Красная нить судьбы (СИ) - Буланова Наталья Александровна. Страница 36

И метка на груди обожгла так, что я остановилась на секунду, только чтобы поднять высоко голову и пойти вперед.

Всю эту неделю я уверяла себя, что Верс растоптал мою любовь. Что гордость – это мой скелет, на котором держится тело. Что желание вернуться в свой мир – это кровь, что бежит по моим венам и заставляет работать бедное сердце. Что злость – это лава под ногами, что не дает мне остановиться ни на секунду. Что боль, которую Верс причинил мне, – это ветер, который всегда будет относить нас в разные стороны.

Но стоило мне увидеть волчьего главаря, как тут же захотелось отходить его кулаками по широкой груди. Громко спросить: какого лешего он следит за мной, если не любит настоящую? Из-за заколки?

Я возненавидела подарок Греты. Он жег карман, колол пальцы, так и просился на дно пучины морской. Но я не могла выкинуть вещь, которая уже не раз спасла мне жизнь. Если бы не она, возможно, Драго успел бы выполнить желание нити и убить меня, так что было бы глупо расставаться с ней.

– На открытой веранде поедим или в зале? – Саймон подвел меня к ресторану.

– А винный погреб занят? – тихо спросила я.

– Что? Я не расслышал.

– На веранде. – Я не собиралась прятаться, хотя чувствовала кожей, что Верс идет за нами.

В меня будто вселился демон мести. Мне хотелось выкинуть что-то неприличное, заставить Верса пожалеть, что вел себя так. Хотелось, чтобы он понял, кого потерял.

И меня просто убивало то, что он мог ошиваться рядом из-за побрякушки. Хотелось громко проорать вопрос на всю улицу: “Черт возьми, Верс, кого же ты там видишь вместо настоящей меня?”

Где-то внутри запертый в клетку разум стучал по прутьям, умоляя: “Не наделай глупостей, Адель!”

И я старалась.

Саймон же понимает, что я иду с ним под ручку только из-за того узколобого мужлана позади?

– Я нанял бы Верса к нам в сопровождение, если бы знал, как мы будем близки после его появления. – Саймон улыбнулся так, что было видно: его это задевает. А когда отодвинул мне стул, то победной улыбкой одарил Верса.

Главарь Дикого патруля смотрел на руки Саймона так, будто хотел их отгрызть. Брови поднял, один глаз сощурил, и на меня так глянул, будто говорил: «Скажи спасибо, сдерживаюсь ради тебя».

И это так подорвало все во мне, что я повернулась к садящемуся на стул Саймону и повторяла про себя, чтобы Верс ушел.

– Что с тобой? – Саймон замер с меню в руках.

Нужно сосредоточиться на мужчине напротив. Красив, ухожен, горяч, как жерло вулкана. Лучше бы он мне нравился!

«Нравится. Нравится. Он мне нравится», – повторяла я, глядя прямо в глаза замершему Саймону.

Видящий будто боялся пошевелиться, а я все повторяла про себя с горячностью: нравится, нравится, нравится.

И тут увидела, как алая нить, словно хлыст, рассекла воздух и соединила наши с Саймоном запястья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вскрикнула от боли, Саймон зашипел. Нить словно тоже мстила за все порванные связи и словно шептала: теперь я точно буду знать, где ты.

Верс понял, что произошло, не сразу. Сначала бросился к нашему столику, раскидывая стулья в стороны, а потом замер в метре от нас. Цепкий взгляд впился в мое запястье.

Я знала, почему главарь Дикого патруля остановился. У меня тоже в голове возник образ, который передали волки, – алая нить, что связала меня и видящего. И какое-то злое торжество во мне подняло голову.

Получил?!

Это было чем-то новеньким в уровне моего взаимодействия со стаей! Теперь я видела тоже, что хотят передать своему вожаку серые.

Все у меня с тобой кончено, Верс! Ты же видишь с помощью своих животных эту связь, знаешь, что она значит. И пусть она появилась не от моих чувств к Саймону, а от желания нити поквитаться со мной, все получилось как нельзя кстати.

И тут в ушах застучал пульс.

Не мой.

Каждое нервное окончание на секунду передало боль.

Не мою.

И потом глухая злость чуть не скрутила мышцы.

Не мои.

Я все это будто чувствовала и не чувствовала одновременно.

Перед глазами на секунду пронеслись картинки того, как это место видят волки. Один смотрел на нас, спрятавшись в кустах у входа. Второй залег под столом в самом конце веранды. Еще один забрался на крышу. А еще я увидела себя глазами Верса.

И я будто застряла в его голове, не теряя контроля над собственным телом. Я могла поднять руку и видела глазами главаря Дикого патруля, как девушка за столом дотронулась до волос.

В голову пришла сумасшедшая идея, взращенная той болью, что принес мне Верс своими просьбами стать красоткой с помощью заколки. Что, если я увижу себя глазами главаря Дикого патруля? Что, если я наконец посмотрю на лицо той, с кем борюсь как с ветряными мельницами? Что, если я могу закрыть с помощью этого страницу этой привязанности?

Я поняла, что не могу не попробовать. Не могу не воспользоваться таким шансом.

Да, это сделает мне еще больнее, но я словно жаждала, чтобы мне уже обрубили все на корню. Верс растоптал мое сердце, но мой мозг постоянно думал о том, кого же он там видит. Кто она – моя конкурентка? Существует ли на самом деле?

Эта мысль таким пламенем охватила меня, что я немедля достала заколку и защелкнула на волосах. Повернулась лицом к Версу и жадно впилась глазами в лицо, которое меня заменило.

И моя рука, что только что украсила волосы аксессуаром, от шока рухнула вниз, больно ударившись об стол.

Всю жизнь я уступала более везучим девушкам, что выиграли в генетической лотерее. Какой бы красивый голос у меня ни был, стоило появиться симпатичному лицу с более-менее сносными вокальными данными, как режиссер тут же делал выбор не в мою пользу.

Я привыкла к несправедливости и боролась с ней изо всех сил. Единственный раз, когда я хотела отступить – это в случае с Версом, потому что было слишком больно наблюдать эту немую мольбу.

Но лицо, которое я увидела глазами главаря Дикого патруля, привело меня в полнейший ступор.

Иногда я задумывалась, какой он – идеал Верса. Тогда я представляла брюнетку с серыми глазами и бледной кожей, похожую на Белоснежку. Иногда знойную блондинку с острым носиком. Редко – рыжую зеленоглазую ведьму с кошачьими глазами.

Но я оказалась не готова к настоящему варианту.

Шрамы и ожоги занимали половину лица, искривляли брови, приподняли один уголок рта. Нос был практически не тронут, а вот щекам и лбу здорово досталось. Можно было смело сказать, что хозяйке этого лица не повезло с внешностью куда больше, чем мне. Так почему Верс так жаждет ее увидеть? Почему так гнался за ней?

Ответ мог быть только один: эта девушка из прошлого.

Но кто она? Что с ней случилось? Почему она так крепко застряла в голове Верса?

Моя рука слегка тряслась, когда я ее поднимала чтобы снять заколку. Наши взгляды не отрывались друг от друга. Верс не остановил меня, и я сняла магический аксессуар с головы.

Главарь Дикого патруля уже не дрогнул лицом при смене моего облика. Я теперь не различала его чувств, потому что у меня внутри горели огнем все установки. Все то, из-за чего я злилась на Верса, все мои проклятья в его узколобости превращались в тлен, оставляя после себя пустоту неизвестности.

Что теперь? Как же быть?

Перед глазами мелькнула алая нить, и мне показалось, что я чувствую, как она начала сосать из меня энергию.

Так вот почему она воспользовалась малейшей возможностью соединить нас! Думает, так сможет избавиться от меня?

Я посмотрела на Верса совершенно другими глазами. А он так проницательно глядел, что я засомневалась: а уж не считал ли он меня, как я его?

Надо было поговорить с Версом, но я чувствовала, будто из меня вытащили позвоночник. Я даже начала:

– Она…

И ребра сдавили грудную клетку. Внутри стало пусто-пусто.

Я просто не смогла продолжить.