Воровка (ЛП) - Хауф Мишель. Страница 39

— Поговорим позже, Куинн.

Он повернулся и увидел менее чем в десяти футах от себя великолепную женщину в элегантном небесно-голубом сарафане и босоножках на ремешках. Она опустила поля белой шляпы, спасаясь от солнца, и когда их глаза встретились, ее пухлые красные губы изогнулись в улыбке.

Ксавье подошел к Джозефине и поцеловал ее. Он не думал ни секунды, что это неправильно. Он следовал… ну, ему не хотелось упоминать свое сердце, поэтому не стал. Его просто как магнитом потянуло поцеловать ее.

— Выглядишь как лето, — сказал он ей на ухо. И у него внезапно мелькнула обнадеживающая мысль, что Кирс не воспримет это как комплимент. — Давай прогуляемся.

Он сжал ее руку и взял пакет с покупками. Они смешались с толпой. В дополнение к туристам, элитные магазины посещали богатые и, возможно, знаменитые. Туристы в шортах, футболках и сандалиях шли плечом к плечу с мужчинами в костюмах от Armani и Zegna и женщинами, щеголяющими на каблуках стоимостью годового взноса за ипотеку. Таков был Париж.

Кирс снова заговорил.

— Я нашел Катирчи. Он… близко.

Ксавье постучал себя по уху.

— Где?

Джозефина повернулась, чтобы посмотреть на него, но ничего не сказала.

— Стой. Это не он. Извини. Еще кое-кто, кого я выслеживаю. Но… о нем я не могу сговорить. Хм…

Сжав челюсти, Ксавье не ответил. Если парень намеревался кричать «волк», он не хотел этого слушать. Он подумал о том, чтобы отключить наушник, но потом изменил решение. Вновь сжав руку Зеф, повел ее к ближайшему магазину, где они могли скрыться из поля зрения любого бандита.

— Кирс? — спросила она.

— Он пытается найти Катирчи. Он последовал за нами из Берлина после того, как я показал его головорезу, с кем он имеет дело.

— Великолепно. Я определенно испытываю к Кирсу любовь и ненависть. Я никогда не встречала этого парня, и все же он знает обо мне больше, чем многие, и всегда пытается подтолкнуть меня к действию.

Ксавье поднял ее руку и поцеловал тыльную сторону.

— Единственное действие, которое ты получишь, будет исходить от меня. — А потом он понял, насколько собственнически это прозвучало — и ее взгляд говорил то же самое, — но вместо того, чтобы отрицать это, он просто завел ее в магазин.

Но слишком поздно понял, что они зашли в ювелирный.

Глава 23

— Ох, дорогой, — защебетала Джозефина, вплывая в кондиционированный комфорт магазина. — Любовь, любовь, любовь!

Она надела маску, которую, как Ксавье знал по опыту, невозможно было не надеть, входя в такой магазин, как этот. Зачем он привел ее сюда? Он не обратил внимания. Просто искал, где бы быстрее всего укрыться.

Ювелирный магазин.

Такое место — словно крэк для выздоравливающего наркомана. Однако Джозефина уже подошла к витрине, натягивая поля широкополой шляпы с левой стороны — с той, где под потолком висела камера видеонаблюдения. Он должен вытащить ее отсюда. Но часть прежнего Ксавье, который когда-то ходил по улицам свободным человеком, держал мир в своих руках и брал то, что хотел, — подняла подбородок и разгладила рубашку. Ему хотелось увидеть ее в действии.

Принимая бокал шампанского от улыбающегося клерка, Ксавье кивнул, показывая, что отойдет в сторонку и позволить своей женщине осмотреться. Его обычная маска в ювелирном магазине? Тихий парень. Резкие действия или отвлечение внимания никогда не были его коньком. Он предпочитал осмотреться, отметить камеры слежения и вернуться после закрытия. В данный момент он стоял так, что ни одна из четырех камер не могла четко зафиксировать его лицо, кроме как сбоку.

Планировал ли он ограбление? Нет. Он просто… нет.

Он не мог. Из-за… надгробия.

Если только не последует совету Зеф и не пустится в бега.

Мог ли он? Он мог делать все, что ему вздумается. Ни один вызов не был для него слишком сложен. Пойдет ли Зеф вместе с ним? Он хотел, чтобы она была свободна. Чтобы ей никогда больше не пришлось с беспокойством оглядываться через плечо. Могли бы они жить вместе?

С каких пор он начал применять к себе и Зеф местоимение «они»? Непристойный смех Джозефины насторожил его. Ее внезапное подмигивание и бурные прощания сопровождались обещанием вернуться, когда она сможет убедить своего парня купить ей «кольцо». Она схватила его за запястье и попыталась вытащить за дверь.

Не в его смену.

— Дорогая. — Ксавье крепко обнял Зеф. Она что-то ворковала, ее глаза флиртовали с его глазами. Он мог бы утонуть в этой яркой голубизне. Почти.

Он повел ее обратно к витрине, где продавщица поправляла кольца с бриллиантами на черной бархатной подложке. Он сжал руку Джозефины — нащупав в ладони кольцо, которое она спрятала, — и облокотился на прилавок, поймав взгляд продавщицы, жирно обведенный карандашом, и подмигнул ей.

— Она хочет выйти замуж, но, ах, ее сердце принадлежит мне не полностью. Знаете? У нее слишком много отвлекающих факторов.

— Ох, умоляю, милый, ты же знаешь, что ты единственный. — Ее ладонь скользнула вверх по его руке, но он действовал стремительно. Выпрямившись и проведя ладонью по ее щеке, другой рукой он потянулся к черному бархату.

— Не сегодня, любимая, — сказал он. — Но посмотрим, что будет завтра, хорошо?

Обняв ее за плечи, он развернул ее и повел к двери.

— Au revoir! (прим.: au revoir (с фр.) — до свидания) — крикнула она, помахав и кивнув швейцару, когда они выходили из магазина.

— Серьезно? — рявкнул Ксавье, как только они затерялись в толпе. Двигаясь быстро, он свернул налево и пересек оживленную десятиполосную улицу.

— А чего ты ожидал? — Она еле поспевала за ним. — Ты привел меня в долбаный ювелирный магазин, — сказала она со всем очевидным обвинением, которого он заслуживал.

Да, глупая ошибка. Но он все исправил. Или нет?

Перейдя улицу, они обошли ярко-желтый «Мазерати», который можно было арендовать. Народ, толпившийся вокруг спортивной машины, фотографировал ее, подростки позировали у капота. Сто евро за быструю прогулку вокруг Триумфальной арки? Вот это свободное предпринимательство во всей красе.

Выбравшись из потной толпы туристов, Ксавье прижал Джозефину к стене, ее плечи льнули к прохладному мрамору какого-то элитного универмага, а их бедра тесно соприкасались друг с другом. Ни намека на сексуальные действия. Ксавье был взбешен.

Сдернув с ее головы огромную шляпу и отбросив ее, он сказал:

— Полагаешь, я не обращу внимания на это дурацкое шоу в ювелирном?

— Я немного повеселилась.

— Да? А как насчет того кольца, которое все еще у тебя в кармане? Я не настолько глуп, чтобы не заметить.

Он схватил ее за предплечье. Вызов в ее глазах разозлил его, но также заставил его гордиться тем, кем она была, тем, как она держалась. Женщина была восхитительна. И он сомневался, что магазин заметит пропажу до сегодняшней инвентаризации. И все же ни один из них не был переодет. Не круто.

Он постучал себя по уху, показывая ей, что их слушают.

— Ты позволил этому случиться. — Она подняла колено, но он отвел надвигающийся удар, грубо обхватив ее рукой за шею.

— Я солгал, что не знаю твоего послужного списка, воровка. У моей организации на тебя более чем достаточно информации, чтобы арестовать прямо сейчас, — солгал он. — Твои проступки многочисленны. И если не будешь играть по правилам…

Джозефина бросила в него кольцо, и он поймал его.

— Иди на х*й! Все кончено. Я никогда не должна была доверять тебе!

Она побежала по тротуару.

Камень был не больше нескольких каратов. Недостойный приз. Но все же это была откровенная кража. И это послужило тому, чтобы показать ему, на что она способна. И что она не всегда действовала спокойно и абсолютно рационально.

— Кирс, нужно немного прибраться, — сказал Ксавье.

— Понял. У нас есть уборщик в этом районе. Тебе следует держать ее на поводке. Но все же, ты действительно привел ее в кондитерскую.

— Пошел ты, Куинн.

Джозефина скрылась за углом. Он не ожидал, что она уйдет далеко. В Париже ей некуда податься. Он был ее убежищем. Ее кошка была у него дома. Ему нужно всего лишь немного подождать.