Долг чести (СИ) - Романова Злата. Страница 48

Бьянка шмыгнула носом, принимая его объяснения.

— Ладно, — сказала она. — Тебе понравился цвет?

Она решила сделать детскую белой, но с синими элементами декора.

— Да, — сказал он. — Ми… То есть, оригинально. Я думал, детские делают голубыми или розовыми. Хотя, в одном фильме ужасов была желтая. Жуткий цвет.

Бьянка расслабилась, позволяя ему обнять себя, и прижалась щекой к его плечу.

— А тематика? — спросила она.

Он напрягся, явно вспоминая, и она едва сдержала хихиканье.

— Слоны? — неуверенно спросил Викензо.

— Да. Они мне понравились больше мишек.

— Мишки — это банально, — согласился он.

— А какое имя мы напишем над кроваткой? — прикусив губу, задала она самый главный вопрос.

Это заставило его всерьез задуматься.

— Я еще не думал об имени. Как мы его назовем?

— Мне нравится Анджело, — воодушевленно сказала Бьянка.

Викензо посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Что? — возмутилась она.

— Тебе не кажется, что оно какое-то немужественное?

— Нет, не кажется. Прекрасное имя для прекрасного ангелочка.

— Ангелочком он будет только первые пару лет, — насмешливо фыркнул он. — Для будущего Дона мафии это имя не подходит.

— Мой сыночек не будет Доном, — отрезала Бьянка. — Он может не захотеть такой жизни. Возможно, Анджело станет доктором или архитектором, а может и простым официантом. Это будет его выбор, а не твой.

— У членов нашей семьи нет выбора, Бьянка. Тебе ли не знать.

В воздухе повисла гнетущая тишина. На Бьянку обрушилось осознание неизбежности. Сколько бы она не игнорировала действительность, факт того, что ее муж — Дон мафии, никуда не исчезнет. И ее сына ждет такая же судьба.

— Думаю, пока еще рано говорить об именах, — сказала она, отстраняясь от него. — Я устала. Приму душ и лягу спать.

Викензо не стал ее останавливать, когда она направилась в ванную. И уверять ее, что выбор у них есть, тоже не стал. Он никогда не перестанет быть тем, кем является, потому что ему этого и не хочется.

На следующей неделе они отпраздновали семнадцатилетие Вивианы. Так как Викензо повысил меры безопасности, на праздник пригласили только трех ее подруг из Фамильи и отпраздновали в кругу семьи. Вивиана никак не показала своего недовольства, но Бьянка знала, что она хотела бы большую вечеринку. После того, как ее подруг развезли по домам, а Тео уехал, они остались втроем в гостиной. Виви сидела рядом с братом, прижавшись головой к его плечу.

— Тебе понравился подарок? — спросил Викензо, и она улыбнулась, кивая головой.

— Лучший подарок на свете! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — Спасибо, Энзо!

Она изо всех сил стиснула его своими тонкими руками и Викензо рассмеялся.

— Ну, хватит, — сказал он. — Мне мои кости нужны целыми.

Виви была очень творческим человеком и кроме танцев, еще и рисовала. Викензо подарил ей индивидуальные занятия у перспективного молодого художника, имя которого прогремело в Нью-Йорке год назад. Бьянка не раз слышала, как Виви восхищалась его работами. Наверное, Викензо выложил целое состояние за согласие этого художника давать частные уроки. Бьянка слышала, что тот очень самовлюбленный и претенциозный тип.

— На твое восемнадцатилетие мы устроим грандиозный прием, — пообещал ей Викензо. — Я даже позволю тебе самой все организовать.

— Правда!? — неверяще спросила Вивиана. — А если я захочу бал-маскарад?

— Он у тебя будет, — усмехнулся мужчина.

Вивиана снова крепко стиснула его в объятиях, визжа от радости.

Бьянка смотрела на них и понимала, что Викензо не стоило беспокоиться о том, каким отцом он станет. Она в нем не сомневалась ни на минуту. Он был замечательным.

Глава 39

Тео стал образцовым братом и Консильери. Люди Викензо следили за ним круглосуточно, но он прекратил всю свою подозрительную деятельность и перестал пропадать в неизвестном направлении, избавляясь от хвоста. Вместе с тем, нападения на членов Фамильи тоже прекратились и, это наводило на определенные мысли, однако, Викензо не спешил с выводами. Прошло всего четыре недели. Зная Тео, он мог затаиться на месяцы. Терпение, которым природа обделила Викензо, досталась его брату сполна. Дон не снял слежку, решив не упускать из виду ни одну деталь, но почувствовал небольшое облегчение.

В то же время, его беспокоило намерение Джино жениться на сестре умершего Капитана и усыновить его сына. До свадьбы оставалась всего неделя. Викензо не хотел, чтобы это произошло, но Джино не мог пока исчезнуть, не навредив самочувствию беременной Бьянки, которой были противопоказаны такие потрясения.

— Смотри, — сказала Бьянка одним утром, становясь боком и выпячивая свой маленький животик. — Он растет, тебе не кажется?

За последний месяц у них было столько секса, что она уже не стеснялась своего обнаженного тела. Викензо уже трахнул ее, когда она проснулась, медленно разогревая пальцами и толкаясь в ее влажную киску сзади, пока она сонно потягивалась, издавая короткие стоны, но видя ее после душа, со сбегющими по идеальной молочной коже капельками воды, не мог устоять от искушения сделать это снова.

— Что ты делаешь? — недоуменно нахмурилась его глупышка, когда он начал стягивать с себя только что надетый пиджак и расстегивать рубашку под ним.

— Замри, — приказал он, глядя на нее в зеркало.

Бьянка стояла в гардеробной перед зеркалом во весь рост, обернув вокруг бедер полотенце и гладя свой живот, который, по ее мнению, рос слишком медленно. Девушка послушно застыла, смотря, как он раздевается и начиная дышать быстрее, отчего ее полная грудь вздымалась, а идеальные розовые соски затвердели, моля о его рте на них.

Викензо избавился от одежды, бросив ее кучей на пол, и подошел к ней, отбрасывая в сторону полотенце с ее тела и прижимаясь твердым членом к ее идеальной попке. Бьянка вздрогнула и выгнулась, прижимаясь ближе. Викензо обхватил ее за талию, заводясь еще больше от вида своих грубых смуглых рук на ее нежном теле с белоснежной кожей. Контраст был потрясающим и его член болезненно заныл, выделяя капли предсемени на багровой головке. Мужчина медленно провел руками по ее торсу вверх, обхватывая округлые полушария грудей и щипая чувствительные соски, отчего Бьянка захныкала, цепляясь пальцами за его предплечья.

— Руки на зеркало, — приказал он и она тут же послушалась.

Он видел, как расширились ее зрачки в зеркале и как приоткрылся пухлый ротик в бесшумном выдохе, пока продолжал щипать и поглаживать твердые ягодки, кокетливо выглядывающие из-под его пальцев, словно спелые вишенки, которые ему не терпелось взять в рот.

Бьянка тоже не могла оторвать глаз, продолжая тихо скулить и требовательно ерзать попкой по его члену, в надежде заполучить его внутрь себя.

— Пожалуйста, Викензо! — застонала она.

Он развел ее ноги коленом и, опустив одну из рук, окунул пальцы в сочащуюся влагу, смазывая их, прежде чем войти двумя пальцами в тесную дырочку. Сколько бы он не трахал Бьянку, она оставалась все такой же тугой, идеально выдаивая его член.

Его маленькая женушка дернулась, когда он согнул пальцы внутри нее, потирая там, где ей было нужно, чтобы превратиться в извивающуюся от страсти, нимфоманку, умоляющую о его члене. Викензо не отводил взгляда от зеркала, глядя, как завороженный, на ее выпяченную грудь, которая выглядывала из-под его руки, обхватившей ее поперек туловища, потирая по очереди покрасневшие соски. На ее мокрые складочки, между которыми трудились пальцы другой его руки, с громкими хлюпающими звуками, на искаженное от возбуждения лицо с широко распахнутыми эльфийскими глазами. Она была похожа на крохотную нежную фею, которую силой удерживал дикарь, вдвое больше нее. Извивалась на его пальцах, словно хотела высвободиться, хотя ее стоны и запах возбуждения, витающий в комнате, говорили об обратном.

Чувствуя, что просто кончит от одного только созерцания этой картины, Викензо вытащил из нее пальцы, и выгнул ее таким образом, чтобы ее попка прижималась к нему вплотную, а грудь упиралась в зеркало.