Безнадежный (СИ) - "S. Awelina". Страница 9

Уже смеркалось. Небо, того роскошного синего оттенка, что бывает у халькопирита, на удивление, чистое, ясное, опрокинулось над верхушками деревьев. Над горизонтом справавосходили три ярких звезды Ассандры. Недавно прошел дождь, дорожки ярко блестели в теплых желтых лучах светильников. Сырой воздух усилил ароматы недавно появившейся зелени, липких почек и начавших цвести акации и чубушника.

Как только повернули на аллею, мы оба синхронно замедлили шаг. Показалось необычным, что молчание, как и присутствие Марэка, не тяготило. Всегда считала, что наличие спутника, гостя или слушателя обязательно предполагает завязывание светской беседы, тишину в этом случае рассматривала как игнорирование. Однако сейчас слова воспринимались лишними, а идущий рядом парень — гармоничным дополнением к вечеру.

В этот час под огромными кронами дубов соизволили прогуляться лишь единицы. Сочный аромат прения и желудей ударил в ноздри, я поежилась от налетевшего прохладного ветерка, а Онтэрго крепче сжал мою руку. Ладонь парня показалась столь обжигающе горячей, что по спине прокатился жар. Я сразу же согрелась.

— Могу куртку свою дать, — предложил подопечный, оглядев меня.

— Себе оставь, — оборвала я, представив картину: я иду рука об руку с собственным студентом, с его курткой, накинутой на плечи. После этого точно не останется сомневающихся в природе нашего взаимодействия.

— Мне уже не холодно, — миролюбиво пояснила я, мягко улыбнувшись Марэку, чтобы успокоить его и развеять сомнения. Да и не наказуемо проявление заботы.

Где-то через полчаса мы свернули к пруду. По-прежнему молчали. Остановились у деревянных перил, глядя на воду.

Вечер окрасил водоем в цвет маренго, сквозь потемневшую гладь уже нельзя было рассмотреть удивительные камни на дне и стайки юрких ярких рыбок. Вода отражала светильники, установленные вокруг, желтые маслянистые пятна слабо колыхались, умиротворяя.

— Расскажешь что-нибудь о себе? — вдруг нарушил тишину Онтэрго.

Ну развлекать незнакомца историями из своей жизни не привыкла, не собиралась. И хотела уже ответить резким отказом, когда вспомнилась эта злополучная папка, врученная мне целителем. Среди прочего там был совет про работу с ассоциативной памятью и о том, что Марэку полезно делиться сохранившимися воспоминаниями. Существовала большая вероятность, что они потянут за собой пока скрытые.

— И что ты хочешь услышать? — спросила в конце концов, не сумев до конца избавиться от недовольства.

— Почему артефакторика? — парень встал поближе. — Драконы ведь не только отлично разбираются в камнях и металлах, они еще и талантливые огненные маги.

Я пожала плечами:

— Во мне ни капли огня. А артефакторика из-за аметиста.

— Аметиста?

Онтэрго облокотился одной рукой о перила, с интересом вглядываясь в мое лицо.

— Мама надела кольцо с ним на какой-то ужин. Мне было десять. Камень заворожил. Я глядела, не отрываясь, и вдруг почувствовала его зов, его силу. Инстинктивно направила свою в ответ. В общем, гости пили из фамильных кубков из доронита, они все опрокинулись, вино залило скатерть. Видишь ли, аметисты сильно против любых крепких напитков. На следующий день меня привезли в мастерскую артефактора. И я поняла — вот оно, мое.

Марэк одобрительно кивнул, продолжая всматриваться мне в лицо, будто желал вытянуть еще что-нибудь. Но хватит уж. Пора выполнять предписание целителя.

— Теперь ты, — я многозначительно посмотрела на парня. Тот посерьезнел, выпрямился.

— То, что помнишь, разумеется, — подбодрила. — Детство?

— Кое-что помню, — Онтэрго, наморщив лоб в задумчивости, взъерошил волосы.

— Ты сразу решил подвизаться на военном поприще?

Фразу «пойти по стопам отца» решила не использовать, памятуя прошлую вспышку и признание парня.

Марэк с улыбкой покачал головой:

— Лет в одиннадцать я мечтал стать акробатом-эквилибристом.

Я приоткрыла рот от удивления. Онтэрго рассмеялся:

— Не смотри так, Элейна. Я тогда впервые попал на цирковое представление, и эти ребята, которые творили такое, имея под ногами или руками бездну, так впечатлили, что я решил: сбегу из дома и научусь этим трюкам.

— Боги-создатели, — пораженно пробормотала я. — И что, сбежал?

— Для начала решил потренироваться, — со смехом продолжил парень, засунув руки в карманы куртки. — Ну и все закончилось тем, что я навернулся и сломал ногу. На шум примчался Дайсэн, самый старший мой брат. Но надо сказать, не сдал меня. Доволок до комнаты, объяснил всем, что я с лестницы неудачно упал. И все равно много дней я лежал в постели. Думал, лучше б шею свернул, вот так от скуки умирал. Время тянулось как вечность.

Оказывается, мой студент весьма склонен к авантюрам, а я-то полагала, что у него ни фантазии, ни азарта и только правильные вещи в голове.

— Ну а ты в цирке была? Или не вылезала из библиотеки и мастерской? — Онтэрго нагло пихнул меня пальцем в бок, усмехнувшись.

Я скривилась. Ведь и правда не была…

Домой вернулись часа через два. Больше историями из жизни не делились. Обсуждали Кархерш, академию, военную школу, привычки друг друга. Заспорили о теории профессора Михаэлла о социальном развитии общества (предупредила Марэка, что его ждет тест на эту тему). Мы обошли весь парк, к концу прогулки у меня гудели ноги и даже заболела голова от обилия свежего воздуха. Но все равно не жалела о проведенном времени. Продуктивно и великолепно проведенном.

Этот «пряник» нужно будет повторить.

***

Загружай не загружай знаниями Марэка де Онтэрго, сколько ни дивись его упорству и усидчивости, а энергии в парне было с избытком. И очень скоро связала вспышки его бешенства еще и с недостатком элементарных физических нагрузок.

Тут без вариантов. Марэк начал активно тренироваться с пяти лет (раньше, чем научился читать), лишение возможности делать это не могло не сказаться. Видимо, титулованный главнокомандующий намеренно с детства нагружал мышцы сыновей, ну а в последнюю очередь — мозги. Хорошо, что мои родители придерживались иной системы образования.

Одно очень расстраивало: мой домик годен разве что для начальной разминки. Мне этого с лихвой хватало, а подопечного придется выпустить на пробежку. И рядом с Марэком предстоит бежать и мне. Одного его пока отпускать опасно.

Да уж… Как там папа говорил? Один раз сорвешься — десять шишек набьешь.

Не удивительно, что в то утро, когда приняла это решение, я встала в сквернейшем расположении духа. Надев штаны для занятий и тунику, закрывающую ягодицы, я прошла в гостиную.

Рассветало. Онтэрго еще спал, поскольку мы вчера допоздна засиделись над тестами. Через сомкнутые магставни струился молочный свет, мягко очерчивающий изгибы мышц плеча и предплечья парня поверх сползшего пледа, лоб, на который падали спутанные светлые кудри, линии скулы, полуоткрытых красивых губ. Хорош, зараза, что тут скажешь…

— Подъем, солдат! — рявкнула я. И Марэк, вздрогнув, мгновенно сел, а после открыл глаза.

Похвальный рефлекс.

— Постель убирай, мебель сдвигай, — продолжила распоряжаться я.

— Эли, какого дарха? — проснувшийся Онэрго, лохматый, по-домашнему милый с этим отпечатком подушки на щеке, почесывал грудь под майкой и смотрел на меня вопросительно.

— А такого, Мар, — ядовито и опасно улыбнулась я. — С сегодняшнего дня вносим изменения в наше расписание. Первым пунктом отныне — тренировка.

— Чудесно, — хрипловато рассмеялся Онтэрго и, раскинув руки, довольный, спиной упал на подушку.

Вскоре, кипя раздражением, я постелила свой коврик и, насмешливо предложив подопечному повторять за мной, начала свой комплекс. Ожидаемо, что Онтэрго усмехнулся, помотал головой и приступил к собственной разминке, силовой.

Умный мальчик, да. Я очень гибкая (сказываются и драконья кровь, и постоянные тренировки), за мной не угонишься.

Привычные движения и приносящее удовольствие натяжение в мышцах постепенно усмирили. Я размеренно дышала, очищала разум и ждала той самой гармонии, которая всегда готовила к полному забот дню, когда все полетело к демонам в порталы.