Почти мой (СИ) - Риз Лаванда. Страница 11

— Функция самосохранения у тебя не работает, Дженни. Я столько нового о тебе сегодня узнал. Мы так …сблизились благодаря пиявкам, — и снова эта улыбочка. — Когда мужчина женщине интересен — он это чувствует, в нас это природой заложено замечать самку, которая даст. Но в наши дни по-настоящему достойных и желанных мужчин становится меньше, всё больше плодится всякое чмо. Бедным женщинам иногда выбирать не приходится, а вот мужчины выбирают всегда, особенно те, кто лидирует в списке лучших. Широкий выбор у искушенных мужчин порождает скуку. Уже не интересно брать ту принцессу, которая даст.

— Хочется устроить охоту на замухрышку, которая напрочь отказывается играть с избалованным красавчиком, — фыркаю я, нарочно его перебивая. — Вот именно это меня и злит — что со мной просто хотят развлечься. Я не вещь!

— Мне кажется, у тебя двоякие ощущения: и хочется, и колется. Разве нет? Я тебя привлекаю, даже будь я трижды тупым я бы и то это понял. Но ты не сдашься без боя. И вот в этом противостоянии, в этой схватке весь кайф. Удовольствие получаешь не тогда, когда ты достиг мечты, удовольствие в самом процессе, в пути достижения. А когда получаешь, то, чего так долго добивался — уже и не интересно как-то становится, хочется придумать себе что-то эдакое. Кайф не в самом сексе. Не в этих фрикциях, физическом совокуплении двух тел. Это конечно приятно, но смысл именно в предвкушении. Мне не интересно завалить тебя на заднее сидение и трахнуть, мне интересно другое.

— Кошки-мышки, — киваю я, — А говорил в детский сад играть не будем.

— Ну, не скажи, тут совсем не детсадовский уровень. И если мышка посмотрит на другую кошку…

— Допустим, я терплю эту ерунду до утра, потому что тогда я якобы получу работу. Ладно, работа мне действительно нужна. Но с какой стати я должна продолжать играть и дальше в твои игры? С чего вдруг Тайвин Флэш решил, что он будет моим первым мужчиной?

— С того, что я остановил на тебе свой выбор. Ты сама мне посоветовала найти что-то, что перекроет терзающую меня проблему. И если ты умная девушка, а я очень рассчитываю на это. То ты сама поймёшь выгоду своего участия в этой игре. Ты ведь не хочешь всю свою жизнь бегать в официантках? Я твоя возможность выбиться в люди.

— Классическим образом через постель? Предлагаешь мне стать очередной подстилкой генерала?

— Ещё раз повторяю, в нашем случае постель мне не так интересна. Для траха у меня есть любовница, где я в любое время могу сбросить напряжение, но с ней нет никакого интереса играть и добиваться её. Когда я получу твою девственность — ты можешь получить всё, что захочешь.

 — Надо же, как тебе скучно жить. Даже жалко тебя чуть-чуть становится. Уже не знает бедный что придумать. И что, соблазнение девственницы растянется на недели, месяцы? Только, прошу, не говори, что на годы. Ведь я ещё хочу успеть выйти замуж и родить ребёнка, — кажется, мне даже разрешают иронизировать, поэтому я наглею ещё больше.

— Возможно, это займёт несколько месяцев. …Зачем девушке твоего возраста хотеть замуж? — искренне удивляется он, будто я заявила, что собираюсь сменить пол.

— А почему нет? Лет через пять. Надеюсь, что отыщу своего человека, который не играет в игры, которого жизнь не утомила своими излишествами. Хочу любить и быть любимой. Хочу хранить верность и восхищаться своим мужчиной. Дарить ему нежность и ласку, дурачиться с ним. Хочу, чтобы он был мне другом и немного учителем. Хочу нормальную семью, то, что сейчас выходит из моды. Можешь снова привести мне в пример социологический опрос и назвать меня нудной!

— Как же меня бодрит твой характер, Дженни! Здорово, что ты быстро заводишься и заводишь меня при этом. А вот и бар, приехали, — но вместо того, чтобы выйти из машины, он хватает меня, подтягивая к себе поближе. — Хочу, чтобы ты почувствовала!

Одной рукой Тайвин властно обхватывает мой затылок, впиваясь жадным, жёстким поцелуем в губы, а второй рукой уверенно тянет мою руку, прижав к своей ширинке. …Ого! Я …почувствовала. Там просто …надо же и тут человеку повезло …чёрт, да ему есть чем похвастаться. Может я и маленькая серая мышка-девственница, но я тоже кое-что знаю, благо не на обитаемом острове выросла. И раз уж генералу так припекло поиграть … я не просто прикоснулась, я сжала через ткать это возбуждённое достоинство. А потом ответила на поцелуй. С безуминкой, по сумасшедшему, продолжая держать парня за яйца.

Тяжело дыша, он оттолкнул меня сам. Надо же, испугался, что игра быстро закончится.

— В твоих интересах, чтобы это растянулось на как можно дольше, — качает он головой, проводя рукой по волосам. Разволновался. А я всё понять не могу мне радоваться, что я возбуждаю такого мужчину, или чувствовать к себе омерзение?

— Может, ну его этот бар? Вроде как согрелись? — прерываю я минутное молчание.

— Нет, заглянем.

Так мило, когда он открыл передо мной дверь, пропуская меня вперёд. Джентльмен, блин. Атмосфера тут, конечно, мрачная, никакая романтика даже близко не стояла, ни позитива, ни надежды, ни веселья. Здесь всё это пропили и отпустили. Ну ещё, конечно, запах, отчего наш генерал тут же сморщил свой благородный носик. Не привыкли мы по таким местам ходить. Думаю, он здесь даже воды побрезгует выпить. И тут … я замечаю маму…

— О, нет. Да что б ты сказал! — в сердцах восклицаю я, ринувшись в дальний угол, где маячит родная рыжая шевелюра и её любимый полосатый свитер.

— Объясни! — его пальцы, впившиеся мне в плечо, заставили меня остановиться. Приказной тон, властный и требовательный взгляд.

— Тайвин, я хочу попросить тебя кое о чём, это важно. Попросить по-человечески, — с моей стороны это был чисто импульсивный жест — я приложила свои ладони к его груди, удерживая своим умоляющим взглядом взгляд этих внимательных карих глаз. — Здесь моя мама. Её нужно отсюда немедленно забрать и отвезти домой, иначе мне снова придётся вызывать доктора. У неё непереносимость, ей нельзя пить, но …она … она слабая…

— Что ж, выводи её. Мне здесь всё равно не нравится, — кивнул он.

— Мам, — потрясла я её за плечо. — Мам, пойдём со мной. Ты нужна мне дома, пожалуйста. Посмотри на меня, мам! — я испугалась, что возможно, я уже опоздала.

— О, моя Дженни! Вот так сюрприз! Моё золотце! Присаживайся к нам! — глаза мамы уже взбудоражено блестят, и эта дурацкая улыбка. Признаться честно, мне неудобно, даже стыдно перед Тайвином. Мне не хочется выглядеть такой жалкой.

— Мэм, вы пойдёте с нами! — вдруг скомандовал он, беря мою маму под локоть. — А вы, господа, захлопнете пасть и будете сидеть тихо, если не хотите, чтобы вашу забегаловку закрыли на хрен! Я два раза не повторяю! — о, да, он умел давить голосом и взглядом, подчиняя себе людей. Поэтому моя мама, послушно сжавшись, пошатываясь пошла к выходу. Где Тайвин снова взяв её под локоть, потащил к машине. Сев на переднее сидение, я назвала адрес и почему все десять минут пока мы ехали, сидела с опущенной головой. Неловкость усилилась, когда мы остановились рядом с нашим домом.

— Я … мне нужно уложить её в постель.

— Я подожду, — спокойно отвечает он, упрямо не видя причины расстаться. — На кухне. Ты ведь пригласишь меня войти?

Он действительно ждал меня на нашей маленькой кухоньке, глядя в окно, не решаясь присесть.

— Чаю? — неуверенно произношу я, застыв на пороге. Тайвин кивает и я иду ставить чайник. — Она не всегда была такой. После того, как погиб мой отец, работавший на Рубена Таджи, нашего мэра, мама просто сломалась. …Видно, не так ты себе представлял свою игру? 

Меня удивило, как он посмотрел на меня. Долгим задумчивым взглядом, без капли заносчивости, без тени иронии. Будто в действительности зная, что я чувствую на самом деле.

— У каждой игры своя история. Её нельзя запланировать. В этом и прелесть. Значит, встретим рассвет на твоей кухне. Жаль, что он наступит так скоро, — Тайвин уселся к окну. И на любимом месте Джека он смотрится куда эффектнее. — Чему ты улыбаешься, Дженни?