Замок последней розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна. Страница 3

Она встала с постели и сделала шаг в сторону от гостя. Ледяная сфера прямо на глазах растаяла.

— Это моя малышка. Никому не даёт приблизиться. Ей не нравится, когда к маме подходит кто-то чужой.

Она повернула голову и подмигнула мне.

— После трёх сыновей мы с мужем очень хотели дочку. Уверена, в этот раз у нас получится. Никто из моих мальчишек так не хулиганил, ещё не родившись. А они все у меня не подарки, поверь!

Эмма вернулась на свой стул, а Гордон продолжил ворчать:

— С каких это пор я чужой! Я между прочим, твою несносную сестрицу уже столько лет терплю…

— Гордон!

— Ой, вот только ты тут не разыгрывай святую. Сама знаешь, Сол не подарок. Да ведь люблю, заразу! Что поделаешь. Ты мне лучше вот что скажи — если для племяшки родной дядя чужой, чего она эту вашу болезную-то приняла?

Женщина посмотрела на меня и мягко улыбнулась.

— А вот это мне самой очень интересно. Моя кроха разрешает подойти ко мне только самым близким членам семьи.

Я смутилась до корней волос.

— Миледи, я была бы только счастлива, если б оказалась какой-нибудь вашей давно потерянной дочкой, но боюсь, не подхожу по возрасту…

Та рассмеялась.

— Не переживай. Думаю, этот секрет мы раскроем. И кое-что мне подсказывает, это случится быстрее, чем ты думаешь. Меня больше интересуют другие твои секреты. Так что, позволишь нам немного покопаться в твоей голове?

Я неуверенно подтвердила своё согласие.

Телепат приблизился к постели. Наклонился, снял очки и его ускользающий взгляд мягко меня коснулся. Я даже не успела заметить цвет глаз, потому что всё вокруг потемнело и веки закрылись сами собой.

2.3

В тёмных водах моих снов, там, где спят воспоминания, я тихо покачиваюсь на глубине. Будто призрак девы, утонувшей от неразделённой любви.

Неясные очертания подводного рельефа, замки и пещеры, обломки колонн и стайки снующих меж ними рыб… Мои волосы струятся с течением прохладной воды, перевиваются с водорослями, моё тело почти растворилось и стало единым целым с могучей и древней водной стихией.

Здесь нет путей.

Здесь некуда и незачем идти.

Да и кому нужно вспоминать эти забытые песни и разрушенные мечты? Пусть покоятся с миром. Я так хочу отпустить мучительное прошлое. Пусть оно уснёт навсегда, погружается в толщу ила, обретает покой. Может, тогда и в моём сердце он наступит тоже.

«…- Эмма, я тебе говорил. Никаких гарантий. У неё в голове словно кто-то выключил свет. Я пытаюсь наощупь что-то понять, но решительно невозможно разобраться. По крайней мере, могу сказать точно — она не лжёт.

— Бедная девочка. Кто это с ней сделал?

— Хм… я могу ошибаться, но мне кажется, она сама.

— Что?..

— Так бывает иногда. Сильное потрясение, длительное моральное и физическое истощение… ты говоришь, она голодала?

— Она упала в голодный обморок на пороге Замка.

— Но это слишком мелкая причина. Должно быть что-то ещё…

— Ты говорил, что-то происходит с границами? Может ли быть такое совпадение?

— А вот это хороший вопрос. И вот теперь меня волнует главное. Повреждение её памяти случилось в момент пересечения границ? Или эта девочка с тьмой в голове сама и повредила границы?»

Слова, которые слабо доносятся сквозь вату в моих ушах, вызывают беспокойство. Я не хочу, чтоб эти люди думали, что я могу причинить им зло.

Я ведь не могу?!

Я ведь… не способна!..

Как больно…

«- Ну хватит, всё! Ты видишь, она морщится. И побледнела ещё сильнее. Ты ей делаешь больно! Прекрати сейчас же!

— Минуту. Минуту, Эмма. Ты зануда, как всегда. Сама же попросила помочь — так не мешай. Мне кажется, я что-то нащупал.

— Что?

— Воспоминание такое яркое, что даже тьма в её голове не смогла полностью закрасить его чернотой»

Я хочу уплыть от навязчивого внимания чужака. Мне нужно спрятаться.

Где-то здесь есть то, что мне поможет.

Мой маяк, мой компас, мой оберег.

Единственное сокровище, которое было только моим.

…мне хочется смотреть на вас, как на произведение искусства, не отрывая глаз…

…хочется трогать, чтобы увериться, что вы настоящая…

…тайна спит в ваших глазах. Я пытаюсь понять, но не выходит…

…вы будто говорите со мной, глазами. Постоянно. Такой тихий шёпот — кажется, подойдёшь ближе, и наконец-то удастся расслышать, о чём…

Тихий голос приходит ко мне. Он как солёная морская вода на свежие раны. Как солёная морская вода — умирающей от жажды. Я пью его, пью, но не становится лучше. Наоборот. Есть риск погибнуть, ведь это не настоящая вода. Не настоящий голос, лишь… воспоминание.

«- Умница, девочка… так, ещё немного… давай-давай…

— Гордон! Это я вообще-то рожать собираюсь. Не она.

— Ай, отстань! Она почти вспомнила. Там кто-то есть в её воспоминаниях, кто-то очень важный для неё. Вот этого бы «важного» найти да расспросить, многое встало бы на свои места. Так что не отвлекай».

А потом я вспомнила.

Глаза того мужчины.

В них вспыхивал магический огонь, когда он на меня смотрел. А в следующий же миг сменялся кристаллами льда — такого острого, что об него можно было порезаться. Этот взгляд проник мне прямо в душу.

«- Ма-ам… это же…

— Тш! Я уже давно всё поняла. На ней его цепочка.

— Так. Я что-то не пойму. Вы меня что, зря в такую даль вытащили?

— Прости. Мне нужны были подтверждения. Я их получила. Спасибо тебе, от души! Можешь теперь с чистой совестью возвращаться к Солейн. Не то она тебя заревнует.

— Пф… к тебе что ли? Ты даже в лучшие годы была не в моём вкусе. А уж в таком положении и подавно.

— Вы-то когда соберётесь?

— Я давно уламываю. Она сопротивляется. Пригрозил, еще лет десять жду — и применю телепатическое внушение.

— Ахах… а она что?

— Пригрозила сделать мне внушение своим жреческим жезлом, если только подумаю в эту сторону.

— Как я рада, что у вас идиллия.

— Пойду я и правда… Всё это не смешно, Эмма. Грядут сумрачные времена. Поскорей бы твоим мужчинам вернуться. Сол тревожится, что ты здесь одна.

— Она не одна!!

— Конечно нет, мой дорогой. Мой младший мужчина в случае чего защитит меня от опасностей, правда? Да и эту девочку, чую, не случайно именно сейчас привело в мой дом.

— Хорошо бы так. Я бы на всякий случай не доверял ей. Должен тебя предупредить — меня не покидает ощущение, что эта крошка испытывает сильнейшие муки совести за что-то. И это «что-то» посерьёзней пересоленного супа или несданного экзамена".

Когда я проснулась, все чужие уже ушли, кроме той женщины.

Я привстала в постели.

В голове было совсем мутно. Кажется, только что обсуждали меня, но что решили, я не уловила.

— Госпожа, вы меня прогоните?

Она, казалось, задумалась настолько глубоко, сцепив на округлом животе тонкие пальцы, что не сразу меня услышала.

— Нет, что ты, милая! Оставайся, сколько хочешь. В округе сейчас неспокойно. Тем более, ты не помнишь, куда тебе идти. Скажи, а может быть такое, что ты не случайно оказалась здесь, а направлялась именно в Замок стальной розы? — внимательный взгляд хозяйки, казалось, тоже пытался читать мои мысли. Было бы что читать. Сплошная пустыня, и ветер шумит.

Я потрясла головой, отрицая.

— Понятия не имею. Вряд ли. Где я — и где такое роскошное место, как ваш дом.

— Но ты не против погостить у нас, пока не поправишься?

— Вы слишком добры ко мне. — Мне почему-то стало стыдно. Я не заслуживаю к себе такого отношения. Я его ничем не заслужила, только обременяю здесь всех. — Только я не могу вот так… я должна вам чем-то оплатить своё пребывание!

Хозяйка Замка всплеснула руками.

— Ой! Вот только глупостей не надо…

— Позвольте мне поработать! — я встрепенулась. — Я… всё умею! Точно, я вспомнила! Я совершенно точно уверена, что обучена и шить, и прибирать, и даже готовить… возьмите меня к вам служанкой, пожалуйста! Иначе мне придётся уйти, чтоб так не грызла совесть.