужжанием раздвинул двери. Джулия вырвалась из моего захвата и вышла. Сдерживаясь, чтобы не заорать, я последовал за ней.

- Ты подожди здесь, я буду через минуту.

По коридору я прошел в наш темный офис, убедился, что закрыл за собой дверь, прошел в самый дальний угол, снял пиджак, сложил его, приложил ко рту и, уверенный, что никто ничего не услышит, разразился рыданиями - в настоящем, неподдельном горе.

Выполнив эту формальность, я сел в кресло и включил настольную лампу. Черт возьми, что же теперь делать? Лифт доставит нас назад к проходной, и я не смогу его остановить. Двери откроются, и все проходящие мимо застекленного вестибюля смогут заглянуть в лифт. Джулия, может быть, любит приключения, но она не эксгибиционистка (а даже если да, то я не эксгибиционист). Я задумался, нельзя ли как-то заклинить открытые двери на одиннадцатом этаже? Мои глаза забегали по помещению, выискивая что-нибудь длинное, пока я не понял, что так и не объяснил Джулии, почему настаиваю на сексе именно в этом месте.

Спонтанная остановка лифта - это да, это понятно, но просить подождать, пока я засуну между дверей швабру, - это может показаться странноватым и нездоровым.

И тут, уставившись на приклеенный к моему монитору отксеренный список номеров, я придумал. Ответом на мои молитвы мог оказаться - всего лишь мог - Тревор.

Тревор - это наш ночной сторож. Иногда мы видим его в пабе, когда выпиваем после работы, а он перед работой. Ему тридцать восемь лет, он ездит на «форде-кортине», на одном запястье у него вытатуирован гребень Вест-Хэм, а на другом - физиономия Бобби Мура. Впрочем, важнее всего то, что за пинту пива Тревор сделает что угодно, почти.

Я позвонил в аппаратную. Звонков через десять (я подумал, не смотрит ли он один из тех видеофильмов, что часто предлагает мне взять напрокат) Тревор взял трубку.