Симптомы Бессмертия (СИ) - Виноградов Максим. Страница 41

Я хотел было крикнуть: «Нечестно!», да не успел. Они сшиблись, словно два поезда на полном ходу. Даже звук был примерно такой же.

Сокрушительный ураган схватки пронесся по участку, довершая начатый разгром. Град ударов, направленных в обе стороны, мог бы уложить пару взводов обычных людей. Но для этих противников правил словно не существовало. Они мутузили друг друга с завидным азартом, не давая даже секундного передыха.

Не скажу, что схватка блистала красотой. Все происходило настолько быстро, что различить отдельные действия удавалось с трудом. Да и желания, если честно, не было.

Вместо наслаждения побоищем я был занят гораздо более значимой для себя вещью: судорожно рылся в кармане куртки, разыскивая заветный ключ в свободе. Как обычно, когда делаешь что-то важное впопыхах, выходило из рук вон плохо. Ключ не желал просто так вылезать из кармана. Потом он вырвался из непослушных пальцев. Пришлось судорожно подбирать с пола, с превеликим трудом отмыкать браслет.

Я выпрямился как раз вовремя. Схватка титанов подошла к концу. Увы, победа осталась за плохишом.

Дерущаяся пара покатилась по полу, лонгер быстро оказался сверху. Мужчина высвободился из захвата и, богатырски размахнувшись, нанес несколько полновесных ударов. Кулаки воительницы разжались. Вера растянулась на полу, не подавая более признаков жизни.

Человек в сером тяжело встал. Его заметно шатало. Все-таки Вера молодец — наравне сражалась с «высшим» подвидом человечества. Надеюсь, ей не пришлось поплатиться за это жизнью.

— Эй, пес смердящий! — ничего более оригинального, кроме слов поверженной, в голову не пришло, — Попробуй-ка со мной!

Голос прозвучал слегка неискренне, в конце и вовсе сорвавшись на фальцет. Отчего эффект фразы вышел несколько смазанным.

Лонгер воздел очи к небу, патетически вопрошая, за что ему все это. Развязной походкой ничего не боящегося щеголя подошел ближе. Я ждал, напрягшись, будто сжатая пружина.

И все же момент удара пропустил. Лонгер прыгнул с такой скоростью, что пропал из вида. Проявился снова только стоя впритык, буквально заглядывая в глаза своими черными безжалостными зенками.

Грудину пронзила острая боль. Скосил взгляд — чуть ниже ключицы из тела торчала замызганная рукоять ножа. Кольнуло неприятное ощущение чужеродности внутри себя. Не знаю, сколько там... сантиметров девять-десять металла...

— Ну что, герой? Что скажешь теперь? — с ядовитой издевкой поинтересовался человек в сером.

Вместо ответа нажал на курок. И еще два раза. Противник со стоном завалился назад. Будь ты хоть сто раз долгоживущий, но с тремя пулями в пузе особо не поскачешь!

— Ты... не уйдешь! — прохрипел раненный, судорожно обхватив живот, — Найдут... из-под земли... достанут!

К великому сожалению, он был прав. Оставаться в полиции, как выяснилось, не слишком-то безопасно. Особенно учитывая, какой переполох начнется сейчас, после моих выстрелов.

Бросил пулевик поближе к Юркинсону. Это, в общем-то, было его оружие. Подобрал загодя, теперь возвращаю. Авось, решат, что стрелял старший констебль. Ему, может, за это еще и награду выпишут.

Бросился к выходу, на ходу ухватив рукоять, торчащую из грудины. С силой дернул, едва не лишившись сознания от боли.

— На помощь! — к месту сражения уже спешили копы со всего участка, так что мои крики только придали происшествию больше трагизма, — Скорее! Врача! Людям нужна помощь!

Мимо меня промчался полицейский, потом еще один. Я стоял, прислонившись к косяку. Рана адски болела, по груди стекала кровь. Куртка вокруг аккуратного разреза разом промокла и стала темной.

Побрел прочь, каждую секунду ожидая требовательного оклика. Но меня никто не замечал. Вокруг царила такая кутерьма, крутился настоящий хаос. Устало шагающий одинокий гражданский никого не интересовал. Среди сотен криков, приказов и возгласов не оказалось ни одного, направленного в мою сторону.

Выбравшись на улицу, затравленно осмотрелся. Не оставляло ощущение, что времени у меня не так чтобы много. Навалилась слабость, а вместе с ней подступало головокружение. Сил хватило на единственный осмысленный поступок, не более.

Мне повезло. Вскинув руку, насколько возможно живо засеменил к проезжей части. У бордюра, приветливо мигнув фарами остановилось желтое такси. Задняя дверца распахнулась. Я завалился внутрь, больно прикусив язык. На меня в пол-оборота смотрели ошалевшие глаза шофера. Собрав остатки сил, как можно четче выговорил адрес.

Глава №25

Из поездки запомнилось мало что. Слишком велика оказалась усталость. Рана, кровопотеря, общая надломленность. Организм периодически выключался, чтобы накопить энергии для дальнейшего функционирования.

Точно помню протесты водителя. Он ни в какую не хотел ехать по указанному адресу. Уповал на то, что район страшный, заброшенный. Плохие дороги, не видевшие ремонта долгие годы.

Потом он заметил кровь на куртке и вовсе заверещал, как безумный. Предлагал срочно выметаться из машины, пока не успел запачкать салон. В общем, парень вел себя вполне предсказуемо.

Не говоря ни слова, сунул таксисту золотую монету. Ту самую, последнюю, что осталась после обыска. Шофер замолчал на полуслове. Он прикрыл рот и обреченно повернулся к рулю. Все предыдущие аргументы против поездки оказались бессильны перед банальной жадностью и жаждой наживы. Еще бы — такие деньги он зарабатывает хорошо если за месяц!

Гнал таксист немилосердно. Видать боялся, что я окочурюсь прямо в автомобиле.

Видок у меня и вправду был, наверное, тот еще. Бледный, разбитый, едва сохраняющий сознание. С расплывающимся кровавым пятном в левой части грудины.

Я зажал рану, стараясь остановить кровь, но получалось из вон рук плохо. К тому же это оказалось банально больно. Моргал и каждый раз чувствовал, что вновь открывать глаза становится все труднее. Веки налились неподъемной тяжестью, да и все тело оказалось им под стать — отяжелевшее, вялое, неуправляемое.

Автомобиль запрыгал по череде колдобин, и это несколько меня взбодрило. Впрочем, ненадолго. Голова болталась, как на шарнире, в такт покачиваниям машины. Я сжал челюсти, чтобы случайно не оттяпать язык. Вжался в сидуху, стараясь занять наиболее устойчивое положение.

За окном проплывали совершенно незнакомые пейзажи. Дома, улицы, иногда — другие машины и пешеходы. Думаю, таксисту ничего не стоило отвести меня в любое, произвольное место — на тот момент я уже плохо соображал и не смог бы воспротивиться. Полиция, реанимация, морг. Есть, в конце концов, еще и криминальные «приемники», где меня бы обобрали до нитки и выкинули помирать в ближайшую канаву.

Повезло. Парень попался честный. Или, быть может, просто жадный — не захотелось делиться небывалой прибылью.

Так или иначе, но привез он меня четко по названному адресу. Довез, выскочил, самолично суматошно распахнул дверь, дожидаясь, пока я соизволю выбраться наружу. Едва я покинул авто, как шофер нырнул обратно за руль. Пара секунд — такси и след простыл. Вот же зануда... даже не попрощался.

Кое-как оглядевшись, сделал пару шагов по истерзанному тротуару. Идти оказалось на удивление тяжело. Ноги едва держали, колени норовили подогнуться при любой удачной возможности. Каждый вдох отзывался в груди болью, расходящейся волнами по всему телу. Пожалуй, только эта боль и не позволила отключиться прямо там, посреди улицы.

И все же свои силы явно переоценил. Пройти нужно было всего-то два дома, но это расстояние оказалось непреодолимым. Почти таким же, как путь до луны и обратно.

Споткнувшись о некстати подвернувшийся кирпич, едва не растянулся на выщербленном асфальте. Припал на колено, набив на нем здоровенную шишку. В голове помутилось, пришлось опереться на руку. Собрав остатки воли, попытался подняться — тщетно. Сил хватило только на покачивание да надсадное кряхтение.

— Эй, папаша! Ты чего тут? — голос раздался гулко, вязко, будто с другой планеты, — О-о-о... да ты совсем приуныл...