Отец-миллионер под прикрытием (СИ) - Дали Мила. Страница 32

Заходим в просторный холл. Марат здоровается с низеньким смуглым мужчиной в красной рубашке. Консьерж, определенно. У створок лифта я тоже рассматриваю свое отражение и Марата. Двух громил позади. С чемоданами и Касьяном. Он мяучит, к хозяйке просится. Райнер жмет на кнопку, и дверцы распахиваются.

Поднимаемся наверх. По привычке ищу взглядом соседей по этажу. Но здесь всего одна дверь. Марат выкупил все. В квартире щурюсь от света. Здесь так пустынно, свободно от лишней чепухи. Современная мебель, замысловатые светильники под высоким потолком. Здесь можно играть в футбол, главное — не разбить стеклянные перегородки.

— Ты не обидишься, Белоснежка, если я приму душ и отлучусь ненадолго? Нужно уладить кое-какие дела.

— Нет, но ведь устал же, Марат?

Я вижу, что он измотан перелетом. Отмахивается. Верзилы ставят чемоданы и Касьяна у входа. Удаляются в подъезд. Выпускаю из переноски очумелого взбешенного кота. Зверек пулей удирает, скрывается в недрах огромной квартиры.

Райнер подхватывает багаж и говорит, что обувь снимать не нужно. В Испании несколько раз в день убирает прислуга. Не спорю, но когда появятся дети, барскую привычку сменим. Нечего заразу по дому разносить.

Каждый мой шаг за Маратом громким эхом разлетается по пространству. Как по лабиринту следую за миллионером. Не заблудиться бы среди стекла, глянцевого металла и бархатной мебели. В самом конце спальня. Размером с мою квартиру в пятиэтажке.

— Осваивайся, Марусь, я постараюсь вернуться как можно быстрее. В холодильнике еда, в баре напитки. С остальным справишься?

— Да.

Глава 17.

— Умничка. Не зря училась на одни пятерки.

Марат игриво подмигивает, проводит ладонью по моим волосам. В спальне из шкафа достает рубашку и брюки. Уже отутюжены, на вешалке.

Как бы Марат ни пытался казаться веселым, меня не обмануть. Тот разговор, еще в России у альпийской горки, точно не пустой треп. Такое ощущение, что Райнер торопится. Опасается не успеть сделать что-то важное. Марат вихрем летит из спальни. Скрывается за стеклянной перегородкой с узорами, потом за углом.

Я остаюсь одна посреди огромной комнаты, и с каждой минутой сердце в груди начинает биться все чаще. Я слишком мнительна, а мне нельзя волноваться.

С опаской крадусь по огромным хоромам. Где-то в глубине слышу звук воды. Не понимаю, где именно. Нахожу кухню. Такую же современную и белую, как остальной интерьер. Только еще зеленые деревца в больших вазонах у окошка.

Земля отчего-то раскидана рядом на полу. Подозреваю проделки Касьяна. Ладошками возвращаю грунт на место. Не успели чемоданы распаковать, а уже беспорядок устроили. Ополаскиваю руки в хромированной раковине.

Подхожу к холодильнику, открываю. На второй полочке сверху наклеен листочек с корявыми печатными буквами “Для Маруси”. Рука писца дрожала. И я догадываюсь, что калякала послание горничная-испанка. С легкой подачи господина Марата. Он подготовился к моему прилету.

Я вижу фрукты, йогурт и овощную пасту с каким-то мясом. Но мне интересно, что любит Марат. Оглядываюсь по сторонам и приподнимаю крышку небольшой кастрюльки. Окунаю в содержимое кончик пальца и сразу сую его в рот.

Пламя из преисподней окутывает язык и щеки. Слезятся глаза. Слишком много чили. Божечки. Хватаю минералку, жадно глотаю. Как вообще это можно есть?! На плите разогреваю пасту, в мясе по вкусу узнаю курицу. Сгребаю тарелку, отправляю в посудомойку.

Я останавливаюсь на границе кухни с просторным коридором, и мой голос эхом задевает стены квартиры. Я не получаю ответа и понимаю, что осталась одна.

По знакомому маршруту возвращаюсь в комнату. Достаю из сумочки телефон и пишу Марату, чтобы приобрел коту лоток и мисочки. Намекаю на когтеточку. Иначе хана всем дизайнерским выкрутасам на стенах и плотным бежевым шторам, не пропускающим свет. В Испании его очень много.

Не переодеваюсь, валюсь на мягкую кровать. Трогаю ладошкой гладкое покрывало. Роскошью пахнет и чем-то свежим.

Как ни странно, но Марата нет в соцсетях, зато у меня есть несколько фото еще с ярмарки. Долго выбираю фильтр из предложенных десяти, останавливаюсь на самом красочном. Решаюсь выложить первую совместную публикацию в Инстаграм.

Не проходит и нескольких секунд, как Фигаро здесь Фигаро там — а точнее, подруга Лизка — комментирует пост. Называет нас сладкими пупсиками. Переписка с Лизкой затягивается надолго. Она ругается и не верит одновременно.

Сдала. Я сдала Марата со всеми миллионерскими потрошками, рассказав правду о его статусе. У нас будет свадьба в Мадриде, и Лизка станет подружкой невесты.

Она поклялась у алтаря Пиститты, что никому не расскажет. В том числе и самому Марату. Это серьезный поступок, даже исповедь на крови меркнет, когда Лизка божится единственной берегиней, в которую верит.

Спустя полтора часа трепа ставлю телефон на зарядку и уже скучаю по Райнеру. Противные тленные мыслишки никак не хотят покидать мою голову. Только рядом с Маратом чувствую себя по-настоящему защищенной и спокойной. Особенно сейчас. В чужой стране.

Я выхожу из комнаты в просторный коридор, замираю у двери. Не заперта. Ну да, к чему это? Ведь я не пленница.

Шагаю сразу к лифту. Долго спускаюсь и в холле высотки, поглядывая на консьержа в красной рубашке, открываю дверь на улицу.

Обнимаю себя руками, останавливаюсь на пару метров подальше. Бездумно смотрю на людей в разноцветных нарядах. Кто-то смеется. Кто-то разговаривает по телефону. Слов не разобрать, да и не нужно. Мне начинает нравиться атмосфера Мадрида. Прямо через дорогу я вижу тротуар и фонтан под большим деревом. Оно на ёлку походит. Такие же ветви, но не конусом, а кроной.

Ярко-синий автомобиль паркуется у тротуара рядом. В марках подобного типа не разбираюсь. Авто спортивное, и начищено полиролью. Изящные дверцы поднимаются вверх.

Из салона показывается смуглая брюнетка в цветастом шифоновом платье. Он недовольно хмурится и выходит наружу. Надменно выправляет стать и дефилирует в сторону нашего дома. Щелкает брелоком. Дверцы машины автоматически закрываются. Серьезная, дерзкая испанка переходит дорогу, тормозит собой поток машин. Такая смелая. Строптивая.

В глаза мне смотрит. В диковинку, наверное, наблюдать блондинку среди темноволосых загорелых людей. Приветливо улыбаюсь, но ответной улыбки не получаю. Испанка смотрит мне в глаза, а я ей. С каждым ее шагом осознаю, что мне знакомо это лицо. Не выщипанные густые брови. Ямочка на подбородке. Это Гресия… Меньше всего на свете я хочу ее видеть сейчас.

Она останавливается слишком близко — ближе, чем требует этикет. Шпильки на туфлях делают ее еще выше.

— Что ты говоришь, девушка? Я тебя не понимаю, — ахаю я.

Уж очень громко и быстро слетают фразы с губ испанки.

Порто пролько кассо. Больше походит на бульканье. А девица кричит. Привлекает взгляды зевак.

— Не трогай меня, сумасшедшая! Отпусти руку! — отшатываюсь от Гресии.

— Дур-ра… — шипит она, еле-еле выговаривая.

— Чего? Сама ты дура! Отстань!

Вырываюсь и быстро возвращаюсь внутрь дома. Строптивая Гресия может кинуться в драку, чем не удивит совсем. Я не могу так рисковать. Я в положении, потому предпочитаю убраться подальше. В холле срываюсь на бег и оборачиваюсь.

Сумасшедшая испанка двигается следом, но она на каблуках и не поспевает за мной. Дверцы лифта захлопываются прямо перед ее носом.

Подъем на нужный этаж кажется мучительно долгим. Места себе не нахожу, переминаюсь с ноги на ногу. В квартире по привычке скидываю балетки у порога. Топаю босыми ногами по полу, расстегиваю верхние пуговицы на рубашке. Давление подскочило и кружит голову.

Фурией лечу в спальню, беру телефон, хватаюсь за лоб. Мечусь от стенки до стенки. Первым порывом было позвонить Марату и устроить скандал. Спустя пару-тройку глубоких вдохов желание пропадает. Лишний раз заставлять Марата вспоминать бывшую? Нетушки.