Замок пепельной розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна. Страница 3

Глава 2

Сразу после разговора, во время которого я хоть немного смогла вызвать его на эмоции, Дорн снова надел маску холодной отстранённости. Как же это было больно!

Остаток трапезы прошёл в напряжённом молчании. Я то и дело порывалась найти какую-нибудь безопасную тему для беседы, но все они казались какими-то слишком плоскими и глупыми по сравнению с тем, настоящим, единственно важным, о чём я хотела с ним говорить… и не могла.

Свои блюда я доела раньше, чем супруг. Он ел так медленно, как вообще только возможно. Я далека была от мысли, что это он так пытается продлить минуты наедине со мной — ибо если б хотел, к чему было так жестоко игнорировать?

От нечего делать крутила на пальце помолвочное кольцо. Матовая поверхность серого камня с тонкими, будто слюдяными, розовыми прожилками под подушечками пальцев меня успокаивала.

Дорн со стуком положил десертную ложку на стол.

Я вздрогнула и подняла глаза, пальцы замерли на кольце.

— Элис, я… — он сбился на мгновение, когда наши взгляды пересеклись. Но тут же снова опомнился. — Позвольте проводить вас в ваши покои.

Я горько улыбнулась и молча встала, снова опуская взгляд.

Как много «вы». И «ваши» покои… не «наши». Он больше не собирается делить со мною ложе. Ни в каком смысле.

Выходя из трапезного зала, Дорн подождал меня в дверях и пропустил вперёд. И всю дорогу до «моих» покоев, которые располагались в правом крыле поместья, шёл чуть позади. Словно контролировал. Словно боялся хоть на минуту выпустить из вида. И в то же время… не сделал ни единой попытки хотя бы взять под руку.

Странная и долгая прогулка. Во время которой я чувствовала себя то марионеткой, позади которой её кукловод дёргает за ниточки, то — напротив — недосягаемым сокровищем, на которое глядят жадными глазами, но не смеют прикоснуться. И я не знала, какое из этих чувств настоящее. А может — ни одно. А может — и оба.

Запутанное переплетение лестниц и коридоров Тедервин было тёмным, мрачным лабиринтом. Мои шаги оставляли следы в пыли. Все окна — плотно занавешены. Запах — как в склепе, заросшем паутиной. Вернее, я думаю, так пахло бы в склепе, потому что я ни разу в них не бывала.

Эта ассоциация ввела меня совсем в грусть-тоску. Потому что вдруг так остро и живо представилось, как в этом месте поселяется тот яркий и полный жизненных сил юноша, которым был, без сомнения, Дорн десять лет назад. Как буквально хоронит здесь свою молодость в каком-то странном затворничестве. Почему, зачем? Я не могла понять, а спрашивать не имела права.

И ещё — что-то случилось с его родителями. Умерли, а отчего — никто не знает.

Если у некоторых семей бывают скелеты в шкафу, то у Морриганов таких скелетов целый кордебалет.

— Мы пришли.

Новая дверь, открытая передо мною. В неё я вхожу одна. Муж остаётся за порогом. Порывисто оборачиваюсь. Успеваю поймать тень в его взгляде. Он тут же прикрывает веки, словно не хочет, чтобы я видела. Но поздно.

— И Элис… для вашего же блага. Я запру вас на ночь, чтобы вы не отправились бродить, где не следует.

Поток моих возмущений он оборвал, подняв ладонь.

— А ещё у двери в подвал будет всю ночь сторожем сидеть садовник. Так что… спокойной ночи.

И снова мне показалось, что он хотел добавить ещё что-то. Но, поколебавшись, всё же ушёл, оставив мне единственную свечу, которую нёс. Как он сам будет возвращаться в темноте, я не представляла — но, судя по всему, герцог Морриган за столько лет до мельчайшей чёрточки выучил свою берлогу… или всё же тюрьму?

Когда ключ со скрежетом провернулся в двери, у меня внутри клокотала самая настоящая злость. Я поняла, что теперь уж точно никакие силы на свете не удержат от ночной прогулки.

…И у меня чуть разрыв сердца не случился, когда кольцо вдруг запульсировало и обожгло палец. Я подняла руку к лицу и обомлела — розовые прожилки в камне светились изнутри каким-то призрачным сиянием. Оно становилось то ярче, то бледнее, рассыпалось отблесками по стенам и потолку, разгоняло угрюмые тени.

Словно в ответ на беззвучный призыв, где-то под потолком материализовалась пепельная кошка. Упала мне прямо на грудь, чуть не повалив толчком, вцепилась всеми когтями в платье. Я едва успела её подхватить, плюхнулась в ворохе юбок на пол. Кое-как оторвала когтистую бестию от себя, подняла и посмотрела в аквамариновые глаза, горящие фонарями от возбуждения.

— Поймала! Ну, здравствуй! Давно не виделись.

Кошка ничего не ответила. Ни слова на эллерийском. Но я чувствовала, что она напряжена, как сжатая пружина. Как будто сейчас — момент, которого она так долго ждала. Ради которого явилась ко мне, наивной семнадцатилетней девчонке, когда-то. Сказала впервые то загадочное слово «Тедервин», которое стало для меня путеводной нитью. Потянув за неё, сейчас я надеялась размотать весь клубок.

Пара глубоких вдохов… нет, успокоиться мне это не помогло. Ощущение всё равно было как перед прыжком с обрыва в кипящее море.

— Что ж… я готова! Разгадывать тайны Тедервин. Я здесь, как ты и хотела. Поможешь мне?

Если моя версия правильна — способности кошки переносить людей сквозь пространство действуют лишь на небольшое расстояние. Поэтому она не могла сразу забросить меня в Тедервин из родительского дома или столицы. Поэтому так настойчиво добивалась, чтобы я сюда явилась сама. Но вот теперь… Всего лишь соседний корпус. Три этажа вниз. Дорн говорил о том, что у дверей в подвалы будет караулить сторож, чтобы я не натворила глупостей. Кошка — моя единственная надежда проникнуть туда незамеченной. Получится ли?..

— Пожалуйста, перенеси меня…

Я не успела договорить. Кошка даже не стала слушать, куда мне надо. Она и так знала.

Просто мир вокруг сначала исчез, потом завертелся со страшной силой, смазывая краски и очертания предметов… а потом у меня появилось такое чувство, будто туловище моё стоит на полу, а внутренности перемещаются куда-то вниз. Меня чуть не стошнило, когда равновесие вернулось. А вместе с ним и зрение.

Обычный коридор, ничем не отличающийся от тех, что я видела наверху. Но меня так накрыло ощущением многотонной каменной громады, нависающей над головой, что я моментально поняла — это оно. Я в подвале.

Кольцо на пальце вспыхнуло ярче. И это было кстати — потому что о свече позаботиться я не успела, конечно же. К моменту появления кошки благополучно поставила на ближайший столик. В подвале же было темно — хоть глаз выколи. Ведь кто в здравом уме будет держать зажжёнными факелы, свечи или фонари там, куда ходить запрещено.

Я обернулась и увидела за своей спиной невысокие двустворчатые двери, которые выглядели очень крепкими. Те самые, которые закрыли на замок? Если так, с противоположной стороны сидит сторож и лучше быть потише, чтобы он меня не услышал.

Обернувшись снова, стараясь не шуршать платьем, я увидела, что далеко впереди темнеет алчный зев подземелий поместья Тедервин. Я осознала, что здесь совсем одна — кошка за мной не пошла, её и след простыл.

И тут меня прошиб такой дикий ужас, что я ни за что бы и за год не сдвинулась с места. Если б не понимание, что где-то там, внизу, меня может ждать брат, попавший в беду.

Шаг за шагом я двинулась вперёд. По длинному-предлинному коридору, который плавно понижался. Было прохладно, воздух совсем не казался затхлым. И странным образом никакой грязи и пыли — намного, намного чище, чем в иных переходах, по которым меня водил муж там, наверху.

Кольцо освещало путь не так далеко, как мне бы хотелось. И всё время казалось, что там, за границей слабых отблесков света, меня поджидает какое-нибудь чудище или неведомый враг. Это было словно гиря на моих ногах, которая мешала двигаться вперёд. Но я тащила эту гирю, сжав зубы и изо всех сил пытаясь ими не стучать.

В конце коридора оказалась каменная лестница вниз. Узкие ступени уходили прямо в темноту. Низкие своды, тесные стены.

Единственным желанием в тот момент, когда я стояла на самой верхней ступени, было развернуться и бежать, куда глаза глядят. Ну или отбросить гордость и умолять кошку меня забрать.