(Не) моя ДНК (СИ) - Рымарь Диана. Страница 56

— В старости очнется твой Тигран, вспомнит про Лейлу, а некому будет даже стакан воды подать.

— Мам, не надо при дочке, — покачала головой Аня, делая страшные глаза.

Боялась, что родительница наплюет на ее запрет, как та обычно и делала.

Но видимо, четыре года без общения не прошли даром. Мама тут же смолкла, улыбнулась совершенно незнакомой Ане улыбкой — немного испуганной, что ли. Даже виноватой! Будто и вправду боялась сделать или сказать что-то не то.

Такая ее реакция была для Ани очень удивительной, и в то же время приятной. В кои-то веки мама думала о ней, брала в расчет ее мнение, чувства.

Оказывается, это очень приятно, когда тебя слушают, слышат.

Душу грели слова, сказанные матерью еще там, в учительской: «Анечка, милая моя доченька, как я счастлива тебя видеть! Прости, пожалуйста, за то, что я тогда ушла!»

В тот момент Аня даже не поверила матери, подумала, что она шутит. Но та тут же начала всхлипывать, рассказывать: «В тот день я не думала, что ты правда уйдешь. Ожидала, что ты побежишь следом, но ты не побежала. Я слишком поздно поняла, что ты не вернешься, и стало мне очень горько, доченька. Я очень пожалела о своем порыве. Глупый он был, этот порыв! Потом я пыталась тебе звонить… Но ты сменила номер. А приехать к вам непрошеным гостем мне казалось неуместным».

Обе успели и поплакать, и посмеяться, прямо там, в учительской. Совсем позабыли про несчастного историка, который стал невольным свидетелем бурлящих эмоций. А когда вспомнили, мама на него шикнула и намекнула, что свидетели долго не живут. Сбежал со скоростью звука, а по дороге клялся, что об увиденном — ни-ни.

Потом Аня рассказала маме про внучку, и та завизжала от счастья.

Теперь, когда все вместе сидели у мамы дома за обеденным столом, уже даже не верилось, что не общались целых четыре года.

— Прописку сделаем, не вопрос, — шустро сменила тему родительница. — Приезжай, как будет возможность, сразу все решим. Я с паспортисткой договорюсь, занимаюсь алгеброй с ее двоечником, имею знакомство.

— Спасибо, мам, — улыбнулась Аня.

— И вот еще… Доченька, может быть, ты вернешься домой, а? Я ведь совсем одна, мне будет в радость. Двадцать два года — не возраст. Ты совсем молодая, ничего еще не потеряно. Успеешь получить высшее образование. Отправим тебя на заочное, отучишься и пойдешь в нашу школу учителем английского. Помнишь, как здорово на нем разговаривала еще в школьные годы? Как тебе идея, а?

Тут-то Аню и передернуло. Снова жить с мамой под одной крышей… Это сегодня она добрая и учтивая. А что случится через неделю или через три? Через год? Нет, к такому раскладу она не готова, у нее своя жизнь.

— Мам, прости, но нет, — твердо ответила Аня. — У меня свои цели.

Ожидала споров, уговоров или даже упреков. Но мать лишь кивнула:

— Я не настаиваю, просто ставлю в известность, что эта дверь будет для тебя всегда открыта.

— Спасибо, — улыбнулась Аня.

— И еще, доченька. У меня есть кое-какие сбережения… Я откладывала тебе на обучение, но не случилось. Так и лежат. Отдам их тебе, чтобы легче было встать на ноги.

Мама озвучила довольно внушительную сумму.

У Ани от таких известий аж воздух в легких застрял. Не ожидала.

Все четверо долго сидели за столом, разговаривали. Но пришло время, когда Саша с Аней вспомнили про автобус, а Софья Прохоровна — про родительское собрание.

— Это что ж вы? Вот так уедете, и все? — всплеснула она руками, и тут же запричитала: — А когда же я Лейлочку увижу?

— Приезжай к нам! — пригласила Аня. — Вот на эти выходные бери и приезжай, мы будем ждать. Погуляем вместе по Краснодару.

Прощались долго и со слезами.

Наконец мама убежала в школу, а Аня, Саша и Лейла потопали на вокзал.

Идти было всего ничего — около получаса. В родном городке все находилось в шаговой доступности. Однако добраться не успели.

Зазвонил телефон Саши, из трубки раздались недовольные возгласы. Он послушал, послушал, отключился и посмотрел на Аню умоляющим взглядом:

— Сорян, Эн, маман прочухала, что я в городе. Уже доложили. Если не наведаюсь к ней, с какашками слопает, ты же знаешь…

— У нас скоро автобус, — напомнила Аня.

— Давай поедем на том, что через час? Есть же еще рейс. Посидите с Лейлой в кафе, слопаете по пирожному, а? Я быстро, обещаю.

Аня кивнула.

После того, как Саша ушел, спросила у Лейлы:

— Хочешь пирожное?

По сияющему лицу ребенка поняла, что вопрос был глупый. Когда это Лейла не хотела пирожное? Не бывало такого. Хотя у бабушки слопала целых три пирожка, что для нее — рекорд.

Зашли в кафе.

Большой зал порадовал наличием детского уголка, где располагался розовый пластиковый замок высотой около полутора метров, возле которого была куча игрушек. Лейла тут же шмыгнула в этот самый замок — изучить, что там внутри.

Аня выбрала столик поближе, чтобы иметь возможность поглядывать на дочь. Уткнулась в меню и не заметила, что к ее столику подошли. Вскинула голову, лишь услышав чье-то натужное покашливание.

Перед ней стоял незнакомый мужчина в джинсах и кожаной куртке. Блондин с вьющимися как у барана волосами. На вид ему было лет тридцать пять — сорок. Лицо круглое, неприятное, с четко очерченным двойным подбородком. К такому лицу должно прилагаться тело гиппопотама. Но фигура у подошедшего была довольно стройная, даже атлетичная — широкие плечи, подтянутый живот.

Впрочем, мужчина как мужчина. Не красавец, конечно, но и не урод. Обычный тип, каких в России миллионы. И угрозы на первый взгляд не представлял, смотрел мягко. Но у Ани непонятно отчего по спине пробежал холодок.

Она поспешила сделать вид, что не заметила этого типа, снова уткнулась в меню.

И тут у нее над головой раздалось:

— Привет. Как дела? Давно вернулась в город?

Она-то его не узнала, зато он определенно ее знал.

Глава 52. Странный тип

«Откуда он меня знает?» — застрял в голове Ани вопрос.

Уж такого типа она бы точно не забыла, если бы он когда-то представился ей.

— Мы знакомы? — спросила она, нахмурив брови.

— Че, серьезно не помнишь? — усмехнулся он.

Губы его улыбались, но в глазах четко виделось возмущение, даже обида. Или ей показалось?

Но это же глупо обижаться, если тебя не помнят, разве нет? Даже если этот тип когда-то знакомился с Аней, или пытался познакомиться и был отшит, что более вероятно, с тех пор прошла уйма времени. Ее не было в родном городке целых четыре года.

Это очень самонадеянно с его стороны — думать, что она должна держать в памяти его лицо или имя.

— Почему я должна вас помнить? — наморщила лоб Аня.

Вроде бы обычный вопрос, совсем не обидный. Однако незнакомец строго прищурился, как только его услышал.

— Напоминаю для потерявших память, — невесело усмехнулся он. — Первый раз встретились на Новый год семь лет назад. Ты с подружкой, обе в коротких юбках в мороз… Мы с приятелем вас подвозили, потом пили кофе в кафе. Ну? Вспомнила?

Семь лет назад Ане было пятнадцать.

На плохую память она никогда не жаловалась. Наоборот, отличалась редкой способностью запоминать практически все, это не раз выручало в учебе. Ее талант передался Лейле. Однако, как следует покопавшись в закоулках сознания, Аня не смогла вспомнить этого типа. Не нашлось его там. Или не осталось, или никогда не существовало, что скорее всего.

Сколько ему лет? Даже если предположить, что тридцать пять, семь лет назад, получается, было двадцать восемь. Что ей пятнадцатилетней делать с таким взрослым жлобом? Да и не ходила она никуда гулять в этом возрасте. Не помнила себя в Новый год в короткой юбке.

— Вы меня с кем-то путаете, — покачала головой она и встала с места.

— Ладно, тогда не помнишь, а потом? — этот тип не сдавался: — Неоднократно сталкивались. И последний раз ты обязана пом…

Мужчина заткнулся на полуслове, уставился куда-то в сторону.