Наследник для миллионера (СИ) - Стар Дана. Страница 42
Борису всю вкуснятину приготовлю!
Не достоин, Мироша.
Не проходит и пары секунд, как в комнату влетает Борис с пистолетом в руках. Отточенными действиями начинает осматривать каждый угол в комнате, проверяя обстановку.
— Что за грохот был?
— Да так… — уныло вздыхаю, пытаясь не заплакать. — Просто пульт решил покончить жизнь самоубийством. Неважно… — отмахиваюсь я. — Знаешь что, а пойдём я тебе плов приготовлю. Всё равно делать нечего. Ну, Борис, плов любишь?
— Простите, я на работе! — вытянулся как свая.
— Опять ты начинаешь! — скучающе зевнула я и поплелась на кухню. — Мне жутко скучно! Давай я всё же накормлю тебя, я ведь люблю готовить.
Хороший он мужик, не то, что некоторые…
Надо чем-то голову побыстрей занять, да злость выпустить.
Надеваю фартук, принимаюсь за дело.
Борис неловко мнется на пороге кухни, будто сомневается.
Старалась, планировала вечер, надо было ему за секунду всё испортить.
— Не боись! Хозяин про меня вообще забыл, вон как развлекается с девицами на вечерах великосветских! Он вспомнит обо мне лишь когда рожу. — Скрипя зубами я принялась очень даже агрессивно резать мясо на кусочки, представляя, что кусок мяса — это Мироша.
На тебе, на тебе!
Это за тех куриц сисястых!
Через час мы садимся ужинать.
Мне всё-таки удалось усадить Бориса за стол и наложить ему целую тарелку фирменной вкуснятины.
Смотри, Мироша, что ты потерял!
Борис ест с таким удовольствием, что за ушами трещит.
А запах какой… На всю квартиру.
Я специально вытяжку не включала.
Пусть соседи завидуют.
Сама я немного прихорошилась, даже слегка подкрутила волосы на плойку. Борис в последнее время начал на меня с заметным огоньком в светло-серых глазах поглядывать.
Неплохой он мужчина.
Может у нас бы с ним и вышло что-нибудь…
Если он испытывает ко мне хоть немного тёплых чувств.
— Ну как, вкусно?
— Честно, пальцы можно съесть…
— Ну кушай, кушай. Добавки?
— Нет, спасибо, мне хватит, — жуя бегло тараторит он, — Мирон Маркович мне вообще запретил нарушать устав.
— Вот как?
— Да. Только слежка за вами и охрана. Всё! Это рамки. Даже запреты ввёл на разговоры не по теме. А вы меня тут с тётей Светой и без… за столы ухаживаете. Это неправильно, я работы не хочу лишиться. Вы ведь не скажете ему ничего?
— Нет, ты что.
— Спасибо, — охранник, довольный как слон, продолжил набивать щёки.
А во мне всё кипела и кипела непрекращающаяся ярость.
Перед глазами мелькала и мелькала та самая картинка из телевизора с грудастой фифой с пухлыми губами. Её руки на плечах Мирона, её губы тесно прижаты к его щеке и оставляют смачный след от яркой помады…
— Слушай, а я…
Не знаю, какая муха меня кусает, но я вдруг кладу свою руку на руку Бориса и слова вырываются сами по себе.
— Скажи, Боря, а я тебе нравлюсь?
— Какого?! Хренаааа!
Я почти получаю инфаркт миокарда.
Бах!
Какой-то грохот по стене.
Резко отскакиваю назад, как будто от бомбы убегаю, когда на кухню влетает ОН.
— МИРОН?!
И с маху бьёт кулаком по дверному косяку, заставляя нас вдвоём врасплох.
Давно он тут стоит?
И как так тихо вошёл?
Вот чёрт…
Кулаки хрустят, ноздри как у быка раздуваются! Напряжён, но и дрожит как в лихорадке, а в глубинах черных глаз сверкают агрессивные языки пламени.
— Господин, — Борис ошарашено вылетает из-за стола и пытается как-то оправдываться, но это бесполезно. И так ясно, что всё, он потерял работу. В лучшем случае.
— Вон!
— Извините за это недора…
Мирон зарычал, ткнув пальцем на дверь.
— Ты уволен! За нарушение приказа! Больше повторять не стану! Я доверял тебе как лучшему другу, а ты что тут устроил? Вы о чём здесь шушукались?! Зажимались, а? — и задышал часто, прерывисто. — Немедленно ушел. Я сейчас сорвусь…
Борис вылетел в дверной проём, потом я услышала, как хлопнула входная дверь.
Боже…
Рыча и глубоко дыша, на ходу закатывая рукава рубашки, Мирон начал двигаться на меня.
— Теперь твоя очередь, ведьмаааа!!!
— Нет!
Я попыталась обогнуть его с левой стороны, но Мирон ловко меня поймал. Секунда, я уже мотыляю ногами и руками, а он держит меня на руках и несет в комнату.
— Это что за цирк тут устроила?! Ты ему МОЙ плов приготовила! С ложечки кормила? У вас романчик?!
— Да, конечно романчик! Представляешь, влюбились! Надоело в монашках сидеть! Я ведь живой человек, я женщина! Которая хочет ласки и любви! Мне что тут вешаться в четырёх стенах от тоски?!
Божечки, зачем я всё это говорю?
Просто хочу позлить гада, ему ведь значит можно со всякими гадюками лощёными на светских вечерах зажигать, а я максимум, что вижу, только полки супермаркетов и стены больниц!
— Ах так! Значит мужского внимания тебе не хватает, гадина?! — Мирон плюхает меня на кровать, нависая сверху. Его глаза больше не выглядят злыми, теперь они кажутся голодными… и они застыли на мой полной груди, которая стала очень объёмной из— за беременности.
— Может и не хватает! Я живу как пленница! То нельзя, это нельзя! Достало! — обиженно фыркаю я, пытаясь оттолкнуть от себя эту шикарную гору мышц.
— Значит гормоны шалят?! Давно мужика не было?!
— Не было вообще кроме тебя! — почти плюнула в него, пустив слезу от обиды.
Мирон присвистнул.
И правда, давно не было.
Вообще-то не до мужиков было.
Я так расстроилась после того, как разочаровалась в человеке, в которого влюбилась, что не захотела больше никаких мужчин в жизни! Но я ведь не железная… Мне, как любой другой женщине, очень хочется мужского внимания, ласки, заботы. Чтобы кто-то сильный и надёжный прижал к крепкой груди, приласкал, и согрел теплом своего тела. Особенно сейчас, когда я жду малыша, когда моё настроение часто скачет, а гормональный фон вообще сходит с ума.
— Трусы снимай.
Неожиданно и резко, опасно ухмыляясь рыкает он.
— Что?!
Хватает меня за запястья и прижимает к матрасу.
Я пропускаю вдохи, когда чувствую, как что-то крепкое и выпуклое прижимается мне в бедро. Щёки моментально окатывает жаром, а пульс начинает биться как проклятый. Мирон возбуждён…
— Пошел ты! — чуть было не плюнула ему в его наглую физиономию.
— Доигралась, стервочка! Сейчас я тебе устрою… недостаток мужского внимания!
Мирон отстраняется, дергает меня на себя, теперь уже разворачивает лицом к стене. Я слышу, как позади шелестит одежда, как щёлкает пряжка ремня. Неужели он собирается меня… взять?!
— Задницей поворачивайся, — хрипло рокочет мне на ушко.
Предательские мурашки летят вниз по спине от этого звериного рыка.
— Ты т-т-ты… — пячусь назад, — что ты задумал, гад?!
— Буду тебя воспитывать. Заодно и восполню этот твой недостаток мужского внимания… Как следует восполню!
— Нет!!! Убью, не подходи!
— Поздно. Ты сама напросилась, сладенькая. Получается, если тебя не трахать, ты на мужиков других липнуть будешь? Прости, дорогуша, но ты не оставляешь мне выбора! Как же я раньше не догадался, что тебя нужно хорошенько потрахивать, чтобы держать под контролем!
Не успеваю глазом и моргнуть, как мерзавец связывает мои запястья ремнем. Несильно, но ощутимо. Чтобы я как следует почувствовала вкус игры и твёрдость его намерений.
Ясно, собрался проучить.
Считает, что нетраханная женщина, женщина агрессивная?!
Мирон задирает вверх моё платье, оголяя попку, хрипло урчит.
— Твою мать! Как давно я её не видел…
Жесткая ладонь с лёгким шлепком опускает на мою попу, легонько по ней хлопая.
— Ау! Прекрати! Ты что делаешь?!
— А ты разве не хочешь?
Он жадно водит обеими ладонями по обеим моим ягодицам, порочно их сжимая.
— Терпеть тебя не могу! — задыхаясь, пыхчу я, а у самой лицо красное-красное, будто марафон пробежала.
— Соскучился по твоей попочке, она стала еще круглее и аппетитнее. Хочешь меня? Хочешь, чтобы до потери пульса затрахал?