Ген альфы - 2 (СИ) - Риз Лаванда. Страница 33

— Тебя боюсь, — мрачно цежу в ответ. — Значит, я обязан тебе жизнью. Если бы ты не кинулась на Айзека, тот бы меня просто задушил. Зачем было так рисковать? Или тебя невозможно убить?

— Ещё как возможно. Просто …я очень хотела тебя спасти, поэтому дралась и осмелела, как львица, — Уна берёт в руки какую-то баночку и макнув в её содержимое палец, закусив губу, с самым сосредоточенным видом начинает обрабатывать мои раны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему это ты очень хотела меня спасти? Ты что-то задумала? — не унимаюсь я.

— Ага, нарожать тебе кучу детей, — смеётся она, сморщив нос. — Нравишься ты мне, дурак. А ещё потому, что я обязана жизнью твоему отцу, а ещё ради Джесс. Твоя мать тебя очень любит, Джонатан.

— Ты ведь не ликанская ведьма, ты человек. Откуда в тебе столько силы?

— В древней легенде говорится, что мы произошли от драконов. Мой дар, как и твой, будет крепнуть рядом с теми, кого я смогу полюбить.

— Ужас, то есть, когда ты влюбишься, ты начнёшь извергать пламя? Надеюсь, это буду не я.

— А вот я надеюсь, что это будешь как раз ты.

— С чего это вдруг?

— Да просто пока ты спал на животе, я неспеша обрабатывала твои раны на спине и так налюбовалась на твою крепкую пятую точку, что мне в голову стали лезть странные мысли, — я не пойму она издевается надо мной или говорит правду. — Ты знаешь, что тот, кто лишит туманную деву девственности, возьмёт себе часть её силы?

— Это ты к чему вот сейчас сказала?

— А что это ты так занервничал? — хихикнула Уна, вскочив с моей кровати. — Я просто болтаю. Так, с обработкой покончено, осталось напоить капризулю горьким отваром. Сам выпьешь или мне тебя заставить? Предупреждаю, на вкус гадость редкая, такой горький, что кажется глаза вот-вот лопнут. Есть способ подсластить, но ты вряд ли захочешь.

— Что ещё за способ? — как же стремно находиться с ней наедине. Едва встану на ноги, ей богу сбегу отсюда.

— Поцелуй ведьмы, — оборачивается она ко мне. — В общем, лучше выпить залпом. Будет сильно горько, мычи, таки и быть облегчу твои муки.

Она думает, что я не выдержу какой-то там отвар полыни? Нет уж, никаких поцелуев. Ещё и намёки такие про девственность бросает. Приподнимаюсь, беру из её руку чашку, опрокидываю в себя этот травяной чай и … ору благим матом. Такое впечатление не то, что глаза лопнут, что меня на хрен кислотой изнутри сожжёт. Кажется всё, вот именно сейчас я сдохну. Но когда меня коснулись её губы, а язычок ведьмы оказался у меня во рту — стало так сладко, будто я хлебнул вишнёвого сиропа. И так я забалдел от этого перепада ощущений, что олень на салфетке чуть не встал на дыбы.

— И так три раза в день в течение двух недель, — заявляет мне пигалица, оторвавшись от моих губ.

— Твою ж мать…

— Кстати о матери. Сегодня Дэвид собирается рассказать Джесс о случившемся. Все надеются, что она воспримет произошедшие события не так взрывоопасно. Поэтому думаю скоро она к тебе заглянет. Пожалуешься ей, что ведьма к тебе с поцелуями пристаёт.

— Ты можешь убрать салфетку и прикрыть меня чем-нибудь другим? — цежу сквозь зубы, закрывая глаза. Не могу выносить её пристальный взгляд.

— Зачем? Мне она нравится. У вас с оленем очень глаза похожи.

— Уна… пожалуйста!

— Ну не волнуйся ты так. Сейчас найду простынь, — через несколько минут чувствую, как её пальчики сдёрнули с меня эту дурацкую салфетку и на моё тело приятной прохладой упала простыня. — А ведь тебе понравилось, — шепчет ведьма, наклонившись к моему уху. — Это непростые поцелуи, они целительные. Через две недели ты станешь в несколько раз сильнее, чем был до этого. Обещаю. Вечером повторим? …Джон, не слышу твоего ответа.

— Повторим, — тихо выдохнул я, нервно сглатывая. …Проклятье, ни одной мысли от неё не скрыть. …Мне действительно понравилось целоваться с этой пигалицей. Может, пора звать на помощь?

Дэвид

Я ведь обещал ей ничего не утаивать, говорить правду, даже если эта правда болезненная, а сам скрыл, не рассказал о нападении. Хотя, с другой стороны, я ведь просто забочусь о ней и о нашей малышке. Уговариваю себя уже несколько минут, стоя под дверью, собираясь войти и всё, наконец, рассказать Джессике.

— Дэвид! — распахивает она дверь, налетая на меня. — А я шла тебя искать! Хочу поговорить со своим неуловимым мужем! Какая удача, что ты мне попался! — улыбается, а в прекрасных зелёных глазах застыла тревога. Материнское сердце не обманешь. — Дэвид, я почему-то волнуюсь. Хожу из угла в угол, места себе не нахожу, мысли какие-то странные в голову лезут. Может, это конечно, гормоны разошлись, поэтому успокой мою душу, скажи, где мои мальчики? Ни Сэма, ни Джона уже второй день нет. Ты куда-то их отправил?

— Как раз собирался тебе рассказать. Присядем? — вот зря я ей предложил сесть, Джесс тут же напряглась и побледнела. Ох, видимо, отупел от волнения.

— Случилось что-то плохое? — вцепилась она в меня ледяными пальцами. — Не молчи, Дэвид! Не надо подбирать слова, скажи, как есть! — всегда кричит, когда злится или нервничает.

— Заранее хочу предупредить, что уже всё в порядке. Чтобы ты выдохнула и расслабилась. Жду. Мы ведь заботимся о твоём сердце и маленькой альфе.

— Ладно-ладно, я выдохнула, говори, не мучай! — какое там расслабилась.

— Вчера, с целью похитить носителя, на нашу территорию проникли наёмники. Они напали на Сэма и Терезу, которые в это время гуляли в лесу. Теряя сознание, Сэм успел нас предупредить…

— Мой мальчик! Что с моим мальчиком?! — перепугано вскочила Джесс, собираясь куда-то бежать. — Где он?

— Не заставляй меня сердиться, — она отлично разбирается в оттенках моего голоса, поэтому Джесс со стоном падает обратно на диван, не спуская с меня глаз. — Мы не успели, потеряли след, но Уна вовремя помогла нам их отыскать. Они с Джоном отправились ведьмиными путями, а мы следом на вертолёте. Джон молодец, показал себя героем. Спас Терезу, которую едва не изнасиловали, сцепился с альфой. Нашего бету сильно потрепали, он сейчас у себя в комнате, окружен чуткой заботой Уны. Сэм цел, но он без сознания. В арсенале наёмников появилось какое-то новое сильнодействующее вещество. Мина сейчас работает над тем, чтобы привести нашего сына в чувство. Тереза тоже приходит в себя.

— Я надеюсь, ты наказал тех вероломных сволочей? — сузив глаза, процедила Джесс, снова вскочив на ноги.

— Само собой разумеется. …Господи боже, куда ты так рванула? — не дождавшись ответа, бегу за ней на второй этаж. Джесс распахивает дверь в комнату Джона, и мы замираем с ней на пороге от увиденной картины. …Они целуются. Джон и Уна целуются, да так страстно! А после ещё одна удивительная картина — смущённый бета, резко отстранившийся от губ ведьмы. Например, я вообще впервые вижу этого засранца смущённым.

— Мам, ты надела перепуганное лицо? — пытается улыбнуться он, пока Джесс дрожащими руками ощупывает тело своего сына.

— Джессика, он будет в порядке, даже не переживай. Через две недели снова будет расхаживать павлином и корчить из себя страшного зверя, — бодро заявляет Уна, которую наше появление ничуть не заставило стушеваться. Это Джон готов сквозь землю провалиться, я юная ведьма сияет улыбкой победителя с деловым видом поджигая какую-то траву. — Это для спокойствия ума, чтобы расслабить нервную систему, — поясняет она мне. Умная девчонка, хваткая. И кажется, до чёртиков влюблённая в Джона. Вот кто найдёт управу на нашего бету.

— Мам, прекрати волноваться, всё ведь хорошо! Говорят, что я буду жить так долго, что даже устану, — Джон сжал мать за руки. — Лучше навести Терезу, успокой её, ты умеешь подбирать правильные слова.

— Так и сделаю, — Джесс старается не заплакать, но слёзы звенят в её голосе и дрожат в её глазах. — Уна, спасибо тебе большое. Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — отпустив Джона, Джесс с искренней материнской любовью прижимает к себе Уну. Но я всё равно не могу вздохнуть спокойно, чувствуя состояние своей жены. А когда она застыла на выходе из дома — я чуть сам не потерял сознание.