Колдун не знает (СИ) - Сяньсян Роман. Страница 31

— Что ты хочешь этим сказать? Договаривай!

Гулко ухнула ночная птица. Силуэт в окне начал таять, опять превратился в дуновение ветерка и исчез. Будто ничего и не произошло. Только приоткрытая дверь так и осталась приоткрытой.

Вот тебе и встреча с мамой, сын Королевы Ночи.

*-*-*-*-*

С утра пораньше заявился Шала-Шалун. Ходил кругами и нюхал.

— Что ты принюхиваешься, точно пёс?

— Чую демонов. Здесь побывали демоны. Это тревожный признак!

— Но я вроде бы ничего не чую.

— Это не запах в том смысле, как ты нюхаешь цветок. Это запах энергетического присутствия. Ты не чувствуешь либо оттого, что тебе не дано это в принципе, либо, что более вероятно, потому что они отбили тебе нюх во время своего присутствия. Они или она.

Шала-Шалун ненадолго задумался. Потом ещё походил кругами и поводил носом.

— Да, точно. Она. Демоница. Может быть, суккуб. Не снились ли тебе странные сны?

— Когда?

— Сегодня. Я говорю про сегодня. Разумеется, периодически очень странные сны могут сниться кому угодно. Речь про сегодняшнюю ночь.

— Снились. Один странный сон. Но я его не запомнил.

Я конечно же соврал. Я прекрасно запомнил явление Королевы Ночи. И мне это совсем не снилось. Но полагал, что делится столь важной информацией с Шалуном несколько преждевременно.

— Подозрительно всё это, — заявил Шалун. — Ладно. Я хотел тебе кое-что показать. Зайди ко мне сразу же после того, как позавтракаешь.

*-*-*-*-*

После завтрака, пока я шёл к Шале-Шалуну, на плечо мне слетела небольшая птичка. Надо сказать, что дом (здесь были не хижины, а дома из камня) Шалы располагался в красивом саду. Вдоль дорожек улыбались солнцу всякие разные цветочки, с ветки на ветку перелетают птички. И вот одна из них присела ко мне прямо рядом с ухом.

— Шала не тот, кем кажется, — прощебетала птичка.

— Можно подумать, что ты, птичка, — та, кем кажешься!

Птичка обиженно пискнула и улетела.

*-*-*

Ко всяким чудесам быстро привыкаешь. Поначалу говорящие эльфокниги на полке в рыбосушилке Шалы меня, мяго говоря, огорошили. Но теперь я уже не только к ним, но и к служебным гномам, подметавшим дорожки в саду относился как так и надо. Одного такого чуть не раздавил.

— Эй, поосторожнее! Расплодилось тут всяких аристо…

— Что ты сказал, коротышка?

— Ничего, господин. Это наверное ветер что-то просвистел, а Вам и послышалось.

*-*-*

Шала-Шалун встретил меня возле своего чайного домика. Этот домик больше всего походил на дальнюю хижину, в которой я искал уединения на Змеином Острове. Такой же предельно скромный как по внешнему виду, так и по внутреннему убранству.

Но была существенная разница. Скромность моей отдаленной хижины была вызвана лишь тем, что я ленился тратить силы на что-то более значительное, да и смысла в этом более значительном я не видел никакого. Скромность же чайного домика Шалы-Шалуна являлась скорее элементом стиля.

Она прекрасно гармонировала с окружающим пейзажем. В нескольких шагах от моей отдаленной хижины бил океанский прибой. В нескольких шагах от чайного домика Шалы-Шалуна радовал прохладой пруд, в котором плескались упитанные утки.

— Хороши мои утки, правда?

— Хороши, Шала.

— И красивы, и вкусны. Думаю, не зажарить ли одну на обед.

— Можно и зажарить, Шала. Почему бы и нет.

— Хорошо ли ты позавтракал, Олел?

— Хорошо, Шала. Не жалуюсь.

— Вот и славно. После таких тревожных снов нужно хорошо подкрепить своё тело да и дух тоже подкрепить не помешает.

К домику вела дорожка, выстланная крупными камнями.

— Вступи на эту дорожку, Олел, и усиль свою медитацию. Оставь мирское. Насладимся прекрасным древним напитком и отвлечёмся от тщеты будней.

— Да, Шала. Отвлечёмся и насладимся. Я прямо чувствую себя аристо. А давно ли я им стал?

— С того самого момента, как достиг третьего ранга управления энергией. Хотя, подозреваю, ты был им и прежде.

— Я сын рыбака, Шала.

— Не видал я рыбаков с рангом выше первого. Да и их детей с рангом выше второго тоже не видал.

— На что-то намекаешь, Шала?

— Давай оставим эти суетные разговоры. Разве не прекрасен окружающий пейзаж?

— Безусловно он прекрасен, Шала.

— Ну вот и хорошо. Постоим же у этого камня-колодца и ещё усилим нашу медитацию.

— Не возражаю, Шала, не возражаю.

— Твоя медитация очень искусна, Олел. Я прямо так и чувствую концентрацию энергии вокруг тебя.

— Это всё целитель Оэла. Он научил меня.

— О, целитель Оэла. Это был мощный маг.

— Откуда ты знаешь, что он был, а не есть, Шала?

— Очень просто, Олел. Если бы он пребывал в состоянии «есть» а не в состоянии «был», то тебя бы тут не было рядом со мной. Ты был бы рядом с Оэлой. Разве я не прав?

— Прав, Шала.

Шалу понесло в философию. Это тревожный признак. Не отъехала ли у него кукуха от чрезмерного бега по стенам?

— Как ты заметил, я даже не требую от тебя звать меня «учитель».

— Ну какой ты учитель, Шала-Шалун? Учитель не тот, кто учит чему-то. Учитель это тот, кто изменяет тебя, как из камня делают золото.

— Ты прав, Олел. Я не учитель для тебя. Можешь называть меня своим другом, если желаешь.

— Это верно, друг Шала.

— Давай же, друг, сосредоточимся на этом камне-колодце и совершим здесь омовение рта, лица и рук.

Камень — колодец представлял собой камень с выдолбленным в нём углублением. В углублении собиралась поступавшая сюда по довольно толстой бамбуковой трубе вода. Рядом лежали несколько деревянных ковшиков, которые служили для того, чтобы набрать воды и омыться. Что мы с их помощью и сделали.

— Обрати внимание на этот прекрасный каменный светильник на четырех ножках, друг Олел.

— Да, светильник и вправду очень красив, Шала. Друг Шала.

— Светильник символизирует связь между мирами. Между миром Света и миром материального, в котором мы пребываем. Сейчас светит солнце, поэтому этот символизм не так заметен. Если же зажечь светильник ночью, то связь будет более явная.

— Как красиво ты говоришь, Шала. Друг Шала.

— Место обязывает, Олел. Друг Олел. Так вот, Олел, четыре ножки этого светильника символизируют четыре времени.

— Речь про четыре времени года?

— Вообще четыре времени. Настоящее, прошлое, будущее и Несуществующее.

— Круто-то как.

Шала-Шалун нахмурился.

— Я вижу, что уровень твоей медитации снизился. Так не пойдёт.

— Хорошо-хорошо, Шала. Я верну прежний уровень. Пошли уже дальше.

Мы прошли через низкую дверцу, о которую я стукнулся лбом и попали в сам домик.

— Низкая высота этой двери имеет большой смысл, Олел. Всякий входящий сюда должен смирить свою гордыню и принять правила.

— Очевидно, что эти правила придуманы низкорослыми гномами. А может быть книжными эльфами?

Шала-Шалун вздохнул и никак это не прокомментировал.

Внутри домика я обратил внимание на нишу в дальней стене. В нише висел свиток с начертанными на нём иероглифами.

— Что здесь написано, Шала?

— Стихотворение, друг Олел. Мне оно очень нравится.

— Красиво сказано.

— И не только красиво, но и правдиво.

Плотно прикрыв за собой дверь, Шала пригласил меня присесть на циновку.

— Только тесновато тут.

— Тесновато не тут, Олел, а в твоём сознании. Однажды в подобной комнате смогли поместиться восемьдесят четыре тысячи учеников Будды.

— Но то ученики Будды. А то я.

— Ты ученик целителя Оэлы. Это тоже неплохо.

— Конечно неплохо. Оэлу я, по крайней мере, знаю. Ну, где чай?

Шала-шалун ухмыльнулся.

— Мы сюда пришли совсем не для этого, друг Олел.