Колдун не знает (СИ) - Сяньсян Роман. Страница 12

Сколько дней я там провёл не скажу — для меня все они слились в один сюжет. Стояли похожие друг на друга дни, никаких природных-погодных катаклизмов. Пару раз налетел небольшой ветерок. Мне не хотелось думать о будущем, о заказчиках учителя, о миссии, о рангах управления силой — ни о чем не хотелось думать. Мне нужно было просто поставить своё сознание на паузу, чем я и занимался с большим удовольствием.

Небо было безоблачным, и по ночам я мог долго наблюдать бесконечную красоту звёзд. Часто и засыпал тут же на пляже. Ведь никаких опасных животных, которые подкрались бы ко мне ночью и сожрали, на Змеином острове не было. Одиночество и однообразие вовсе не надоедали. Спал долго, мне не мешали ни солнечные лучи, ни утренняя перекличка птиц. Достаточно было просто натянуть на голову кусок ткани и я был в полном комфорте.

Но однажды, заснув по своему обыкновению рядом с моим приютом, на рассвете пришлось проснуться. Меня чувствительно трясли за плечо.

— Эй, Олел, проснись-ка. Олел! Олел! Ты слышишь, Олел! Олел, проснись!

Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы увидеть, что это за наглец мешает мне насладиться утренними сновидениями. Но это был не наглец — за плечо меня трясла девушка. Лет пятнадцати-шестнадцати, с коротко остриженными волосами (что было редкостью в здешних краях, где все предпочитали заплетать волосы в длинные косы, а потом ещё и укладывать эти косы кругами вокруг головы), с хрупкой фигуркой и пронзительным взглядом изумрудно-зелёных глаз. Этим взглядом она буквально впилась в моё сознание, не хуже, чем цепкой ладонью в плечо.

Я узнал её. Это была Эмела, дочь деревенского старосты.

— Эмела? Ты что здесь делаешь? Чего ты от меня хочешь? Как ты вообще тут оказалась?

— Как у тебя много вопросов! Тебя хочет видеть мой отец.

— И ты специально тащилась сюда несколько десятков километров, чтобы мне сказать об этом? Пешком?

— Ещё вопрос? Ладно, отвечу. Вообще-то не совсем, — Эмела кивнула в сторону, и я увидел на берегу большую тростниковую парусную лодку. Лодочник сматывал парус, а его помошник ничего не делал. Этот лоботряс был приставлен сюда очевидно по ошибке. Потому что слово «помошник» никак не клеилось с его личностью. Я его знаю. Это Мелек. И этот Мелек приходится юной красотке Эмеле родным братом.

*-*-*-*-*

Отец Эмелы был деревенский староста, Нэмэл. Толстяк Нэмэл был груб, несдержан на язык и крайне легко вёлся на провокации, но в душе был дядька больше добрый, чем злой. При том жадный до славы, похвалы и разных удовольствий. Словом, вполне предсказуемый как в своей доброте, так и в недоброте.

Вскоре после убытия Оэлы в мир теней Нэмел рассказал страшилку про колдунов. Страшилка эта на самом деле была чистой правдой, но тогда я не сильно обратил на неё внимание. Я укладывал вещи, собираясь отправиться в путь к дальней хижине, когда староста Нэмел подошёл и выдал безо всяких там предисловий:

— Ты может быть не знаешь, но несколько лет назад у нас тут пропали несколько сирот. Как потом выяснилось, их утащили колдуны. Им было, кажется, пять лет, двенадцать и десять. Что-то около того.

— Для чего они были нужны колдунам? У них своих рабов разве мало, чтобы возиться с малолетками? Одна обуза, а толку около нуля.

— Тут, как говорят, дело именно в том, что сироты не были рабами. Ты слышал что-нибудь о жертвоприношениях, которые колдуны приносят своим проклятым богам?

— Ну, может быть и слышал. Может не слышал. Я не особый любитель разных тусовок, слухов и обсуждений. Основна часть всей этой болтовни не долетает до моих ушей. И это хорошо!

— Хорошо-то хорошо. Но ты бы всё же не ходил далеко от деревни.

*-*-*-*-*

Неужто Нэмел прислал ко мне всю эту компанию, не специально, конечно, по пути — чтобы притащить меня в деревню и продолжить дальше рассказывать свои сказки?

— Послушай, Эмела, а твой отец — он не хотел спросить, хочу ли я его видеть? Мне вообще-то тут неплохо, без дополнительного общества деревенского старосты, его слуг и родственников.

— И, что, моё общество тебе тоже неприятно?

Я не мог бы сказать, что общество Эмелы мне неприятно, но и сказать обратное не мог тоже. Она была конечно видной девицей. Но мне-то что? Мне исполнилось всего лишь одиннадцать. Длинные ноги и уже вполне оформившаяся грудь дочери старосты меня пока что не очень волновали как объекты вожделения. Это определенно было моим преимуществом.

— Не увиливай, красотка. Зачем твой отец меня зовёт?

— Точно не знаю. Но что-то насчёт того, что ребёнок не должен жить в одиночестве. И что-то ещё, да — он сказал что это достаточно срочно. Хотел было просто послать Мелека с Бооном-лодочником. Но Мелек ты же его знаешь — лентяй, болван и грубиян. Ляпнул бы чего не того. А Боон вообще иногда как скажет, потом год расхлёбывать после его речей. Поэтому отец к нему Мелека и приставил, чтобы говорил если что. Так-то толку от него, как от помошника немного. Ну и мне просто хотелось покататься на лодке.

— Подожди-ка. А что такого мне мог ляпнуть Мелек? Ты что-то скрываешь?

Эмела закусила губу, поняв, что сболтнула лишнего.

— Нет-нет, давай рассказывай. Так зачем на самом деле меня зовёт твой отец? И почему ты приплыла с ними?

— Олел. Я не хотела говорить. Но видимо придётся.

— Ну говори уже, говори!

— Олел, вчера приплыл корабль с Жемчужной Отмели.

— И? Мне что-то передали из дома?

ОстровЖемчужная Отмель был одним из крупнейших в Архипелаге, почти сто километров в длинну и около тридцати в поперечнике. Лежал он к северо-западу от Змеиного острова, и был ближайшим соседом моего родного Жемчужного Берега, где жила моя семья.

Они, по сути, были дополнением друг друга — изогнутый бумеранг Жемчужной Отмели с трех сторон охватывал Жемчужный Берег. И настолько же, насколько была велика Отмель, настолько был мал Берег. Кто-то сравнивал форму Жемчужного Берега с крабом, кто-то со звездой: от возвышавшегося в центре конуса потухшего вулкана расходилось несколько ответвлений: так застыла лава во время древнего извержения, а потом вид острова окончательно сформировали кораллы.

— Жемчужная Отмель поглощена колдунами. Этому кораблю удалось уйти только потому, что толпы зомбированных адептов сосредоточились на разграблении портовых складов.

— Значит и Жемчужный Берег…

— Похоже что так. К сожалению. Капитан корабля говорил, что они видели пламя пожара над Жечужным Берегом. Извини, но ты всё равно узнал бы. Сочувствую… И ещё — на корабле сюда прибыли кое-кто из твоих родных.

Всё, что она сказала, обрушилось на меня, как пыльный мешок с мукой на голову зазевавшегося портового грузчика. Я просто не мог ничего ей ответить. Сидел и молчал.

— Эй, Олел! Олел! Ты понял, что я сказала тебе? Олел? Ты меня слышишь?

— Я понял, — мне пришлось ей ответить, — а кто именно прибыл?

— Имена я не спрашивала. Молодая женщина с двумя маленькими детьми.

— Это Усала.

— Кто она?

— Моя старшая сестра. Когда мы отплываем?

Глава 7

В этой главе ГГ поближе знакомится с влиятельными людьми, катается в паланкине и встречает сестру.

— Эй, Олел! Олел! Ты понял, что я сказала тебе? Олел? Ты меня слышишь?

— Я понял, — мне пришлось ей ответить, — а кто именно прибыл?

— Имена я не спрашивала. Молодая женщина с двумя маленькими детьми.

— Это Усала.

— Кто она?

— Моя старшая сестра. Когда мы отплываем?

— Мы отправимся, как только поменяется ветер.

Ветер, если не считать времени штормов, дул вдоль вытянутых берегов Змеиного острова только в двух направлениях — или с юга (с утра), или с севера (к вечеру). Так происходило оттого, что острова в этой части архипелага плотно теснились рядом друг с другом.

Ветрам оставалось дуть лишь в разделявших соседние куски суши проливах. Эти проливы так и назывались — Западный Змеиный пролив и Восточный Змеиный пролив. Почему они меняли своё направление раз в сутки? Как-то я поинтересовался у Эолы, и тот долго что-то обьяснял про приливы и отливы, я так толком и не понял.