Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 12

Ничего, Артур умный, справится, я в него верю.

Через мгновение письмо улетело на почту Барханова, на тот адрес, который он использовал исключительно для личных целей, а я все удалила с флешки, по привычке почистила за собой хвосты и, поблагодарив Ромку, выскочила на лестницу.

Мне нужно было заскочить к себе. К счастью, мама была на работе, поэтому мне не пришлось ничего объяснять, снова врать и выкручиваться. Я просто оставила в прихожей записку: «заходила за кошельком» и ринулась обратно. Только на первом этаже притормозила, зажмурилась и со всех сил пальцем по перилам ударила. Из глаз посыпались искры, болью прострелило до самого запястья, но зато маскировка теперь была полной. Ноготь сломался.

Таксист встретил меня выразительным взглядом на часы.

— А теперь в салон, быстрее пожалуйста!

Он крякнул, головой покачал, поражаясь наглости некоторых клиентов, и рванул с места так, что меня отбросило на спинку сиденья.

За окном проносились серые дома, а я сидела на заднем сиденье и чувствовала себя полнейшей идиоткой, которая решила стать Джеймсом Бондом. Все мои действия казались теперь нелепыми, по-детски наивными. Можно подумать, что Кир бросится за мной следить! Делать ему больше нечего.

— Ну ты, мать, даешь! — Ленка горестно поцокала языком, — такой френч псу под хвост спустила. Как уж тебя угораздило?

— Случайно, задела, — я беспечно пожала плечами, а саму передернуло от воспоминаний о том, как по перилам двинула.

Она скептично рассматривала мой поломанный ноготок, крутила мою руку то так, то сяк, не забывая при этом вздыхать и причитать.

— Лен, у меня времени нет совершенно. Ты его сейчас отреставрируй маленько, просто чтобы больно не было, а я в выходные на полноценный маникюр приду.

— Что значит, отреставрируй маленько! — ужаснулась она, — я не привыкла гнать халтуру. Ты же знаешь! Ухоженные руки — украшение женщины. Каждый ноготок должен быть произведением искусства.

— Да знаю я, Лен, знаю. Но если опоздаю — меня начальница премии лишит, — пожаловалась я, — тогда денег на маникюр точно не будет.

— Да что у тебя там за Баба Яга работает?! Красота — это святое.

Я только руками развела, дескать полностью согласна, но жизнь — штука суровая.

— Ладно, — проворчала она, — сейчас залатаю по-быстрому. Глаза б мои это не видели.

И она проворно колдовать над моим пальцем. Пилила, клеила, покрывала гелем, сушила, полировала. В общем обычный процесс, только в ускоренном темпе, и безо всяких приятных мелочей. Никаких тебе массажей пальцев, никаких разговоров по душам. Я только нервно поглядывала на часы, с ужасом наблюдая за тем, как утекает время.

…Где-то позади меня звякнул колокольчик, оповещая о том, что в салон пожаловал очередной клиент. Меня это мало волновало, а вот Ленка тут же встрепенулась. Правда потом удивленно охнула.

— Обалдеть. Что этот прекрасный принц забыл в нашем болоте? — изумленно, но с изрядной долей восхищения выдала она, а я словно окаменела, почувствовав, как в меня впился чужой взгляд.

Колени тут же мелко затряслись, а ладошки предательски вспотели. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто пожаловал в салон. Я и так это знала, чувствовала каждой клеточкой.

— Привет, дорогая, — тепло произнес Кирилл, по-хозяйски целуя меня в щеку.

Как этот гад умудряется настолько виртуозно владеть своим голосом, интонацией, мимикой?! Как?! Я не понимаю! У меня от малейшей лжи слова путаться начинают, а он на ура отыгрывает заботливого мужа, да так, что у всех присутствующих дам начинается обильное слюноотделение.

— П…привет, — выдохнула я, в недоумении глядя на него, — ты как здесь оказался?

— Ты так быстро ушла. Не предупредила, а я хотел тебя на обед позвать, — произнес он с мягким укором.

— Я…вот… — слова никак не хотели складываться в предложения, — ноготь поломала. Больно было. Очень. Пришлось бежать и срочно ремонтировать.

— Ну что же ты такая неаккуратная, — положил руку на плечо, и мне стоило огромных усилий сдержаться и не скинуть ее с себя.

— Случайно. Как ты меня нашел? — просипела, едва дыша.

Неужели следил? От волнения накатила слабость. Я будто провалилась в липкую паутину, и безвольно наблюдала за тем, как приближался гигантский кровожадный паук.

— Начальница твоя слышала, как ты такси вызывала. Вот и подсказала, где искать беглянку.

— Я не сбегала. Мне надо было, — для наглядности показала почти обработанный ноготь.

— Да я уж понял, не переживай. Маникюр — это святое, — снова понимающая улыбка, и снова у окружающих женщин дружный восхищенный вздох, — доделывай. Я пока заплачу и в машине буду ждать.

Он мне подмигнул, ласково потрепал по щеке и пошел к стойке администратора, на ходу кивая то одной, то другой, напрочь сражая своим обаянием. Я в очередной раз поразилась его способности пускать пыль в глаза и производить хорошее впечатление на людей.

— Это на него ты сердилась? — моя фея ногтей указала на Кирилла пилочкой.

Я смогла только кивнуть. Язык напрочь отказывался слушаться, и воздуха не хватало чтобы сделать вдох.

— Ты зажралась, детка, — колоритно сказала Ленка, и чуть склонившись в бок, проводила Кирилла долгим оценивающим взглядом, — ты только смотри какой! Высоченный, длинноногий. Плечи, как у атлета. А задница…Эээ, прости, дорогая. Да я бы такого мужика…кх…прости еще раз.

Да уж, мужик — просто сказка. Только ей невдомек было, что вовсе не из романтических побуждений он сюда прискакал, словно влюбленный сайгак. Совсем нет.

Просто он мне не поверил, почувствовал своим звериным нутром подвох, вот и ринулся следом, надеясь вывести на чистую воду.

Не зря я все это представление с ногтями затеяла, ой не зря. И страшно подумать, чтобы было сунь я эту проклятую флешку в комп на работе.

— Все, Вероничка, принимай позорную халтуру, — недовольно скуксившись, сказала она и отпихнула от себя мою руку.

— Все прекрасно. — поспешила ее утешить, рассматривая ноготь. По мне так очень даже неплохо.

— Убери от меня эту лажу, — Ленка театрально закатила глаза, — жду тебя в выходные.

— Я непременно приду, а сейчас извини. Бежать надо.

— Беги, беги, — хмыкнула она, — я бы к такому тоже бежала, сломя голову.

А я бы бежала от него на край света, да вот проблема — не могу. На крючке сижу, вяло подергивая лапками.

Кирилл прилежно ждал меня в машине. Ни дать, ни взять заботливый муж, поджидающий любимую жену из салона красоты. Просто идиллия.

— Сделала? — спросил, когда я уселась рядом с ним.

— Да, — с натянутой улыбкой показала ему руку.

Кир на нее даже не взглянул, вместо этого задумчиво рассматривал мою физиономию.

— Что? — напряглась я, — мне нельзя ходить на маникюр?

— Почему же, — невозмутимо повел плечом, — можно.

— Тогда почему ты на меня так смотришь?

— Не знаю. Странно как-то.

— Что именно? — насупилась я.

— Я же сказал, не знаю.

Он просто чувствовал, что я вру, и никак не мог понять в чем именно.

По спине прошлись холодные когти страха. Жесткие, ядовитые, раздирающие плоть и заставляющие задыхаться от липкой паники. Этот равнодушный взгляд ледяных голубых глаз пронзал насквозь, ломая что-то внутри.

— Мне больно было, понимаешь! — мой голос задрожал, — Больно! Ноготь треснул прямо вот так! Отсюда до сюда!

Слезы сами навернулись на глаза.

— Я не умею терпеть боль! И не смотри на меня так! — не знаю, что я несла и зачем, но слова лились сплошным потоком, — я пластырем сначала заклеила. Перетянула, поплотнее, но все равно обо все задевала, и было очень неприятно. Так невозможно работать. Я пыталась, честно. Да еще Кузьмина на меня с утра взъелась.

Я продолжала жалобно гнусавить, а он продолжал меня рассматривать. И с каждой секундой, с каждым моим словом его взгляд становился все холоднее.

— Хватит ныть! — не выдержал Кирилл.

— Я просто хотела объяснить…