Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина. Страница 52

— Моя, — меня снова опустили вниз, впиваясь в губы поцелуем. Мир темнел на глазах. Я пыталась понять, меня так сильно любят или так страстно ненавидят… Опьяняющая ненависть заставляла дрожать, а я застыла, пытаясь вдохнуть или выдохнуть. Беззвучный крик застыл на моих губах. Меня сжали так, что я едва не сломалась пополам.

— Молчать! – приказали мне, пока я все еще судорожно ловила губами воздух. – Это приказ!

Я сначала не поняла, а потом посмотрела на бледное лицо. Вишневые глаза горели зловещим светом в удушающем фиолетовом сумраке.

Я почувствовала на своей шее руку, которая до боли сжимает мое горло, а на губах такой поцелуй, который впору оставлять на месте убийства, как улику.

— Я же просил остановить меня, — послышался ледяной голос. Я попыталась вырваться, но меня держали крепко, глядя на меня мертвым взглядом светящихся глаз. Мое лицо повернули в свою сторону.

— Если ты думаешь, что я тебя отпущу, ты ошибаешься, — я не узнавала его голос.

— Что ты делаешь? – прошептала я, глядя ему в глаза и чувствуя, как дрожат мои губы, которые только что целовали. – Мне больно…

— Мне плевать, больно тебе или нет! — произнес Оберон, а я пыталась понять, что произошло. Я дернулась, пытаясь вырваться. Сердце бешено колотилось, а я цеплялась за бортик, отчаянно скользя пальцами. Мне удалось вырваться и по скользким ступеням из кровавой ванны.

Я повисла на ручке двери, пытаясь открыть ее.

— Куда собралась? – послышался надменный и незнакомый голос позади меня. Я обернулась, не узнавая его. Что произошло? Что изменилось? Фиолетовый сумрак расползался по комнате, цветы умирали один за другим, превращаясь в гербарий, а светлячки казались глазами неведомых чудовищ, которые смотрели из темных углов.

Но главное чудовище стояло передо мной. Бледное лицо с заострившимися чертами лица, со светящимися бледным светом глазами, обнаженное и прекрасное, как бог, смотрело на меня так, что мне было страшно.

— Я не позволял тебе уйти, — процедил Оберон, пока я пыталась открыть дверь.

— Оберон, — прошептала я, пытаясь погладить его по щеке, но мою руку схватили, а его словно передернуло от моего прикосновения.

— Еще раз так сделаешь, пожалеешь, — произнес он, а мое сердце оборвалось, когда мой подбородок больно сжали, разворачивая лицо к себе. Что с ним случилось? – Помни, с кем ты разговариваешь.

Так, это что-то новенькое! Я дернулась ручку пытаясь выскользнуть в комнату. Схватив простыню с кровати и прижав ее к груди, я попыталась выбежать из комнаты. Но передо мной возник полностью одетый силуэт.

— Оберон, — снова прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Зверь наныл меня еще никогда не подводил. – Что случилось? Что-то не так? Скажи…

Я жалобно заглянула в его глаза, а он даже не дрогнул, глядя на меня, как на врага народа.

Меня больно дернули за руку, а я закричала: «Прекрати!!! Мне больно! Остановись!».

— Ты смеешь мне приказывать? – в голосе послышался гнев. Я видела занесенную надо мной руку.

— Оберон, — послышался знакомый голос тьмы. – Как ты смеешь поднимать руку на девушку, которая тебя так любит… На маленькую бабочку, которую только что целовал!

Оберон резко обернулся, его мокрые волосы хлестнули меня по щекам, а мне удалось дернуть ручку и вывалиться в коридор. Вскочив на ноги и придерживая на груди простыню, я добежала до своей комнаты. Меня трусило, а я обнимала колени, чувствуя, как по щекам текут слезы… Он пытался меня ударить… Если бы тьма не вмешалась, он бы ударил? Действительно бы ударил?

Я дрожащими руками растирала горячие слезы, вспоминая занесенную для удара руку и мертвый голос, от которого становилось еще страшнее.

— Моя месть свершилась… За мою Крейддилад, — послышался голос тьмы, а сглотнула слезы. – Мою прекрасную, мою восхитительную Крейддилад… Она была моей жизнью, моим смыслом… Моей маленькой бабочкой… Моей девочкой… Моей единственной дочерью…

Я вздрогнула, чувствуя, как голос тьмы пробирает мурашками.

— А он забрал ее… Очаровал ее… Околдовал ее… Мою наивную девочку, — шептала тьма, пока я тяжело дышала. – Она была совсем юна… Я пытался их разлучить, пытался помешать, но все было тщетно… Я прекрасно знал, что моей дочери не место рядом с Обероном… Еще бы… Она была принцессой волшебной страны… И это была ее комната… Комната принцессы…

— Значит, — сглотнула я, боясь вздохнуть. – Ты – король волшебной страны? Ллуд?

— Я – истинный король волшебной страны, — прошептала тьма, а я вздрогнула, когда она ко мне приблизилась. – Сейчас я просто наслаждаюсь местью … Мне нравится смотреть на твои слезы… Он не должен был любить кого-то, кроме нее, раз уж клялся ей в любви… Моя маленькая доверчивая девочка, моя бабочка погибла… И ты заняла ее место в его сердце… Поэтому моя месть свершилась… Теперь все вернулось на круги своя… Теперь в его сердце снова царит она… Вечно и безраздельно… Его истинная любовь…

— То есть ты мстил мне за то, что спустя столько веков Оберон полюбил меня? – ужаснулась я. – Ты хоть понимаешь, как это звучит?

— А ты понимаешь, каково это держать на руках мертвую дочь? – прошептала тьма. – Понимаешь, каково это сжимать ее хрупкие плечи, зная, что она никогда не откроет глаза? Когда она лежит мертвая на полу…

— Что с ней случилось? – спросила я, чувствуя, как трясутся руки.

— Он убил ее, — шепотом ответила тьма, а я отчетливо слышала как дрожит его голос. – Убил мою девочку… Оберон – это чудовище, которое создал я, чтобы защищать волшебную страну… Бессердечное и жестокое, беспощадное и неумолимое чудовище, которого смертные боялись до судорог… Он бросил мне вызов, чтобы завоевать право быть с ней… И, когда понял, что проигрывает, убил ее… Убил мою Крейддилад… Ты скоро умрешь… Его жизнь больше не зависит от тебя, а твоя все еще зависит от него…

Безумная тьма отступала, так и не тронув меня… Я сидела, чувствуя, как внутри что-то переворачивается… Красивая сказка обернулась страшной реальностью… Окровавленный конь, принц без сердца, мертвые всадники и зловещий фиолетовый сумрак, окутывающий комнату…

По моей щеке текла слеза, а у меня не хватило сил смахнуть ее. Не хочу жить… Я облизала пересохшие губы, покачиваясь и вспоминая «мой маленький наныл»…

— Мамочка! – послышался писк, а по мне карабкался мышонок. – Почему ты плачешь, мамочка?

Я почувствовала, как слезы покатились по щекам ручьями, а маленькие лапки утирали их. Мышонок терся об меня, пытаясь обнять за подбородок.

— Не плачь, мамочка, — жалобно произнес мышонок, а я посмотрела в маленькие бусинки глаз. Он тоже плачет? – Я смог открыть шкатулку… Я ее прогрыз… Я думал, что мамочка обрадуется…

— Маленький мой, — прошептала я, а слезинка капнула ему на спинку. – Не надо плакать…

— Мама плачет, и я плачу, — послышался голосок, а я втянула сопли, пытаясь вернуть себе самообладание. На кровати лежала раскрытая шкатулка. Вокруг замочной скважины виднелись следы зубов. Дрожащей рукой я схватила бумаги, умоляя их пролить свет на эту тайну… Почерк был незнаком, а я бережно развернула бумагу.

«Я не знаю, кто найдет эти записи. Я спрятала их и от Оберона и от Ллуда. Я не знаю кто ты, откуда ты и какого цвета у тебя крылья… Я даже не знаю твоего имени… Говорят, что сказки создают крестные феи, но это означает лишь то, что это – моя последняя сказка… Жили были король волшебной страны. И звали его Ллуд. Он правил волшебным миром много тысячелетий. Был у него брат Ллевелис. Он правил людьми. Но не смотря на то, что короли были братьями, случалось всякое… И Ллуд понял, что его брат не справляется. Люди боятся и ненавидят жителей волшебного мира, не смотря на все усилия Ллевелиса. И тогда Ллуд решил создать чудовище, которого бы все боялись, перед которым бы склонились даже наместники людей, при имени котором любого смертного бросало бы в дрожь. Так появился Оберон. Чудовище, которое было настолько беспощадным и жестоким, что мир содрогнулся перед ним. Его боялись не только люди, но и жители волшебной страны. Всадник с бледным лицом и огненными волосами стал предводителем Дикой Охоты. И была у короля дочь – прекрасная Крейддилад…»