Девичник. Тихие омуты - Рощина Наталия. Страница 2

— Я давно говорила, что тебе нужно заняться ушу, — едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, заявила я.

— Ушу?

— Да, прекрасная система дыхательной гимнастики. Как раз для таких, как ты.

— Варя, каких это «таких»?

— Ослепленных видимостью абсолютного благополучия, — старательно подбирая слова, ответила я. На том конце провода повисла тишина. Вася переваривала мои слова, медленно, слово за словом. Я даже пожалела, что позволила себе так выразиться. Зная, как тщательно анализируют каждое мое слово и Вася, и Лада, я поняла, что должна или выражаться яснее, или вообще молчать. В большинстве случаев я выбираю второй вариант, так спокойнее.

— Варя, давай договоримся так, — начала Вася. В ее голосе звенело напряжение. Что-то наподобие струны, которая натянута так сильно, что одного касания достаточно, чтобы она с визгом лопнула. — Ты у нас человек не от мира сего. Ты знаешь больше, чем говоришь, но пусть это не касается меня. Если что-то известно, скажи сразу.

— Вася… — Я хотела ее успокоить, но подруга не дала мне вставить ни слова.

— Думаешь, легко с тобой общаться? Ты как рентген. Все видишь, все знаешь, но почему-то так упорно играешь намеками вместо того, чтобы прямо сказать, что к чему.

Все дело в том, что природа наделила меня необычайными способностями. С некоторых пор я стала кем-то вроде ясновидящей. Кажется, мне было лет тринадцать, когда я впервые почувствовала себя особенной. Не могу сказать, что меня это обрадовало, скорее — испугало. Я боялась поделиться с кем-то своими ощущениями. Конечно, наступил момент, когда держать все впечатления в себе стало невыносимо. Мама молча выслушала меня и, стараясь не показывать, насколько взволнована, начала успокаивать. Потом настала очередь папы. На семейном совете было решено ничего не предпринимать, по врачам не бегать, дать ребенку (то есть мне) привыкнуть к новому состоянию. Кажется, они решили, что я таким образом просто привлекаю их внимание. Я чувствовала, что мне не верят, но тактично делают вид, что принимают мою «болтовню» за чистую монету.

Я не собиралась никого обманывать, вызывать ничем не обоснованный интерес. То, что со мной происходило, порой напоминало волшебство. Словно сбылась мечта девчонки: я стала уметь то, что дано далеко не многим. Сколько себя помню, всегда хотела чем-то отличаться. Не одеждой, не внешностью, не лучшими оценками. Я знала, что все эти мелочи мало меня волнуют. Быть всевидящим оком — вот это да, это мое! Сначала я посоветовала маме пойти к врачу: я четко видела воспаление в ее левой груди. После консультации медика мама вернулась домой сама не своя — мои слова подтвердились. Только в отличие от врача я точно знала, что предпринимать.

— Ты будешь меня слушаться? — спросила я у мамы. Она была так взволнована, что даже говорить не могла, лишь кивала головой, пытаясь проглотить комок в горле. На нее было жалко смотреть.

Потом настал черед отца. Я видела, как он переживает по поводу очередного проекта, в который вложил слишком много времени и сил, а потому позволила себе сказать, какое будущее у этой затеи. У меня не было сомнений, что работать в этом направлении бесперспективно. Помню, сколько мне пришлось выслушать гневных тирад от отца. Он не мог поверить в то, что я, не вложившая никаких усилий в его детище, так легко ставлю на нем крест. Однако через несколько дней за ужином он признал, что я была права.

— Не понимаю, откуда тебе это стало известно, — начал он, многозначительно глядя на меня, — но ты оказалась абсолютно права. Заказчики повели себя непорядочно, и наши планы рухнули.

— Варенька, а ты не можешь подсказать папе направление, в котором ему стоит трудиться, чтобы результаты труда были не столь плачевны? — тут же нашлась мама. Что значит тонкое женское мировосприятие! В нем главное — выжать максимум пользы, даже не веря на все сто в реальность происходящего.

— Могу, — кротко ответила я. Теперь, когда прошел не один год со времени того знаменательного, эпохального разговора, можно с уверенностью сказать, что отец правильно сделал, что прислушался к моим словам. Сейчас он зарабатывает хорошие деньги. Он довольно быстро достиг этого. Фирма, которую он открыл, приносит доход, который позволил родителям отремонтировать доставшуюся мне от бабушки отличную квартиру в центре. При этом и родительский дом не в запустении. Мне даже кажется, что именно сейчас у нас есть все, чтобы ощущать себя счастливыми. Мы вместе, понимаем друг друга, здоровье — тьфу-тьфу-тьфу. Вот так получилось, что не только умудренные опытом взрослые могут давать полезные советы. Их дети бывают порой наделены невероятными способностями. Главное — не испугать ребенка фактом признания его неординарности. Идеальный вариант, чтобы это произошло плавно, безболезненно, на светлом фоне семейного таинства, о котором какое-то время не стоит никому рассказывать.

Я и не рассказывала, пока как-то, находясь в приступе задумчивости, я едва не попала под колеса автомобиля и меня спасла одна бойкая девушка. Она крепко схватила меня за руку, буквально затащив с проезжей части на тротуар. Глаза моей спасительницы горели яростным огнем.

— Ты что, сдурела совсем?! — Она трясла меня за плечо. Запоздало осознав, что могло произойти, я впала в полный ступор. Меня душили слезы. Я не могла пошевелиться. — Алло! Приди в себя, все позади.

Голос незнакомки уже не был полон справедливого негодования. Девушка, не отпуская моей руки, подвела меня к ближайшей скамейке, усадила на нее. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла говорить.

— Спасибо…

Это было первое слово, с которым я обратилась к той, которая стала моей лучшей подругой. Ее имя тогда показалось мне странным — Василиса. Такое запоминается с первого раза и навсегда. И дружба наша, надеюсь, навсегда. Хотя Вася и говорит, что терпеть не может этого слова.

— В этом «навсегда» полно страхов, — утверждает она.

Я с ней в какой-то мере согласна. Зато все мои страхи исчезли, уступив место жажде познания. Нарушив запрет родителей, я рассказала Васе о своих способностях. Я не могла не поделиться этим секретом с моей спасительницей. Я была рада, что мои особенности не помешали нам подружиться. К тому же в разговоре выяснилось, что и живем мы рядом. Все складывалось здорово. Если раньше у меня не было настоящей подруги, то теперь я почувствовала, что Вася — это она.

Потом в мою жизнь вошла Лада. Этот ураган необузданных страстей и желаний. Рядом с ней я всегда ощущаю себя кусочком льда, который упорно не хочет превратиться в лужицу. При этом я обычно делаю вид, что исходящее от подруги сияние не слишком слепит меня и не обжигает. Я находила утешение в собственных, все более дающих о себе знать способностях. Считая красоту Лады и женственность Васи совершенными, мне тоже хотелось хоть в чем-то достигнуть вершины. Я знала, что природа наделила меня обычной внешностью, плохонькой фигурой, поэтому нужно было это чем-то компенсировать. Наверное, потому я решила развивать свой необычный дар. Я погрузилась в чтение книг по философии, эзотерике, психологии. Читала фанатично, делая пометки в тетради, которую не показывала никому. Это было что-то наподобие дневника. Только нормальные люди пишут в дневнике о том, что происходит с ними, а я — чужие мысли, наблюдения.

До сих пор у меня не ослабевает желание знать больше. Между вечеринками, на которые меня то и дело пытается вытянуть Лада, и новой книгой я выберу второе. Это не подлежит обсуждению. Как любит говорить Вася — без вариантов. Лада посмеивается надо мной. В ее теории, где главенствующая роль безоговорочно принадлежит сексу, я — досадное исключение из правила.

— Женщина не может жить без секса больше двух дней! — без устали провозглашает Лада и, с сожалением глядя на меня, добавляет: — Горе от ума.

— Мне нормально с моими мозгами, — пытаюсь защищаться я.

— А ты не забыла, что кроме мозгов у тебя еще есть матка? Матка, яичники…

— Я достаточно хорошо знаю анатомию. — Мне неприятно, когда со мной разговаривают, как с умственно отсталой.