Долг чести (СИ) - Романова Злата. Страница 6

Глава 5

Викензо никогда не отказывал себе в женском внимании, но это было связано скорее с желанием сбросить напряжение. Занимаясь сексом, он просто выполнял физиологическую функцию, которая была необходима его телу. Конечно, он наслаждался им. Получал удовольствие от ласк, которыми они обменивались с партнершей, но стоило оргазму утихнуть, как его ничто не держало рядом. Викензо не хотелось общения. Женщины не интересовали его вне постели, не вызывали у него эмоций, не заставляли его думать о них. Ни одна, кроме Марии. И он ненавидел это.

До своего брака он вел довольно разгульный образ жизни, наслаждался в полной мере женским вниманием и не отказывал себе в развлечениях, если они не мешали его обязанностям. О его браке с Марией отец договорился, когда Викензо было шестнадцать, а ей двенадцать лет. В этом не было ничего странного, ведь все браки в семьях высших чинов заключались согласно единственному критерию — взаимной выгоде. Викензо не имел ничего против. Настоящей неожиданностью оказалось то, что он по уши влюбился в свою невесту после того, как увидел ее спустя годы, в день их официальной помолвки, когда девушке исполнилось семнадцать лет.

Мария была очаровательна. Высокая и стройная, с каштановыми волосами и большими зелеными глазами, смотревшими на мир сквозь розовые очки. Девушка оказалась очень застенчивой и робкой, стеснялась хоть слово сказать в его присутствии и, хотя обычно его такие тихони только раздражали, при одном взгляде на Марию в груди Викензо что-то сжималось. К тому времени, как ей исполнилось восемнадцать и они смогли пожениться, он был полностью покорен и влюблен в нее.

Их брак был счастливым. Мария раскрепостилась с его помощью, стала более общительной с другими людьми и помогала заботиться о его малышке-сестре Вивиане, мать которой — вторая жена его отца — умерла вскоре после родов. Вся его семья, даже прислуга, полюбила ее, кроме отца, который в принципе не любил никого, кроме себя. Конечно, ее излишняя религиозность на грани фанатизма приводила к проблемам в их отношениях из-за его криминального образа жизни, но Викензо научился обходить острые углы и успокаивать свою жену ложными обещаниями. Мария настаивала, что они должны бросить все и уехать, пока Бог не покарал их. Викензо лгал ей, что не занимается ничем противозаконным и их бизнес давно стал легальным. Слишком поздно он понял, что их жизнь была не такой безоблачной, как ему казалось. Мария вырвала сердце из его груди, сделав его из самого счастливого человека в мире отчаявшимся куском плоти, потерявшим смысл жизни. Только плач Вивианы остановил его в тот день от намерения пустить себе пулю в голову. К счастью, он успел перехватить ее прежде, чем она, испуганная звуками выстрелов в доме, ворвалась в их с Марией спальню и увидела, что он натворил.

С того дня Викензо больше не испытывал чувств по отношению к другим женщинам. Только похоть, которая никогда не перерастала в настоящий интерес. До появления крошки-повара Бьянки Марино.

Прием по случаю их помолвки был организован в его особняке на Манхеттене, где Викензо жил большую часть года. Это было официальное событие, на которое были приглашены не только члены Фамильи, но также их деловые и политические партнеры. Он распорядился, чтобы Бьянку привезли пораньше, ведь им предстояло вместе встречать гостей.

Когда она вошла в комнату, в сопровождении своей тети и брата, у мужчины на миг перехватило дыхание. Что в ней было такого, что заставляло его реагировать на нее таким образом? Он все еще не мог понять. Бьянка была прекрасна в платье, облегающем ее роскошные изгибы, с украшениями, которые он лично выбирал, на шее и в ушах, и, с его обручальным кольцом на пальце. А также, напугана до смерти, судя по взгляду, мечущемуся по огромному залу для приемов.

Викензо подошел к ним, здороваясь, на что Стелла только пренебрежительно фыркнула и отвернулась, а Джино расплылся в подобострастной улыбке. Бьянка стояла, замерев, словно каменное изваяние, опустив глаза в пол и часто дыша, словно находилась в ужасе. Если она будет вести себя так весь вечер, это будет полный провал.

— Бьянка, могу я с тобой поговорить? — спросил он.

Она отшатнулась, наконец, подняв на него свои испуганные глазищи.

— Ни в коем случае! — ответила за нее Стелла.

Викензо сжал зубы, чтобы не нагрубить.

— Мы быстро, — сказал он, хватая свою невесту за руку и тяня ее в сторону двери, ведущую на балкон.

К счастью, она не стала упираться. Выведя девушку наружу, он закрыл за собой стеклянные двери и прислонился спиной к перилам. Бьянка отошла от него на максимально далекое расстояние, которое позволяло площадь балкона.

— Ты дрожишь и не смотришь на меня. Так не пойдет, Бьянка, — раздраженно сказал он. — Мы весь вечер будем принимать поздравления по случаю помолвки. Ты хочешь, чтобы люди говорили, что я запугал тебя до смерти?

— Я ничего не могу с собой поделать, — прошептала она, смотря ему за спину.

Викензо медленно приблизился к ней, остановившись на расстоянии вытянутой руки, и осторожно, будто приручал дикого зверька, протянул руку, приподнимая пальцами опущенный подбородок и заставляя ее смотреть на себя.

— Я ничего тебе не сделаю, Бьянка, — убедительно сказал он. — Пожалуйста, попытайся взять себя в руки. И смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь.

Она кивнула и облизала пухлые губы. Дьявол! Всего одно невинное действие и он уже думает только о том, как будет сминать эти губки в поцелуе.

Викензо убрал руку и быстро отстранился.

— Для того, чтобы ты привыкла ко мне, следующие десять минут мы проведем здесь, наедине, — прочистив горло, заявил он.

Ее глаза испуганно расширились, но к счастью для себя, она согласно кивнула.

— Работай языком, Бьянка, — злой и на себя, и на нее, рявкнул он. — Ты же не немая!

Эта девчонка совершенно лишала его терпения. Как они смогут прийти хоть к чему-нибудь, если его бросало из крайности в крайность, а она только и могла, что испуганно дрожать рядом с ним?

Бьянку била привычная дрожь от присутствия Дона, но после первых пяти минут на балконе, наедине с ним, девушка начала успокаиваться. Дон Гвидиче не делал попыток прикоснуться к ней. Он стоял, опираясь бедрами о перила, и молча смотрел на нее. Прямо, даже не скрывая того, что рассматривает ее, как червя под микроскопом. От этого взгляда ей становилось не по себе.

— Со мной что-то не так? — наконец, не выдержав напряжения, спросила она.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Вы пялитесь на меня, — пояснила девушка.

— Нет, ты прекрасно выглядишь Бьянка, — ответил он. — И можешь обращаться ко мне без формальностей. Я твой жених. Люди сочтут твое поведение странным.

— Я постараюсь, — сказала она.

Он сделал шаг вперед и протянул ей руку. Бьянка не могла заставить себя прикоснуться к нему и непроизвольно отшатнулась.

— Так не годится, Бьянка, — разочарованно сказал он. — Дай мне свою руку.

Когда она все же подала ему ладонь, он резко притянул ее к себе, ложа вторую руку ей на талию.

— Расслабься. На приеме мы будем танцевать. Ты должна прекратить шарахаться от меня.

Она ничего не могла поделать с реакцией своего тела. Глубоко вдохнув, девушка подняла голову, чтобы посмотреть Дону в лицо, и, случайно задев кончиком носа его густую, и довольно длинную, бороду, удивленно округлила глаза. А Дон, неожиданно, расплылся в улыбке, совершенно преобразившей его суровое лицо, делая его более человечным, что только усилило ее растерянность.

— Ты умеешь танцевать, Бьянка? — спросил он, глядя на нее мягким взглядом, которого она никогда у него не замечала.

Девушка нехотя кивнула. Вивиана научила ее. Она брала частные уроки и практиковалась вместе с Бьянкой, когда у нее выдавалось свободное время.

— Прекрасно, — сказал Дон. — Я тебя сейчас отпущу. Однако, когда мы окажемся в окружении гостей, я ожидаю, что ты перестанешь дергаться из-за моего присутствия и спокойно выдержишь несколько танцев перед ужином. Сможешь?