Сети (СИ) - Рей Полина. Страница 33

— У-у-у! Ясно-ясно, товарищ папа! — Игорь поднял руки, будто сдавался и, отвернувшись от Леры, взглядом стал искать место, куда присесть. — И если союз этих двух сердец благословлён самим полковником полиции, я умываю руки.

Лера мысленно застонала. Какой же он всё-таки тупица!

***

— То есть ты хочешь сказать, что аську сына полковника полиции взломали, а мы даже не в курсе? — Игорь расхохотался, правда, веселья в его смехе не было. Желания уесть отца — с лихвой, а вот веселья — ни капли. С того момента, когда Смельчаков сухо и кратко поведал ему о переписке, Макаров ни разу не посмотрел на Леру, как она ни старалась поймать его взгляд. И это сводило её с ума.

— Такое случается, — уклончиво ответил полковник, читая ночной разговор, продемонстрированный ему Иваном.

— Ну-ну, — хмыкнул Игорь и углубился в изучение собственного сотового.

— Он больше не писал? — не обращая внимания на сына, обратился к Лере Смельчаков, отвлекая её от невесёлых размышлений. Оказывается, она не так уж и сильно боялась маньяка-ТТ. Гораздо страшнее было видеть безразличие Игоря.

— Нет. Я бы сказала.

— Хорошо. Как только напишет — сразу дай мне знать.

— О, папа, в этом можешь не сомневаться. Лера скажет. Тебе, — не отрываясь от телефона, ядовито процедил Макаров.

— Игорь, я собиралась тебе сказать. Просто не успела.

— Да я вообще не против. Главное, чтобы Иван вон твой знал.

— Игорь, хватит. — Это уже вступился Смельчаков, вновь повышая голос. А Лера вдруг почувствовала ужасающую усталость. Неужели Макаров не понимал, что именно она ощущает? На неё за последнее время навалилось столько, что она едва с этим справилась, а он сейчас даже не предпринимал попыток её понять. О том, чтобы помочь ей, Лера даже не заикалась.

— Да нормально всё, Валентин Николаевич. Всё окей. — Она сделала паузу, чтобы перевести дух, и отвела наконец взгляд от Игоря, который так и не удостоил её взглядом. — Что теперь делать будем?

— Пока — ждать того, что он напишет. Как только напишет, будем действовать по обстоятельствам. Вероятнее всего, тебе придётся с ним встретиться.

— Мне?

— Лере?

Игорь наконец, оторвался от телефона и посмотрел на неё, и во взгляде его читался явственный страх, который он даже не пытался скрыть.

— Он же хочет видеть её. Или ты предлагаешь переодеть в Леру тебя?

— Исключено. Она никуда не пойдёт.

— Это не тебе решать. Мы будем рядом постоянно, с ней ничего не случится.

— Откуда ты знаешь? Уже случилось прямо под вашим носом, а вы ни черта не можете сделать.

— Игорь, выбирай выражения. С Лерой ничего не случится. Точка.

Всё это время Макаров безотрывно смотрел на Валерию, и она чувствовала себя неуютно под его взглядом. Чувство вины, которое испытывала Лера, было совершенно неправильным, но она ничего не могла с ним поделать. И чем сильнее распалялись во время разговора Смельчаков и Игорь, тем больше ей хотелось вскочить с дивана и закричать: «Хватит!».

— Валентин Николаевич, что мне нужно будет делать? — подала она голос, не в силах больше выдерживать напряжения, витающего в воздухе.

— Ничего особенного. Просто встретишься с ним. Дальше уже сработаем мы.

— Сработают они!

— Игорь, хватит, прошу. Мне и так несладко.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Со мной всё будет хорошо. Я уверена.

— А я — нет.

Воцарилось молчание. Иван, нахмурившись, смотрел на Макарова, тот, в свою очередь, не отводил пристального взгляда от Леры. Смельчаков, поправив очки, вновь начал перечитывать переписку, хотя, Валерия могла побиться об заклад, что он просто делает вид, что занят, лишь бы не сцепиться с сыном. А сама Лера испытывала желание встать с дивана и сбежать. Туда, где её не найдут ни полковники с капитанами, ни Игорь.

— Если мы всё обсудили, тогда можно я пойду? — неуверенно и тихо спросила она, незаметно вытирая вспотевшие ладони об одежду. — Как только он свяжется со мной, я первым делом вам сообщу, хорошо?

— Идёт. И ещё…

— Да?

— Если он следит за домом, то Игорю лучше уехать.

— Он следит за домом? Пап, ты вообще слышишь себя?

— Игорь, хватит! Мы уже упустили его, я признаюсь в этом. Какой-то урод не только угрожает Лере, но и, как ты верно заметил, добрался до личной переписки сына полковника полиции. Я больше не хочу сбрасывать со счетов никакие версии.

— Вовремя.

— Тебе нужно будет уехать.

— Нет.

— Что значит нет?

— Иван заберёт мою машину и уедет на ней. Или ты думаешь, что этот урод сидит где-нибудь под ближайшим кустом и наблюдает?

— Не думаю.

— Значит, так и поступим. Я остаюсь с Лерой.

Снова пауза в разговоре наполнилась тягучим молчанием и нестерпимой потребностью, чтобы всё это поскорее закончилось. Лера сжала пальцы, ощущая совершенно полярные желания — избавиться от присутствия Игоря и одновременно умолять его остаться. Облегчение от его слов смешалось со страхом разговора, который непременно произойдёт, стоит только им оказаться наедине.

— Хорошо. Иван, бери машину Игоря. Я на своей. Разъезжаемся и ждём.

Смельчаков сунул в карман пиджака сложенные вчетвером листки бумаги и серьёзно посмотрел на сына, будто решал, можно ли тому доверить безопасность Леры.

— Осторожнее будьте. Если что — охране звони.

Хлопнув Макарова по плечу, он кивнул Ване и оба вышли из гостиной, оставив Леру наедине с Игорем.

Лера смотрела на то, как Макаров отходит к окну, как поворачивается к ней спиной. Как закладывает одну руку в задний карман джинсов, а второй — отводит штору, чтобы посмотреть на то, что происходит во дворе. Она совсем не должна была испытывать угрызений совести. Отношения с Игорем только-только начали налаживаться, и то вон сюрприз в виде Аллы чего стоил. Предыдущее их общение нельзя было назвать дружелюбным, потому сомнения Леры и то, что она не бросилась рассказывать всё Игорю, были объяснимы. Но её терзало чувство вины. И чем дольше молчал Макаров, тем тяжелее ощущался груз вины, лежащий на её плечах.

— Ты вообще собиралась мне сказать? — тихо спросил он, не повернувшись к ней, и Лера поспешно кивнула.

— Собиралась.

— Почему не сразу?

— Я не знаю.

— Ты думала, что это я?

— Нет!

— Вообще даже мысли такой не допускала?

Он резко обернулся, вцепившись взглядом в её лицо. Соврать ему сейчас — означало потерять доверие, то самое, хрупкое, едва установившееся между ними. Не соврать — дать повод Игорю разозлиться или даже разочароваться.

— Допускала.

— Что тебя сподвигло так думать? Я чем-то провинился в нашей с тобой переписке?

Улыбка Игоря, растянувшая губы, была болезненно-кривой, и от неё Леру охватила дрожь. Ей снова стало страшно.

— Ничего. Правда, ничего. Ты ничем не провинился. Слово-то какое подобрал. — Она безуспешно пыталась придать голосу беззаботности, но выходило как-то плохо.

— А какое ты предлагаешь?

— Что?

— Слово. Каким словом назвать то, что заставило тебя допустить хоть одну возможность, что это мог быть я?

— Можно не словом, а целой фразой?

— Валяй.

— Прошло слишком мало времени.

— Мало времени? Прошли годы, Лера.

— Я не об этом. Для тебя просто прошло несколько лет, и вот мы снова вместе. Для меня — прошли дни с того момента, когда мы смогли быть вместе по-настоящему.

Голос Леры дрогнул, и она замолчала. Неужели он не понимал её? Неужели так сложно было хотя бы попытаться встать на её место?

— Я просто за тебя боюсь. Безумно. Пошли к чертям всю эту затею. Уедем куда-нибудь и всё.

Макаров сделал шаг к Лере, но остановился, будто не знал, стоит ли ему подходить. А ей так захотелось почувствовать в этот момент его объятия. Забыть о том, что сводило с ума, пугало, от чего хотелось спрятаться в руках Игоря и забыть, как о страшном сне.

— Если мы сейчас это не завершим, я буду до конца своих дней бояться. Давай доверять твоему папе, м?