Девичник. Объект желаний - Рощина Наталия. Страница 56

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Как странно: и тогда, в случае с медсестрой, и теперь я не испытывала недостатка в мужском внимании. Не было и долгого перерыва в сексе. Я купалась в комплиментах, признаниях, предложениях, подарках. Сильный пол был, как всегда, активен и не скрывал, что я была, есть и буду желанной, сладкой, манящей. Но интерес к сидящей в моем кресле девушке, что называется, рос с каждой минутой.

— Подождите минуту. — Я едва ли не выбежала из гостиной. Стоя у гардероба, я прижимала руки к сердцу, пытающемуся вырваться из груди. Мне хотелось исчезнуть из собственной квартиры незаметно, но это выглядело бы по меньшей мере глупо. Я привыкла льстить себе в том, что редко совершаю необдуманные поступки. Сегодняшний день начинался необычно, но это не означало, что я должна следовать по пути, неосмотрительно проложенному моими разбушевавшимися эмоциями, потаенными желаниями. Нужно было поскорее вернуться к Анжеле.

— А вот и я, пойдемте. — Мой розовый пеньюар, кажется, произвел на девушку должное впечатление. Анжела молча шла рядом со мной, осматривая квартиру — поле своей деятельности, время от времени высказывая похвалу в адрес удачных дизайнерских решений.

— Тогда все ваши комплименты в мой адрес, — сказала я. Меня распирало от гордости, как будто эта незнакомая девушка была первой, кто заметил современный интерьер, необычные решения, воплощенные в мою квартиру — сбывшуюся мечту. На самом деле я уже устала реагировать на похвалу за удивительное сочетание цвета и стиля. Только сегодня все было как в первый раз. Я не кокетничала, не играла. Мне было действительно приятно слышать из этих уст комплименты моему безукоризненному вкусу.

— Я не сомневалась, что все это — ваши задумки, — задумчиво, немного грустно произнесла Анжела. — Здесь все говорит о женском царстве. Мужчине здесь будет неуютно.

— С чего вы взяли? — Я была удивлена этим совершенно неожиданным взглядом на мою квартиру.

— Вы — красивая, сильная, современная и свободная женщина. Это витает в воздухе, считывается с цветовой гаммы, со стиля мебели, с того, как одеты вы сами, наконец. — Карие глаза Анжелы смотрели на меня в упор.

От этого взгляда я почувствовала тянущее, вязкое ощущение в низу живота, когда просто необходимо получить полный комплекс ласк. Это растущее желание пыталось затмить все остальные, заглушить разум, подавить волю. Я облизала пересохшие губы. Мне показалось, что наши тела незаметно притягивались друг к другу. В любом случае мы были так близко, что я явственно ощутила аромат духов Анжелы: это был мужской запах. Да, да, знакомый запах мужского одеколона. Нет, быть не может! Хотя я что-то слышала о последних тенденциях в мире женской моды. Анжела вызывала у меня все возрастающее желание. В панике я закрыла глаза.

— Что это за запах?

— «Aigner black» для мужчин. — Анжела усмехнулась и опустила черный веер густых ресниц. — Это моя слабость — мужские запахи.

— Мужские? — Я непроизвольно отшатнулась, вспомнив, как Артем сказал мне: «Этот запах от другого мужчины будет иным…» Сейчас у меня была нереальная возможность ощутить его не от другого мужчины, а от молодой, красивой брюнетки, вызывающей у меня однозначные фантазии. — Давайте продолжим.

Комментарии Анжелы сошли на нет. Она теперь все больше следила за моим выражением лица, за движением моих губ. Я то и дело ловила ее взгляд, скользящий по моим губам, подбородку, опускающийся ниже в откровенное декольте розового пеньюара.

— Собственно, вот и все, что я хотела показать. — Я выдавила улыбку. — Оставляю вам номер своего рабочего телефона. Звоните, если что. Все-таки первый раз в незнакомой квартире.

— Я увидела все, что мне нужно, даже более того, — улыбнулась в ответ Анжела.

— Хорошо. Это очень хорошо. — Мой голос звучал неестественно, напряженно. Я устала от самой себя и не нашла лучшего выхода, чем, быстро проведя экскурсию по квартире, в ускоренном темпе собраться на работу. Мучения по поводу выбора одежды в этот раз были преодолены в кратчайший срок. Терракотовое платье с неприличными затяжками (заметными, кажется, только для меня) стало хорошим дополнением к высоким черным лаковым сапогам, строгому, классическому пальто типа того, что было на Одри Хепберн в знаменитом фильме.

— Я буду после шести, — крикнула я уже с порога. Держась за дверную ручку, я заставляла себя поскорее сделать шаг и оказаться по ту сторону двери.

— На всякий случай до свидания, — Анжела улыбалась, демонстрируя сногсшибательную улыбку. Она взяла свою сумку. Отвечая на мой вопросительный взгляд, произнесла: — Хочу переодеться.

— Да, разумеется.

— Удачи вам на работе.

— Спасибо. До свидания. — Я закрыла за собой дверь и еще несколько мгновений не могла сдвинуться с места. Сердце мое неприлично быстро стучало, словно старалось сорваться со своего привычного места. Оно норовило подкрасться прямо к горлу — не самое приятное ощущение.

Покинув территорию, которая в этот день представляла для меня самую настоящую опасность сексуального переворота, я продолжала находиться под впечатлением. Заботы «Феникса» периодически отвлекали, но мысли мои то и дело возвращались к стройной брюнетке, хозяйничающей в моем доме. Галочка Бродская смирилась с тем, что со вчерашнего дня я была рассеянной, витающей в облаках, забывающей о назначенных встречах.

— Ладочка Леонидовна, может, вам полежать пару дней дома? В тепле, покое, — преданно заглядывая мне в глаза, щебетала она.

Я смотрела на нее, такую маленькую, щупленькую, всегда аккуратно, неброско подкрашенную, одетую стильно, дорого, и не могла понять одну вещь. Почему к ней, такой, по сути, хорошенькой, одинокой, энергичной, улыбчивой, я не испытываю ничего, даже отдаленно напоминающего то, что сегодня ворвалось в меня с приходом Анжелы? Галя рядом, она всегда готова поднять настроение, подставить плечо, проявить заботу. Нет, в этом есть что-то сестринское, а мне нужно — страстное, испепеляющее, разрушающее. Страдание мне нужно и острые ощущения. Как всем. Только я в этом признаюсь открыто, а остальные будут поглядывать на меня свысока да помалкивать. Мне плевать. Я хочу разобраться в самой себе до конца. Правда, с каждым днем делать это становится все сложнее. А тут еще Вася так далеко, ни поговорить, ни поделиться. Наверное, поэтому я вдруг обратилась к Гале:

— Скажи, Галочка, а тебе никогда не хотелось стать мужчиной? — Она как раз наливала кофе в мою чашку. Время перерыва мы решили провести вместе в моем кабинете за кофе с горячими бутербродами, которые Галя приготовила в нашей микроволновке.

— Мужчиной? — Кипяток полился прямо на матовую поверхность рабочего стола. Галя ойкнула и принялась промокать лужу салфетками. Естественно, обожглась и теперь энергично дула на покрасневшие пальцы. Она выглядела застигнутой на месте преступления.

— Ну что ты, Галочка? — Я чувствовала себя виноватой. Нельзя обрушивать на подчиненных свои сексуальные фантазии, даже легкие намеки на них. Вот у Галочки это вызвало панику. Бедная девочка, как же мне не стыдно! Ее глаза испуганно забегали. В них застыло выражение обреченности. Интересно, что ей пришло в голову? Нужно было исправлять положение. — Понимаешь, Галь, мне иногда интересно знать, что они, эти существа с ширинкой и щетиной, думают о нас. Как еще узнать об этом, как ни облачиться в их тело?

— А что они могут о нас думать? — Галочка пожала плечами. — Каждый о своем, как и мы. Кому повезло с любимой, тот рад и счастлив. Все женщины для него — некий необходимый, едва заметный фон для той, которую он любит. Она — весь мир. А тот, кто обжегся раз-другой, считает, что все бабы — твари. Он и относиться к ним будет соответственно. Из-за таких, как он, столько женщин сломает себе судьбу и разочаруется в себе, собственном счастье.

Глядя на свою помощницу чуть не с открытым ртом, я была изумлена. Никогда бы не подумала, что она способна на такие речи. Всегда немногословная, она казалась мне слишком прямолинейной, лишенной той здоровой фантазии, которую можно приветствовать. Галя всегда четко выполняла мои поручения, никогда не внося в них ничего лишнего, никакой отсебятины. Такая исполнительность наводила меня на разные мысли. Мне казалось, у нее вообще нет никакого мнения. Но, в конце концов, я решила, что для моего характера это самый приемлемый вариант. Сегодняшнее выступление Гали потрясло меня.