Вампир на передержку (СИ) - Дега Олфель. Страница 23

Подумав, подобралась поближе к ели. И, с трудом привстав — каждое движение отдавалось болью в ногах, отломала несколько веток. Серебристые иголочки разметались вокруг, одну поймала, и зажала в зубах, осторожно прикусив. Терпкая горечь разлилась во рту, но я только ухмыльнулась.

И пошла на умертвий, размахивая ветками серебристой ели.

Острые иголочки, как зачарованные, разлетелись в сторону, прицельно метя в оскаленные черепа.

Пушок недоумённо взвыл, отвлекаясь от разгрызания очередного черепа, когда ему в пушистую попу воткнулась шальная иголка. И с утроенной злостью кинулся на следующее умертвие.

Встретив взгляд Игоря, коротко кивнула головой, и он кинул в мою сторону скелетом, который бессильно повис, едва в него впились иголки серебристой ели.

Вдвоём мы застыли, почти спина к спине. Мне на руки с разбегу прыгнул Пушок, заставив выронить почти лысую ветку, радостно пытаясь облизать мне лицо. Вскрикнув, я его отстранила, держа на весу.

— Во-первых, ты только что грыз череп, — высказала я, — а, во-вторых, я уже замучилась вытирать зелёные слюни. В-третьих, хватит об меня тереться, мне жарко.

— Эльза, кажется, у тебя видения, — озабоченно сказал вампир, — у меня зелёные слюни? До или после того, как я грыз череп, появились? Имей в виду, поляна зачарованная. Если увидишь страшную рожу, возможно, глюк.

А страшная лошадь за глюк сойдёт? Я с надеждой, что исчезнет, потрогала оскаленную лошадиную морду, нависшую надо мной, Пушком. Тот с готовностью вцепился глюку за глазницу, и с рычанием начал трепать. Лошадь, с хрипом, заметалась по поляне, шарахнувшись всеми четырьмя костями, на которых еле стояла.

— Что за?… — спросил принц, резко обернувшись, и откидывая меня в сторону.

Спасибо, всегда мечтала быть скинутой в гору упокоенных костей.

Впрочем, Игорь приземлился рядом спустя секунду, с отпечатком от копыта на лбу.

Однако какой хороший кузнец подковывал эту сдохшую кобылу! Вон, от седла ошмётки болтаются, а с подковой хоть бы что случилось! Хотя она же железная. Как лоб вампира. Если бы меня так приложили, я бы точно стала умертвием. Бодрым и злобным.

А этот, хоть и шипит от боли, а тащить под серебристую ель не прекращает.

— Мурзя, ша, сиди тихо, похоже, активная часть медового месяца началась, — прокомментировал Вальбуш Третий, который нашёл где-то ярко-красные ягоды, и от души угощался, — вы, молодёжь, на нас внимание не обращайте. Я портрет, а Мурзя и не такое видела.

Не жалея и без того ободранную ель, Игорь отломал низко висящие ветки, бросая их в меня, еле уворачивалась.

По поляне, с подобием ржания, бегала неупокоенная лошадь, украшенная меховым помпоном. Пушок добросовестно грыз череп.

Неупокоенные умертвия, если и делали попытки подняться вновь, были втоптаны в землю крепкими копытами. Этот участок земли ещё долго будет безопасным.

Как только с него уберётся обезумевшая дохлая лошадь, и загробный перевёртыш, конечно.

— Нас предали, — коротко сказал принц, прекращая издеваться над елью, — кто-то следил, как мы вылетели из замка. И проклял.

Хорошо, что объяснил. Плохо, что я ничего не поняла.

Зачем он кидал ветки, впрочем, было ясно. Серебристые иглы веером разлетались в стороны, делая защитный круг.

Хотя здесь было даже уютно, красиво, если не обращать внимание на разбросанные кости и болтливого портрета… Мне было непонятно, мы тут ещё и дом из этой ели строить будем, или всё-таки пойдём куда-нибудь? На ходу отмахаемся от умертвий колючими ветками. Жадные вампиры не делились полезным деревом с Арилией. Но одну веточку попробую стащить. Вдруг приживётся?

— Не приживётся, — буднично ответил Игорь на мои мысли, — для шаймхоры, знаешь ли, особые условия нужны. Земля в Арилии просто пропитана чёрной магией. Для светлого дерева это гибель.

Нормально так. Опять лезет в мою голову, гадости говорит про мою родину…

— А ещё он тебя притащил через опасный портал, наградил брачной меткой, когда была в отключке, не любит твоего питомца, и считает нас с Мурзей мерзкими, — с удовольствием продолжил портрет, расположившись поудобнее.

Прищурившись, я посмотрела на хлопотавшего вампира совсем другими глазами. Ну, портрет с Мурзей я ему ещё прощу. Но всё остальное, правда, звучит обидно.

— Так-то неплохо устроился парниша, — с улыбкой говорил Вальбуш Третий дальше, — забрал себе наследницу Октушен, двух Правителей, можно сказать, даже на свадьбу не пригласил, сэкономил на таверне и гостях. А теперь ещё в лесу гнездо вить собрался?! Девчуля, глянь, чего творит. Вампирчик-то не просто так веточки ломает у ценного дерева. Никак собственный замок мастерить начал. А оно тебе надо, молодой и красивой, в ёлке жить?!

Метнувшегося в его сторону вампира я не увидела. Только смазанное рычащее пятно — и вот уже портрет висит в воздухе, дрыгая ногами. Тонкая бумага смялась жёсткой рукой. Но болтливость не утратила. Гадюка переползла на шею вампира, но внимание на неё он не обратил.

— Воот! — хрипел Вальбуш Третий радостно, — любуйся. Именно такое лицо ты теперь будешь видеть каждый раз, когда похлёбку пересолишь. Беги, девчуля, пока я его держу!

Это был спорный вопрос, кто кого держал, конечно. Но учиться и учиться ещё вампирскому принцу выдержке.

— Что тут творится?! — громом грянул голос за нашими спинами.

Вздрогнув оба, мы обернулись. Игорь, отшвырнув портрет, привычным жестом задвинул меня за свою спину. Даже не поняла, как он рядом оказался, и когда успел это всё сделать. Пушок привычно прыгнул мне на руки, разобравшись с кобылой. Выглянула. На поляне затихала воронка портала. Обычного. И стояли два Правителя, насупившись.

— А что тут творится, дорогой друг, — ласково сказал отец Игоря, — мальчик, похоже, всего за час успел жениться, упокоить кладбище, о котором мы уже подзабыли, честно говоря. А с учётом его раздетого вида, мы тут ещё мешаемся. Может, пойдём? Какой-то я не любопытный. Со своего шустрого сына потом спрошу за его шалости.

Правитель Арилии, впрочем, не слишком впечатлился. И пытался просверлить меня взглядом. Почти получилось. Если бы не вампир, совершенно не проницаемый для таких взглядов.

— Эльза Октушен, — прошипел он так, что я сразу не сообразила, это он или Мурзя. Которую, под шумок, подхватила длинная нарисованная рука, и стянула с шеи вампира, где змея лежала, высунув глаза и язык. Игорь, видимо, успел её немного придавить, чтобы не сжималась в кольцо.

Пауза. Вздохнув, я вышла из-за спины Игоря, с Пушком в руках.

— Ваше высочество… — вкрадчивый шёпот ворвался в мои суматошные сны.

Мурзя… Вальбуш… Правители… Леди Винтер и её топорик. Весь сон они вежливо предлагали мне лечь в гроб. Кто заманчиво шипел, кто заманивал вкусным ужином, затейливо расположив колбаски в виде сердечка на атласной подушечке. Леди Винтер намекающе постукивала топориком по треугольной башке Мурзи. Но соблазнить на гроб так и не смогли. Тем более что почему-то я знала, что это мне снится. И терпеливо ждала пробуждения, скучая на ветке серебристой ели.

И вот теперь этот томный голос, который звал какое-то высочество… Во сне, я посмотрела на облака, и, подпрыгнув, понеслась наверх.

— Ваше высочество, — снова раздался голос, заставляя меня открыть глаза.

Да ладно… Зашипев от страха, что та Мурзя, я вскарабкалась повыше на подушки.

— Радость-то какая! — прошамкал беззубый рот.

Страшная рожа, заботливо надо мной склонившаяся, никакой радости у меня не вызвала.

— Наконец-то принц исполнил своё предназначение, украл девушку! Впервые за двести лет в семье будет новообращённая!

Плохие новости для этой страшной рожи. На девушку она не тянет. Как раз все двести лет и можно дать.

— Порадовал старую няню!

Меня порадуйте. Уберите это отсюда. Где Пушок, кстати?! Не знаю, кого они собрались новообращать. Я на это вообще согласия не давали.

Рука сама начала сплетать руну. Которую перехватила уже знакомая жилистая ладонь.